Джульет Маккенна - Огонь с юга

На виду действительно было великое множество оружия — все те же дубинки, утыканные осколками кремня, копья из обожженного на огне дерева, которые он видал и прежде. Кейда бросил взгляд на Дева.

— Господство чародеев дает право отбирать плоды труда у других?

— Оно дает власть. — Дев положил руку на плечо Кейды. — Тихо.

Дверь самой большой хижины на их берегу была отворена. Один из дикарей, блаженствовавший снаружи, поспешил туда, наклонив голову, точно речная птица, готовая схватить рыбешку. Волнение пробежало по собравшимся, мужчины приподнялись на локтях или сели, все их внимание было теперь сосредоточено на большой хижине. Это возбудило любопытство и на дальнем берегу. Там мужчины тоже сбились по четверо-пятеро, некоторые вырвали копья из песка. Одинокий воин подбежал к бывшему соллерному амбару и забарабанил в дверь. Некоторые из дикарей спустились к самой воде, один из их махнул грубо вырубленной дубиной и проорал какие-то невнятные слова. С другого берега последовал ответ, и обмен оскорблениями эхом огласил берега.

— Нам понадобится большая подвижность, если они подадутся сюда, — встревожено сказал Кейда Деву.

— Сквозь стену огня они за нами не попрутся, — с ходу ответил тот. — А я могу держать такую стену между ними и нами, пока мы не вернемся к лодке. Обычный разогрев, я такого видел больше чем достаточно, хотя понятия не имею, из-за чего они так заводятся.

К облегчению Кейды, бурный шум на пляже вскоре унялся, большинство дикарей вернулось к праздности, лишь несколько упрямо продолжали красоваться с оружием.

— Твое волшебство не может сообщить нам, о чем они говорят?

Я жизнь потратил, слушая предостережения о том, какое зло может совершить всемогущее волшебство. А теперь, когда я оказался в одной упряжке с волшебником, что мне более чем не по душе, он мне только и говорит о том, что чего-то не может.

— Это не мои чары. — Дев был невозмутим. — Порой дикари они успокаиваются после того, как выкрикнут кому-то несколько оскорблений. В других случаях доходит до драки, пока тот или другой чародей не призовет своих псов к ноге. Через это мы вряд ли много узнаем. — Его взгляд остановился на сверкающей кромке воды внизу, недобрая улыбка медленно изогнула его тонкие губы. — Думаю, я подбавлю туда огоньку.

Вода заблестела на солнце еще ярче и медленно, но неуклонно начала испускать нездешнее зеленое свечение, никак не связанное с солнцем наверху. Волна шлепнула по песку, откатилась и опять нахлынула. Море стало подниматься выше, каждая волна все дальше продвигалась по берегу. Зеленое сияние разгорелось ярче, окрашивая пену на гребнях небольших волн. Вскоре вода уже забурлила вокруг долбленок захватчиков. Около них изумрудное свечение потемнело, капли пены рассеялись по ветру, а лодки закачались и свободно поплыли в объятиях чародейства.

Случайные насмешливые выкрики на ближнем берегу превратились в гневные вопли, когда дикари увидели, что происходит. Некоторые из низ бросились в воду, торопливо хватая свои суденышки. Шум и крики, усиленные эхом, раздавались среди деревьев, несколько кривоклювов взлетели с веток и с пронзительным криком помчались прочь, когда дверь большой хижины распахнулась. Мужчина, все тело которого было раскрашено желтыми отпечатками ладоней, выбрался на солнечный свет. Он взметнул перед собой руку, и зеленый свет отступил в глубины воды. Разрисованный волшебник встал на песке и поглядел через пролив на амбар, где подбежавший к дверям воин выслушивал какие-то распоряжения. Вдруг там засиял янтарный свет, почва начала смещаться из-под столбов амбара. Дерево заколыхалось и затрещало, лишившись опоры.

Горстка дикарей в спешке высыпала из строения, первый из них споткнулся, ибо песчаная почва уходила из-под его ног.

Позади него фигура, увенчанная венком из свежей зеленой листвы, умиротворяющим движением простерла вокруг себя ладони. Земля успокоилась, смех колдуна прозвенел, перекрывая нарастающий шум оскорблений, которыми опять стали обмениваться через воду две оравы диких воителей.

Один из них выбежал вперед, потрясая копьем. Резко остановившись у самого края, он послал свое оружие через пролив — прямо в чародея, увенчанного листьями.

— Всегда кто-нибудь слишком глуп, чтобы увидеть закат, — вздохнул Дев с издевательским сочувствием.

Копье взорвалось ливнем осколков, два порыва волшебной силы — один от чародея в венке, другой от раскрашенного колдуна — сбили бедолагу с ног. Окутанный завитками зеленого и золотого света, он завопил еще раз, прежде чем обмяк и замер на песке.

— Смотрите: только волшебники убивают волшебников, — с охотой объяснил Дев.

Ризала опустилась на землю подле Кейды. Он положил свою руку на ее ладонь, меж тем как травянисто-зеленый свет пополз повсюду через расколотые стволы, образующие тюремные стены.

— Дев? Что ты делаешь? — Он содрогнулся от слабых, но отчаянных криков невидимых пленников.

— Ничего. — Лицо Дева было вдохновенным. — Заткнись и дай мне поглядеть, что они вытворяют. Только волшебники убивают волшебников, но они могут сделать многое, чтобы помешать копейщикам.

Лианы, связывающие частоколы, засветились зеленым и вдруг зашевелились, расплетаясь. Воины-дикари завопили в тревоге, когда побеги лоз стремительными извивами побежали по песку, захватывая стопы и лодыжки бегущих, связывая и опрокидывая всех, до кого им удавалась дотянуться. Любой, кто пытался освободиться, вскоре обнаруживал, что у него опутаны и руки. Несколько воинов упали наземь, один взвыл от нарастающего ужаса, когда алчущий добычи побег обвил ему шею.

Волшебник, разрисованный желтыми пятнами, обвел рукой полукруг, и лианы с треском рассыпались хрупкими обломками, оплетенными алым светом. Когда воины сорвали с себя сухие остатки лиан, их предводитель медленно поднял руку, и вода в проливе содрогнулась. Крутая волна набежала на пляж за проливом, теперь она испускала янтарное сияние. Это сияние покинуло воду и, вздыбившись, побежало дальше по песку. Земля вздымалась и опадала, точно ткань, которую вытряхивают от пыли. Большинство дикарей тут же повалились наземь — кроме тех, что сгрудились вокруг обладателя венка.

Второй колдун стоял прямо, как ни в чем ни бывало, и возмездие с его стороны было мгновенным. Буря зеленого света полыхнула вокруг деревни на противоположной стороне. Крики боли заглушили вопли гнева, мужчины страдальчески охватили себя руками, сжав ладони подмышками. Некоторые упали, хватаясь руками за землю, другие закрыли ладонями лица.

— Не думаю, что тут у вас кто-то знает, как щиплет человека мороз. — Эта сцена скорее позабавила, нежели озаботила Дева. — Плохи у них дела…