Елизавета Иващук - Радость отцовская

А Нэйле неожиданно улыбнулась мне в ответ, и под бледными губами мелькнули тонкие клыки. Она что-то решила, но я не понимала, что, и сейчас не хотела спрашивать. Так ведь интереснее…

— Ты интересная игрушка. — Промурлыкала я, сильно искажая слова. Ненамеренно, просто клыки и раздвоенный язык никуда не делись, и приспосабливаться под чужую речь я не собиралась. Пять лет можно поговорить и с акцентом, все равно потом мне не понадобится хорошее знание вражьего языка.

— Спасибо. — Еще одна слегка клыкастая и очень ироничная улыбка… Через пять лет я смогу прочесть все твои мысли, Нэйле, и, думаю, что это будет интересно. Ты заслужила мой комплимент.

В конце коридора появилась смутно знакомая фигура. Да, точно, учитель Линри, очень наглая особь. Но прямо действовать я не могу, остается только надеяться на то, что она даст повод для нападения. Унизить ее или разозлить — это будет приятно, хотя заставить бояться и медленно убить было бы лучше. Но и это обязательно произойдет через пять лет, главное, что бы она не умерла раньше.

Женщина подошла ближе и неодобрительно покосилась на нас. Возмущена… Злишься. А еще завидуешь, потому что у тебя не было и не будет моей жизни.

Учитель Линри начала открывать дверь, толпящиеся кругом одноклассники подались вперед. Какая-то девочка почти толкнула меня, я аккуратно ударила ее, так, что бы тело отлетело на некоторое расстояние и не путалось под ногами. В конце концов, у меня есть право на самооборону…

Девочка отлетела на худосочного — есть нечего, одни кости — одноклассника и на пол они упали вместе. Потом кто-то споткнулся и тоже полетел вниз — наблюдать за этим было достаточно весело, хотя с настоящими пытками такое нельзя даже сравнивать. Нет, я не гений в этой области, как отец, но тоже кое-что умею и далеко не бездарна.

Женщина отвернулась от двери и недружелюбно посмотрела на распростертые на полу тела, и почему-то на меня и Нэйле. Видимо, просто потому, что мы ей не нравились — видеть мои недавние действия она не могла. Люди, как правило, не умеют следить за тем, что происходит за спиной, да и нелюди тоже.

— Прекратите! Ведите себя прилично! — И зачем поднимать шум, если это не приносит никаких ощутимых результатов? Никто ведь не начал вести себя прилично. Нет, конечно, у этой женщины могли быть свои представления о приличиях, но, судя по эмоциям, текущие события им не соответствовали.

Нэйле посмотрела в мою сторону.

— Стоит сейчас войти в класс и занять удобные места, пока они выясняют отношения. — Кажется, она позволяет себе давать советы… Раньше такого не было, если я правильно помню, но это даже интереснее. Моя игрушка определенно додумалась до чего-то, кардинально меняющего ее поведение и в определенной степени эмоции. Впрочем, нет, не совсем так… Я помедлила с ответом, вглядываясь в ее чувства. Она воспринимает негативные эмоции как чужие, и сама подпитывается от них… Да, именно так. А ведь еще сегодня утром этого не было. Быстро ты учишься, Нэйле, и своеобразно — я никогда не слышала о таком способе борьбы с собой.

— Да или нет? — Переспросила полукровка.

— Да. — Пока женщина выясняла отношения с классом, я тихо проскользнула в комнату, дверь она все же успела открыть. Нэйле и Флеан последовали за мной. Наверное, умнее было бы пропустить многоликую вперед, но я не обычный объект защиты, да и условия нетипичные.

Я села за расположенный в дальнем углу стол — отсюда хорошо просматривалось все помещение. Нэйле рядом, многоликая за спиной — все как обычно. А все же любопытный метод защиты она использует, словно сама тоже играет. Интересно, надолго ли ее хватит? Но такой вариант обещает разнообразие. Все же мне здесь еще примерно три месяца жить.

— Нэйле, как ты до этого додумалась? — Я откинулась на спинку стула.

— До чего именно? — Осторожно спросила полукровка.

— Отстраниться от собственных эмоций, если они неприятны или неудобны. Это очень необычное решение. — Пояснила я, откидывая назад голову и сквозь челку глядя на потолок. Паучок… Мило. Да и зеленый цвет достаточно оригинален, обычно паучья расцветка несколько мрачнее. Оторвавшись от наблюдения за животным, я покосилась на Нэйле. Нервничает, почти напугана, но пытается отделить эти эмоции от себя, сделать их элементом игры.

— Я просто подумала, что и если можно получать удовольствие, например, читая о чужой боли, то можно научиться относиться так же и к своей. — Разумно, только для этого нужен очень сильный характер. Но так, видимо, действительно можно справиться со многими чувствами.

— И когда тебе пришла в голову эта мысль? — Это ведь случилось недавно, если только она не решилась привести в действие старую идею — но это маловероятно, тогда Нэйле предприняла бы подобную попытку еще вчера.

— Когда ты сказала, что сегодня добрая и в хорошем настроении. — Я чуть удивленно посмотрела на нее.

— Почему именно в тот момент? — Нэйле, кажется, задумалась, во всяком случае ответила она не сразу.

— Ассоциативный ряд привел именно к такому выводу, но я не уверена в том, что сейчас смогу достаточно четко и внятно изложить свои мысли. — И кто сказал, что дети не могут разговаривать на умные и серьезные темы? Те, которые относятся к расе демонов, точно могут. Вот про людей такое не скажешь, по крайней мере заподозрить в наличии ума моих одноклассников трудно. Про эльфов я ничего сказать не могла, мои контакты с ними не давали возможности объективно оценить уровень интеллекта их детей.

— Скажешь, когда сможешь. — Сегодня я действительно была доброй и великодушной, по демоническим меркам, конечно. Отец говорит, что мне злоба вообще свойственна в меньшей степени, чем прочим соплеменникам, из-за определенной снисходительности. По его словам, я могу себе это позволить.

— Скажу. — Согласилась со мной Нэйле. Попробовала бы она не согласится…

Одноклассники и учитель, видимо, прекратили разбираться между собой и наконец-то вошли в комнату. Тише, естественно, не стало, потому что женщина определенно пыталась ими командовать, причем без особого успеха — дети ничего против нее не имели, нет, просто не боялись.

В конце концов они все же разбрелись по своим местам и даже стали заметно меньше шуметь. Учитель нервно дернула рукой и начала говорить:

— Поднимите руку те, кто прочитал заданные к сегодняшнему дню книги. — Нэйле подняла ладонь, опираясь локтем о стол, еще одна девочка, темноволосая и очень некрасивая, вытянула руку над головой. Ее имя я не знала или не помнила.

— Двое?! Я дала элементарное задание! Неужели так трудно за неделю прочитать несколько сотен страниц?! — Почти закричала учитель Линри. Одноклассники стали вести себя чуть тише.