Ника Ракитина - Завтрашний ветер. Незнакомка

— А ты кулаком, — насупилась подушечница Телас. — Он у тебя бронированый. И осторожно с подушками!

Редгардка тяжко вздохнула. Рванула на себя двери спальни — и тут же попятилась. Крыса была… ну, значительно крупнее, чем Аррайда могла представить. В холке не до пояса, конечно, но уж всяко выше колен. Коричневая, гладкая, с горящими, как у данмеров, глазами — только зелеными — и противной вытянутой мордой. И зубы торчали, как небольшие ножи. Этакую тварь — кулаком?!..

— Бей ее!! — голосила Драрейна, снова оказавшись на столе. — Лупи!!

Крыса замерла: должно быть, рассуждала, с какой стороны Аррайдой начать закусывать. Девушка занесла кочергу. И ударила. Крыса с переломанным хребтом шмякнулась на половичок.

— Ну как? — поинтересовалась подушечница со стола. — А она точно издохла?

Аррайда, демонстрируя полную и окончательную победу над чудовищем, потаскала его за длинный голый хвост.

— Вот и отлично, — данмерка чихнула и обтерла нос кулаком. — Иди сюда, я тебе ключ от склада дам. Там еще две водятся.

Аррайда рухнула на стул, вытирая пот и пух с покрасневшего лица, уронив между коленями кочергу.

Что поделать, сто «дракошек» нужно отрабатывать. Даже если их тебе еще только пообещали.

Происходившее на складе припоминалось девушке смутно. Всяко, крысы не стали дожидаться, пока она изготовится, а глаза привыкнут к темноте и разберутся в мешках, бочонках и ящиках. И пока Аррайда приканчивала визжащую бестию, вторая прыгнула из засады и успела цапнуть за колено. А может, это был кованый угол сундука…

Покидая склад, наемница гордо несла на себе, доспехах и одежде синяки, царапины, дыры и следы зубов. И, опять же, пух с перьями от знаменитых подушек. Правое колено подгибалось, по ноге под ноговицами полз липкий ручеек, а в сапоге хлюпало. Причем, Аррайда никак не могла понять, ее это кровь, крысы — или разбитого впопыхах горшка с вареньем. Пещерных образин редгардка волокла за голые хвосты, трупы подпрыгивали на ступеньках наружной лестницы и оставляли бурый след.

Двери в дом подушечницы Телас не открывались. Немного подумав, Аррайда пришла к выводу, что они и не откроются, поскольку в правой руке у нее был нож, в левой крысиные хвосты, а третьей руки боги девушке отчего-то не дали.

— Сейчас, — чья-то сильная рука поддержала наемницу под локоть, вторая без усилия распахнула дверь. — Потерпи…

— Не вздумай ее уложить на мою кровать, Тьермэйлин!!

— Как же… Чем дольше живу рядом с вами, данмерами, тем больше убеждаюсь, что вы больше поклоняетесь не Триединым Сота Силу, Вивеку и Альмалексии. А кровати! "Вы не можете спать на чужой кровати!.. — передразнил он. — Пожалте в каменоломню!" Вот за это боги и отказывают вам в сладких снах.

— Помолчал бы ты… — проворчала торговка. Аррайде почудилось, будто она боится.

Едва ли гостя, который бережно усаживал наемницу у стола. Голос у него был звонкий, молодой и веселый — нестрашный голос. Девушка скосила глаза, чтобы мужчину рассмотреть. Оказался он альдмером, как и трактирщик Арриль из Сейда Нина — тот же желтоватый оттенок кожи, лошадиное лицо с насмешливо-доброй улыбкой, крупные уши и сощуренные глаза. Только орехового оттенка волосы были не собраны в хвост, а просто зачесаны назад. И выглядел Тьермэй… как его там, гораздо моложе. Одет он был без изыска — в горчичный упелянд с широкими рукавами. Достаточно обычная одежда.

— Дай-ка мне миску с чистой водой!

