Антон Грановский - Темные врата

– Богов? – Глеб поморщился. – Каких еще богов?

– Богов Гиблого места.

Некоторое время Глеб размышлял над ее словами, затем досадливо дернул уголками губ, выплеснул в рот остатки вина и сказал:

– А, к черту! Не хочу больше об этом думать!

Отшвырнув кубок, Первоход повернулся к Наталье и порывисто обнял ее. Сорванная одежда полетела в стороны, тела их переплелись, губы слились в поцелуе…

После, когда они лежали, голые, согретые жаром камина и теплом друг друга, с распухшими от поцелуев губами, тяжело дыша и с трудом переводя дух, от двери послышался какой-то шум, а потом громкий голос советника Кудеяра окликнул:

– Княгиня!

Наталья подняла голову и взглянула в сторону двери, от которой их заслоняла китайская шелковая ширма.

– Тебе чего, Кудеяр? – хрипло крикнула она.

– Прости, что потревожил, пресветлая княгиня! Мне нужен советник Перво…

Кудеяр замолчал, увидев отражение Глеба и Натальи в серебряном зеркале. Отражение было неясным и зыбким из-за колеблющегося пламени камина, но Кудеяр увидел все, что нужно. И все понял. Он отвернулся и прогудел странным, севшим голосом:

– Я буду ждать Первохода в малой горнице.

Затем повернулся и на негнущихся ногах вышел из комнаты.

– Кажется, мы попались? – усмехнувшись, сказал Глеб.

– Да, – отозвалась княгиня. – Похоже на то.

Глеб погладил голую руку княгини и с улыбкой заявил:

– Последний раз я чувствовал себя так неловко в детском саду, когда воспитательница застукала меня за поеданием зубной пасты.

Наталья повела плечами и сказала:

– Кудеяр влюблен в меня.

– Влюблен? – Глеб приподнялся на локте и удивленно взглянул на нее. – Ты не шутишь?

Княгиня покачала головой.

– Нет, не шучу. Он влюблен в меня много лет.

– Черт! – с досадой проронил Глеб. – Нехорошо получилось. Как же я сам этого не заметил? Подожди… – Глеб снова устремил взгляд на Наталью. – Между вами что-то было?

Княгиня отвела взгляд.

– Нет. То есть… почти было. Но я вовремя остановилась и прогнала его. Я велела ему забыть о том, что между нами произошло.

– И он послушался?

Наталья откинула с лица мягкую длинную прядь волос и кивнула:

– Да.

– Почему же ты его прогнала?

– Потому что это было неправильно, Глеб. Егра был уже мертв, но его тень постоянно витала надо мной. Для меня князь не умирал. И умер только теперь, когда ты вошел в княжий терем и стал здесь главным распорядителем.

Глеб задумчиво нахмурился. Посмотрел на огонь камина, потом покосился на Наталью.

– Значит, с тех пор вы ни разу…

Наталья покачала головой:

– Нет. Кудеяр мой советник, Глеб. А я – его княгиня.

Минуту Глеб обдумывал услышанное, затем усмехнулся и заявил:

– Кажется, я только что потерял друга и нажил себе нового врага.

Наталья взяла его за руку, посмотрела ему в глаза и сказала:

– Не омрачай чела такими мыслями, Глеб. Кудеяр предан мне. И он обожает тебя. Он знает, что только ты можешь спасти княжество от уничтожения. Что бы ни случилось, он будет делать то, что ты прикажешь.

– Дай бог, чтобы так и было.

Глеб высвободил руку из пальцев Натальи и поднялся на ноги. Княгиня посмотрела снизу вверх на его мускулистую, гибкую фигуру, скользнула взглядом по шрамам, испещрившим смуглую кожу, и сказала:

– У тебя тело воина и душа правителя, Глеб. Ты рожден, чтобы быть первым.

Глеб молча поднял с пола одежду и стал одеваться. Ему все еще было не по себе от признания Натальи. Кудеяр был отличным парнем и умелым, преданным помощником, и ссориться с ним Глебу страшно не хотелось.

