Кира Измайлова - Невидимые знамена

Непривычная к долгим пешим переходам Шура сильно уставала, но, когда Нитмайя предложила подсадить девочку на возилу, отказалась наотрез. Лучше уж на своих двоих, чем на такой скотине! А вот Сашка не отказался, он вообще спокойнее отнесся к этой живности, чем его приятельница. Так и ехал теперь, важный донельзя. На ходу особенно не поговоришь, поэтому услышать что-то из разговоров Джамдира с Сашей у Шуры никак не получалось. В шатер ее не звали, а напрашиваться она не собиралась. Вернее, Сашка-то пару раз предложил переговорить с магом, чтобы тот и Шуре выделил местечко, но при этом так неуверенно, что она только вздохнула. Ясно, если б он взаправду хотел, чтобы Шура была рядом, то давно сам бы попросил Джамдира об этом, а так… Видно, не хочет, чтобы Шура слышала, о чем они там секретничают!

«Да ну и пускай, – решила Шура, – была охота с незнакомым дядькой в одной палатке ночевать!» Рядом с Нитмайей она чувствовала себя как-то спокойнее, к тому же женщина нет-нет, да и рассказывала что-нибудь о здешней жизни. Шуру не столько интересовали дела всяких там магов и королей, а вещи более приземленные: что тут носят, что едят, что принято и положено, а что неприлично. Неизвестно, на сколько она тут застряла, и лучше уж заранее расспросить местных, чем потом вляпаться в какие-нибудь неприятности по незнанию обычаев, например!

К костру Нитмайи подсаживался Тиррук, травил байки, придвигаясь всё ближе к женщине и поглядывая на нее с намёком, иногда присоединялся кто-нибудь еще из отряда, даже Одноглаз – и тот приходил. Нитмайя его не гнала, а вроде бы даже жалела, как жалеют калек и убогих. Правда, убогим-то циклоп не был, особенным умом не отличался, это правда, но и только.

Шура перестала его бояться: для своих он опасности не представлял, Нитмайя сказала, что ошейник не позволит циклопу сделать что-то против воли хозяина или сбежать, к примеру. Удивляло ее только то, что Одноглаз, прежде, как говорили, стороживший шатер Джамдира, теперь оказался не у дел. Неужто маг опасался, что циклоп может подслушать его разговоры с Сашей? И… нет, не выдать врагу, а просто проболтаться по глупости! Может, и так…

Но больше всего угнетали не долгие дневные переходы, однообразная еда и ночевки под открытым небом (устраивались не без комфорта, возилы тащили походные постели, так что на голой земле спать не приходилось), а невозможность вымыться и сменить одежду. Пускай Сашка таки отдал Шуре кое-что из своих обновок, но толку-то? Надолго их хватит? Постирать негде и нечем, оставалось терпеть. Остальные-то к подобному привыкли, их не смущала пропотевшая одежда и несвежее белье, а Шура уже на второй день начала мечтать о душе. Хотя бы холодном. Или пусть даже речке: ручьи-то в лесу попадались, но из них можно было разве что умыться, ну, влажной тканью обтереться, но ведь не станешь раздеваться при всём честном народе! А по кустам прятаться чревато – как раз в какие-нибудь ядовитые заросли и влезешь или наступишь на что-нибудь. Нитмайя показывала Шуре, к каким растениям лучше не притрагиваться голыми руками, но она подозревала, что может нарваться на что-то, о чем женщина еще не предупредила, и предпочитала не рисковать.

И, будто в ответ на ее мысли, еще через день отряд вышел к неширокой быстрой речушке. Берега у нее оказались топкими, так что близко подходить не стали, остановились поодаль. К удивлению Шуры, никто к воде не пошел, хотя было достаточно тепло, только возил отвели напоить, а вот сами обошлись запасами.

– Нитмайя, – потрогала она женщину за локоть. – Слушай, а можно искупаться?

– Ты что? – покосилась на нее та. – Не лезь ты к реке. Да и холодно…

– Ну, не так уж холодно, – заметила Шура. – А почему не лезть? Там что, крокодилы водятся?

– Не знаю, что за крокодилы такие, а только эта речка не из самых хороших земель течет, так что ни лезть в нее, ни пить из нее я тебе не советую, – сказала Нитмайя серьезно. – В ней тварь одна живет: не враз разглядишь! Полезешь в воду, она заберется куда-нибудь, и не заметишь даже, как она внутри окажется. И будет потихоньку тебя глодать и расти…

– И что, выгнать ее никак нельзя? – удивилась Шура.

– Ну, если вовремя догадаться, то можно, наверно, только я о таком что-то не слыхала, – хмыкнула Нитмайя. – Сперва-то, говорят, ничего не чувствуется, тварюшки, говорю же, крохотные. Ну, там кольнет, здесь зазудит… А как она подрастет да всерьез примется, вот тогда взвоешь, да уже поздно будет. Особенно они печень любят, – добавила она, помолчав.

– Ясно… – Купаться Шуре расхотелось. – А водилы как же? Они пили и в воду входили!

– А, у них шкура такая, что стрелой не возьмешь, – махнула рукой Нитмайя. – Да и не будет их эта зараза жрать. Они ж выведенные, да светлыми магами.

– Вон оно что, – протянула девочка.

– А близко подходить тоже не вздумай, – строго сказала женщина.

– Почему?

– Пошли, покажу, – помедлив, решила Нитмайя. – А то ты любопытная, еще полезешь, вылавливай тебя потом…

Выбирая места посуше, они спустились почти к самой воде.

– Слушай, – сказала женщина. – Просто молчи и слушай.

Шура прислушалась. В лагере переговариваются, смеются, Джамдир о чем-то спорит с Тирруком, а тут тихо, только грязь под ногами чавкает да вода журчит. Или нет? Шуре показалось, будто кто-то что-то прошептал, очень неразборчиво, и она начала вслушиваться внимательнее. Звучали то отдельные слова, то целые фразы, но никак не удавалось понять, что же именно бубнят непонятные голоса. Но вроде бы… вот-вот…

– Эй, осторожнее! – Нитмайя дернула ее назад – оказалось, Шура склонилась над водой, еще немного, и нырнула бы с бережка. – Поняла теперь?

– Не очень… – Шура помотала головой – в ушах противно звенело. – Что это было?

– А речка. Говорю – она из нехороших мест течёт. То ли ее так зачаровали, то ли она сама всякой дряни набралась… – женщина усмехнулась. – Вот заслушаешься – и головой вперед. Можешь и не выплыть. Эту речку у нас Бормотухой называют…

Шура, не удержавшись, фыркнула.

– Что смешного? – нахмурилась Нитмайя.

– Ничего, – поспешила заверить Шура. Не объяснять же, что дома бормотухой называют совсем иное! – Поперхнулась…

– Ясно. Ну, теперь поняла? – спросила женщина. – Тогда пойдем, нечего тут стоять.

Подходя к лагерю, они снова услышали голоса Джамдира и Тиррука: кажется, спор разгорелся с новой силой. Нитмайя подошла послушать, Шура остановилась чуть поодаль.

– Не вижу я смысла! – горячился командир. – Ничего ж не случилось!

– Вот именно! – возражал Джамдир. – Вам это странным не кажется? Нападение летящеров – и тишина! А ведь они нас видели, и хозяин их точно знает, куда мы направляемся! Вот почему затишье кажется мне подозрительным: я бы предпочел ежедневные стычки, чем такую вот неопределенность.