Робин Бейли - Стужа

Стужа нахмурилась и склонила голову набок:

— И где ближайшая переправа?

— В Зонду. Там есть дамба, только ее охраняют, в Зонду ненавидят шондосийцев, и поэтому мне там появляться опасно. Две другие переправы — это броды, река в тех местах не очень бурная, и, соблюдая осторожность, через нее можно перейти. Они расположены дальше к северу.

— Тогда скачем в Зонду.

— Для тебя это тоже определенный риск, — предостерег он. — Хозяин «Скорбящей вдовы» наверняка сообщил наши приметы, а по законам чести, лорд Рольф должен отомстить за смерть сыновей, неважно, что зачинщиками стычки были они. В Роларофе такие обычаи, там верят, что всякого, кто не отомстит за родственника, ждут вечные муки.

— О чем ты говоришь? — перебила она его нетерпеливо.

— Если весть о драке в таверне достигла Зонду, нас схватят и продержат под стражей до тех пор, пока не появится Рольф.

— Мы же ехали очень быстро и почти не отдыхали.

— Меняя лошадей и не делая остановок, гонец из Шазада мог попасть в Зонду гораздо раньше нас.

Однако у них все равно не было выбора. С наступлением ночи Зарад-Крул нападет снова. А в Шондо они будут в относительной безопасности. Там есть все необходимое для ведения войны, а братья по ордену помогут Крегану. Вместе они придумают, что делать с Книгой. Как ни рискованно было появляться в Зонду, им нужно еще до ночи попасть на родину шондосийца.

Когда первые лучи солнца вспыхнули в небе, они остановились на краю скалистого гребня. Перед ними раскинулась пустынная равнина. Не было видно ни одной фермы, ни единого деревца или кустика не росло на выжженной солнцем земле.

— Зондауэр, — произнес Креган, обводя равнину широким жестом.

— Последнее предостережение, — перевела Стужа.

За ней несла свои ядовитые воды Кокитус, Река Плача. В ней не водилась рыба, ни одного животного не было видно на ее илистых берегах, на них не росло ни лесов, ни рощ. А за рекой лежит Шондо. Страна, жители которой не были обычными людьми, страна, где занимаются колдовством. Демоны и невиданные звери спокойно разгуливают там, питаясь кровью младенцев и производя на свет чудовищ, в чем им охотно содействуют шондосийские женщины. По крайней мере так гласила молва. Но вот это Стужа знала наверняка: для тех, кто в здравом уме, «Шондо» звучит как «преисподняя».

Она сглотнула:

— Твой друг сказал, что вы сами распространяете слухи о своей родине, чтобы отпугнуть незваных гостей.

Креган приподнял бровь:

— Когда-то один молодой и глупый роларофский король по имени Тордеш тоже никак не хотел верить этим слухам. Он задумал завоевать Шондо и присоединить ее к своим землям. Он смеялся над рассказами о колдунах, демонах и вурдалаках, он считал, что лишь простонародью пристало верить в эти сказки. На западном берегу Кокитус никто ни разу не видел ни одной живой души. Любое государство охраняет свои границы. Нет, говорил он своим приближенным, если кто и живет в Шондо, то скорее всего это полудикие варвары или совсем примитивные племена. У них нет никаких шансов выстоять против войска Зонду. Как ни отговаривали его советники, король был глух к их словам, он жаждал славы. Тордеш начал строить дамбу через Кокитус. Из-за частых наводнений оба брода были ненадежными, а по дамбе его армия и обозы легко переправились бы через бурную реку.

Стужа с интересом слушала.

— На выбранном для строительства месте поначалу появился небольшой лагерь, который быстро вырос в большой город, по мере того как всякие жулики, виноторговцы и продажные женщины пересекали Зондауэр в надежде поживиться. Вскоре улицы заполнились проститутками, на каждом углу — убийства, пьяные драки. Почти в шутку они назвали город «Зонду» — «предостережение».

Строительство шло медленно. Казалось, Кокитус смывала ночью то, что было построено за день. Но Тордеш подгонял людей, а когда они начинали роптать, долго не раздумывая, пускал в ход плети и бичи. Солдаты работали бок о бок с рабочими, и если кого-нибудь смывало, он тонул, только и всего. Что значат для короля чьи-то жизни? Тордеша волновала только дамба, и завоевание Шондо стало для него смыслом жизни.

Наконец грандиозное строительство было завершено. Воды Кокитус угрожающе бурлили, но Тордеш со своей армией мог беспрепятственно переправиться через нее. Он планировал захват в трех направлениях. Тордеш провел бы часть армии через дамбу, а два его военачальника должны были провести две другие части через броды. Одна часть пошла бы на север, другая — на юг, а третья — прямо в самое сердце страны. Потом все три должны были соединиться, чтобы погасить последние очаги сопротивления.

Накануне выступления молодой король распорядился щедро угостить людей вином. Все бочонки в городе были открыты, вино текло рекой. Женщин хватали и насиловали. Тордеш время от времени выходил из своих покоев на балкон и швырял в толпу монеты, и люди, пьяно горланя, ползали в грязи и собирали золото. Они выкрикивали его имя, и он провозгласил себя Королем Роларофским и Шондосийским, и прочая, и прочая.

На следующее утро Тордеш сел на белоснежного коня, чтобы вести свое войско. На его голове сверкала корона Роларофа. Он был одет в одежду из самых дорогих тканей, на нем сверкали драгоценные украшения тончайшей работы. На поясе висел великолепный двуручный меч, принадлежавший когда-то его отцу. Глаза короля горели диким огнем, он заверил своих подданных в том, что победа будет быстрой. Из Шондо через дамбу вернулись лазутчики. Не было ни малейших признаков того, что армия Зонду встретит сопротивление. Король во всеуслышание хвастливо заявил, что возьмет Шондо без потерь и ни один роларофский воин не погибнет в этой войне.

Тордеш гарцевал на своем белоснежном коне. Ворота на дамбу были открыты. Король вынул из ножен свой меч и высоко поднял его. Солнце ослепительно сверкнуло на гладком клинке, и все увидели в том предзнаменование победы. С помпой и блеском Тордеш повел поющих солдат через дамбу.

И в это время отовсюду послышался звон, будто зазвенели бесчисленные хрустальные колокольчики. Дамба вдруг задрожала. Лошади ржали и в ужасе вставали на дыбы, сбрасывая несчастных седоков. Поднялся неистовый ветер, вздымая воды Кокитус, огромные свирепые волны подхватывали злополучных воинов, не удержавшихся на дамбе. Тордеш, вцепившись в поводья, стоял на самой середине дамбы и упрямо подгонял свое войско. Вдруг дамба перестала трястись, река утихла. Воины Тордеша, ничего не понимая, с ужасом смотрели, как воздух колыхнулся, по нему пошла рябь, и на противоположном берегу появился город, подобного которому они не видели никогда. Он был окутан дымкой, которая быстро таяла в утреннем солнечном свете. Дамба упиралась в ворота города, на которых висел герб в виде черепа, и будто пропадала в этом черном зеве. Спиральные башни, искажаясь в дымке, вздымались в небо, и каждая была увенчана страшной горгульей. Под шпилями и вдоль плоских крыш висели, словно огромные летучие мыши, отвратительные демоны и облизывали свои ярко-красные когти и ядовитые клыки. Громадная стена из черного камня окружала таинственную крепость, а по верху стены изваянные в камне души грешников вопили и корчились в вечных муках.