– Пойду, узнаю, что ему нужно, – проворчал Глеб, натягивая куртку. – Этот лукавый ангел любую новость преподносит как предостережение.

– Он переживает за наше дело, – сказала Наталья.

– Да. Знаю.

Глеб наклонился, поцеловал княгиню в губы, затем выпрямился, повернулся и, хмуро сдвинув брови, зашагал к двери.

Советник Кудеяр ждал его, сидя в массивном резном кресле, подперев подбородок кулаком и хмуро о чем-то размышляя. Заслышав скрип двери, он вздрогнул и взглянул на вошедшего Глеба.

– Ты пришел, – тихо сказал он.

– Да, – ответил Глеб, притворяя дверь. – Ты ведь хотел меня видеть.

Он прошел в горницу и сел в другое кресло, накрытое пятнистой рысьей шкурой. Взглянув на шкуру, Глеб усмехнулся:

– Большая была рысь. Думаю, понадобилось много труда, чтобы выследить и убить ее.

– Да. Наверное.

Несколько секунд мужчины молчали, потом Глеб слегка подался вперед и негромко проговорил:

– Кудеяр, то, что ты видел в спальне княгини…

– Я не хочу это обсуждать, Первоход, – оборвал его Кудеяр. – То, что между вами, касается только вас.

– Да, но Наталья сказала, что вы с ней…

– Я всего лишь советник, – снова перебил Кудеяр. – Я выполняю то, что мне велит княгиня. – Он чуть прищурил голубые глаза и договорил: – И то, что мне велишь ты, Первоход, ибо ты – мой начальник.

Глеб отвел взгляд и, нахмурившись, предложил:

– Ладно. Тогда постараемся обо всем забыть.

Быстро покосившись на Кудеяра, Глеб успел перехватить его взгляд. «Может быть, ты и забудешь. Но я – никогда», – говорили в этот миг глаза Кудеяра. Однако уже в следующую секунду советник снова смотрел на Глеба спокойно и невозмутимо.

– Итак, зачем ты позвал меня? – спросил Глеб.

– После гибели Крысуна ты сказал, что пришло время разобраться с бурой пылью. Помнишь?

– Конечно.

– Я об этом много думал.

– И что же ты надумал, Кудеяр?

Белокурый советник сдвинул брови и спросил:

– Ты собираешься закрыть блажные дома, не так ли?

– Так, – кивнул Глеб. – Бурая пыль иссушает мозги и превращает людей в дурней.

– Слова твои правдивы, Первоход. Но ведь дурнями легче править. Князь Егра любил это повторять.

Глеб дернул щекой:

– Твой князь Егра сам был дурнем, раз так говорил.

Советник Кудеяр вздохнул и медленно покачал головой:

– Не говори так о покойнике, Первоход. Не серди его духа.

– Да мне плевать на его дух! Мы закроем блажные избы и изымем у купцов и перекупщиков всю бурую пыль!

– Ее все равно будут добывать, – возразил Кудеяр. – Не прямо, так исподтишка.

– Не будут. Об этом я позабочусь. Или ты сомневаешься в моей силе?

Кудеяр потупил взгляд.

– Ты ходок, тебе видней, – тихо сказал он. – Однако, закрыв блажные дома, ты настроишь против себя людей.

Глеб нахмурился и раздраженно заявил:

– Хватит пугать меня народом. Ваш народ темен и забит, и я не собираюсь под него подстраиваться. Если ты видишь, как человека засасывает трясина, ты протянешь ему руку и поможешь выбраться, разве не так?

– А ежели черная трясина для него – дом родной? – чуть прищурившись, осведомился Кудеяр.

– Тогда я научу его жить в новом доме, чистом и светлом! – холодно отчеканил Глеб. – И больше я не собираюсь об этом спорить, Кудеяр. Блажным избам в городе не быть. Равно как и тем, кто их содержит. Хотят и дальше впаривать людям «дурь» – пусть выметаются отсюда и валят в Порочный град. А не выметутся – лишатся голов. Я сказал!