Робин Бейли - Врата Черепа

— Скажи, что ты сделал с Аки, и я развяжу тебе глаза. — Это ее устраивало. Получив ответ, она показала бы Тогрину Руку и оставила бы его приходить в себя в тоннеле, куда даже днем не проникал свет. Ничего лучшего он и не заслуживал.

Но Тогрин вытянул руку и нащупал стену.

— Я тебе ничего не скажу, — процедил он сквозь зубы. — Делай что хочешь.

— Тогда двигайся, и как можно тише, иначе утром найдут здесь твой труп, обглоданный крысами. «Если кто-то сможет вообще отыскать тебя в этом месте», — добавила она про себя. — Налево.

Они прошли по системе потайных ходов обратно в приемный зал. Открыв дверь, Стужа снова взяла Тогрина за руку и подвела к трону. Он медленно сел, было видно, что он испытывает сильную боль, но, несмотря на физические страдания, к нему вернулось прежнее величие. С обеих сторон от трона на металлических подставках стояли потухшие жаровни. Она зажгла их от Руки Славы. Но, даже когда в жаровнях вспыхнул огонь, Стужа все равно не могла разглядеть противоположного конца зала. Однако трон был ярко освещен. Изумруды засверкали, отражая блики пламени. Она положила Руку на пол позади трона так, чтобы Тогрин не видел ее света, затем сняла с его глаз повязку.

Он вопросительно посмотрел на нее.

Но некоторое время девушка не обращала на него внимания, вспомнив нечто важное. Коркирский трон украшали сотни сверкающих изумрудов. Драгоценные камни обладали магической силой, это знал каждый дилетант в искусстве колдовства. А изумруды, как она помнила, были самыми действенными, их цвет ассоциировался с ростом, с самой жизненной силой земли, которая его вызывает. К тому же короли и королевы, получавшие свою власть по божественному соизволению, обладали способностью исцелять. Значит, королевские изумруды должны быть настоящими талисманами.

Вероятно, они помогут Уне вылечить больного ребенка, если Стужа покажет ей, как их использовать. Девушка отковыряла несколько зеленых камней и положила в свой кошель.

— Воровка, — презрительно бросил Тогрин.

— Это поможет мне спасти жизнь взамен той, что я отниму, — ответила она.

Тогрин сложил руки. Сидя на своем троне, залитом теплым светом факелов, он, казалось, вновь обрел утраченное мужество.

— Ты имеешь в виду мою? — В его голосе слышалась легкая усмешка.

— Если только ты не расскажешь мне про Аки и про своего сообщника все, что я хочу знать.

Тогрин ничего не ответил, лишь твердо взглянул на нее.

— У меня не осталось времени на игры, Тогрин Синтелл.

Она вложила меч в ножны.

Тогрин едва слышно вздохнул с облегчением, но в ту же секунду увидел, как в руке Стужи блеснул кинжал.

Жуткий крик разнесся по залу, тысячи потусторонних голосов слились в вопле отчаяния и муки. Этот звук эхом прокатился по пустому залу и наполнил уши Стужи. Всякий раз, когда она слышала этот крик, неземной рев потрясал каждую клеточку ее тела.

Комната словно закачалась. Жало Демона дрожал в ее руке. Его сверкающее лезвие переливалось в свете жаровен.

Тогрин уставился на кинжал широко раскрытыми, полными ужаса глазами. Его лицо побелело, а сам он вжался в спинку трона. Его собственный крик присоединился к призрачному хору. Он закрыл уши руками, только бы не слышать леденящего душу звука.

Стужа почувствовала, как ее рука начинает дрожать. Ей было знакомо это ощущение, она знала, что пути назад нет.

— Слушай, это голоса ада, Тогрин, — громко выкрикнула девушка, чтобы он ее услышал. Она склонилась над ним так низко, что ощутила запах страха в его дыхании. — Твой голос скоро присоединится к ним, если ты не ответишь на мои вопросы!

— Нет! — взмолился он, не в силах отвести взгляда от таинственного оружия.

Завывания становились громче. Дрожь в руке усиливалась, Стужа уже едва могла удержать кинжал. Времени оставалось совсем мало.

— Где Аки? Скажи мне, или отведаешь этого лезвия, — потребовала она.

Жало Демона бился в ее руке, словно живое существо. Рукоять накалилась, и по всему телу Стужи разлилась ярость.

— Корона моя! — взвизгнул Тогрин.

Краем глаза Стужа заметила свет на противоположном конце тронного зала. Это были факелы стражников. Солдаты, стоявшие ночью на своих постах, услышали адский рев и примчались на звук.

Ждать Стужа больше не могла.

— Умри же, Тогрин Синтелл! — Она занесла Жало Демона для удара. — Будь ты проклят!

— Она у Онократоса! — Тогрин вскинул руки, чтобы защититься от кинжала. — Возможно, она еще жива! Я не знаю. Ищи Онократоса в Кефалении. Умоляю, пощади меня!

С того самого момента как Стужа достала кинжал из серебряных ножен, она знала, что Тогрин обречен. Она была не в состоянии противиться силе этого оружия. Жало Демона взвился, ударил и насытился кровью.

В тот же миг все крики смолкли. В зале воцарилась тишина.

Тогрин захрипел, пытаясь сделать последний вдох. Через секунду его посиневшие губы разомкнулись, и вопль раздался снова. Все души, обитающие в аду, кричали ртом одного-единственного человека.

Это длилось всего несколько мгновений, Стужа вытащила кинжал из тела Тогрина. Его кровь брызнула Стуже на кулак, испачкала рукав и залила сверкающие изумруды.

«Он должен напиться крови — либо крови твоего врага, либо твоей собственной». В этом были сила и проклятие кинжала.

Заслуживал ли даже такой злодей, как Тогрин Синтелл, подобной участи?

Грохот сапог и звон стали в мгновение ока вывели ее из задумчивости. Жуткий крик, заставивший солдат замереть в изумлении, стих. На их глазах убили монарха. Сгорая от стыда и гнева, они ринулись вперед, чтобы отомстить за него.

Стужа поскорее сунула кинжал обратно в ножны — если этого не сделать, он быстро обретет прежнюю силу. Солдаты уже подбежали к самому подножию лестницы из слоновой кости. Они жаждали ее крови. Одним прыжком девушка оказалась за троном и подняла Руку Славы высоко над головой.

Стражники замерли в броске, зачарованные пятью огоньками. Копье упало на пол, за ним меч. Щит со звоном стукнулся о каменные плиты, покатился на ободе и, описав небольшой круг, замер. По телу Стужи побежали мурашки, когда она взглянула на солдат. Они заснули стоя, словно резные статуи, поддерживавшие своды зала.

Девушка спустилась до половины лестницы, держа Руку, как факел. Она внимательно заглядывала в лицо каждому из солдат. Вот спит Трас Суртиан с мечом в руке, спит, мирно закрыв глаза. Стужа посмотрела на капитана, затем на свой пятисвечник. Она не хотела использовать волшебство против Траса. Когда-то Стужа отказалась от обращения к колдовским чарам, сначала это произошло против ее воли, но затем вдали от магии она почувствовала облегчение. И вот теперь ей вновь пришлось ступить на этот путь.