Драрейна с поджатыми губами выполнила просьбу. Не обращая на подушечницу внимания, альдмер вытряхнул из кошеля у пояса горсть растертой травы. Покатал в пальцах, понюхал — и бросил в воду. Вода вскипела.

— На тебе деньги да беги от него, — Телас сунула Аррайде узелок. — А то будет с тобой то, что с крысами.

Девушка моргнула.

— А что с крысами? — похоже, широкие уши Тьермэйлина не пропустили ни словечка.

Драрейна уперла руки в боки, полыхнула глазами:

— А кто мне обещал, по-соседски? Кто клялся, что у него лучшая отрава из горьколистника? Десять «дракошек» содрал?

Альдмер наклонил голову к плечу и наслаждался. От этого торговка раскипятилась еще больше.

— Аптекарь! Глаза твои бесстыжие!

Тьермэйлин улыбнулся краешками губ.

— Я отраву-то раскидала! А они ее съели, и хоть бы им хны! В такие расходы меня ввел! Нет, ты глянь, — она широким жестом обвела комнату, отчего пух и перья, улегшиеся, было, взвились метелью. Аптекарь чихнул, сморщил нос и щелкнул пальцами. Драрейна икнула и уселась на пустой стул. А в комнате стало чисто. И мертвые крысы исчезли.

— Кстати… Отменное заклинание, — альдмер потянул носом, принюхиваясь к запаху трав, бурлящих в миске. — Чистит, избавляет от штопки, — он подмигнул Аррайде. — Короче, исцеляет одежду и дом, как мои травы сейчас вылечат твою шкурку. Купи, не пожалеешь.

Тьермэйлин сплел пальцы — точно так, как показывал девушке Косадес. Редгардка невольно повторила жест. Альдмер моргнул.

— Кстати, кровь плохо отстирывается даже в холодной воде… — продолжил он, слегка заикаясь. — А-а… а драться тебе часто предстоит.

— Обрадовал, — сочувственно поглядела на Аррайду Телас. — Лучше не пей.

— Гуаром станешь, — Тьермэйлин подергал себя за уши и повторил жест, по которым узнаются «клинки», снова. Аррайда тоже переплела пальцы и застонала. Альдмер поднес миску:

— Глотай. И идем ко мне. Мне-то кровати не жалко.

— Позор какой! — поджала губы Драрейна. Тьермэйлин же нахально ей подмигнул.

О вреде ночных посиделок. Балмора

У судьбы семь пятниц на неделе. Едва у Аррайды стало получаться чистящее заклинание, как Тьермэйлин объявил, что вообще-то пользоваться им не стоит. По крайней мере, пока не вступишь в колдовскую гильдию. А то еще примут тебя… за некроманта всякого. Времена наступили странные. Людям все чаще тревожные сны снятся, а некоторые — так и вовсе боятся заснуть. А виноваты кто? Чужеземцы и ведьмы. Которые не в гильдии. И Храм Триединых всегда готов помочь цеховым магам устроить на таких загонную охоту. Тем более, главная магичка Балморы Ранис Атрис отличается вздорным и мстительным характером. Чуть что не по ней — имперские рудники покажутся счастьем. Конечно, тысячелетний телваннийский волшебник может условностями пренебречь… Альдмер окинул гостью задумчивым взглядом.

К Великому Дому Телванни девушка не принадлежала, а потому собрала все свое мужество и побрела на правобережье, на Торговую улицу, в дом под «оком». Вечерело, в воздухе пахло рекой и плесенью. В небе растянулись розовые и лиловые перистые облака. Ветер шевелил на толстых деревьях листья, тянул прохожих за одежду, нес по улицам пыль. Ветер был счастлив и совершенно свободен.

Упитанный хаджит сворачивал разложенный перед лавкой товар. Вокруг него бегала «кошечка» в длинном синем платье и плаще, прятавшем хвост. По волнообразным движениям подола было ясно, как этот хвост бьется, выдавая волнение хозяйки.