Джульет Маккенна - Огонь с юга

— Был, и счастьем было путешествовать с ним. — Ризала печально улыбнулась. — Ты слышал когда-либо о стихотворце по имени Гедут? — поспешно продолжила она. — Его самой сильной стороной была сатира.

— Это имя ничего мне не говорит, — Кейда покачал головой. — Сатира — это не самый безопасный род искусства слова для тех, кто его выберет.

— Поэтому мы не очень много путешествовали, — согласилась Ризала. — И меня не удивляет, что ты о нем не слышал. В любом случае, двенадцать лет назад он позволил себе безжалостно напасть на Данака Натина. Дополнительным оскорблением послужило то, что дерзкое сочинение оказалось невероятно смешным. Данак Натин пообещал любому, кто принесет ему голову Гедута, столько аметистов, сколько она весит.

Кейда увидел удовольствие на лице девушки.

— Он был твоим учителем?

Та кивнула.

— Шек Кул дал ему убежище. Гедут отплатил ему, обучая некоторых из нас, детей, хорошо говорить.

— Пожалуй, для Шека Кула было бы оскорбительно позволить Данаку Натину добиться своего, — закончил ее мысль Кейда. — Я думаю, Данак и Шек не слишком любили друг друга.

— Такие отношения принято называть сложными, — кисло заметила Ризала. — В то время Шек Кул хотел убедиться, насколько далеко он может зайти, задевая Данака Натина, и посмотреть, не может ли он развестись с Кайской, урожденной Данак.

— Не думаю, что слышал хотя бы о четверти тех событий, — признался Кейда, не скрывая любопытства.

— Это более чем сложно. — Глаза девушки затуманились. — Суть всех несчастий в том, что Кайска была бесплодна. Она не могла этого принять, не согласилась бы приобрести безымянное дитя, чтобы воспитать его как родное, либо обеспечить Шека Кула подружкой, которая бы зачала с ее благословения.

— А сестер у нее не было? — Кейда нахмурился. — Большинство женщин поискали бы среди родных ребенка своей крови.

— Она была одержима желанием воспитать ребенка, которого родит сама. — Ризала вывела в пыли длинным указательным пальцем сложную загогулину. — В конечном счете, это привело ее к тому, что она стала искать помощи у некоего заклинателя с севера. Тем временем ее брат Данак Мир, который наследовал Данаку Натину, был убит, и подветренные владения избавились от хватки Данаков. — Она изобразила в пыли россыпь крохотных островков, тут же смахнув рисунок.

— А эта их хватка и побуждала Шека Кула защищать положение Кайски как первой жены, пусть даже она не могла дать владению дитя? — догадался Кейда.

— Данак Мир воспользовался бы любым умалением ее достоинства как поводом для нападения. — Ризала поморщилась, повернулась и опять села спиной к каменной стене. — Ни один из его союзников не посмел бы отмахнуться от такого призыва. Но, зная, каков из себя Данак Мир, и что все эти союзы теперь мертвы, Шек Кул решился обзавестись наследником с Махли Шек. Она урожденная Махли Каасик, и союза с владением Каасик оказалось достаточно, чтобы прочие вожди призадумались — а нет ли другого пути, кроме как вновь покориться Данакам?

— И как он умер, этот Данак Мир? — Кейду не покидало любопытство.

— Кто-то подобрался к нему достаточно близко, чтобы перерезать горло, — пожала плечами девушка. — Никто не знает, был ли то наемный убийца или же доведенный до отчаяния притеснениями островитянин.

— И что случилось потом? — Кейда нашел, что этот разговор его недурно отвлекает.

Если уж я сам в союзе с Шеком Кулом, не худо бы такое знать. А это означает, что мне не надо думать, что я скажу Джанне.

— Мелсиар Кир зашевелился первым. Он знал, что другие подветренные владения не поддержат его, если он пожелает прямо занять земли Данаков. И он высказался за второго сына, Данака Нила. Мать мальчика была урожденная Эрази Данак, поэтому люди владения Данак были бы только счастливы принять его — особенно при том, что любой прорицатель увидел бы знамения в его пользу.

— Всем хотелось избежать положения меж двух жерновов, двух сил, борющихся за власть над их островами, — Кейда более чем ясно видел, как это случилось. — Как я догадываюсь, между Кайской и Эрази не было любви?

— Эрази Мелсиар твердо решила отстаивать благополучие своего сына и знала, что лучше всего выбрать путь к примирению. Любой намек на то, что он жаждет стать вторым Данаком Миром, привел бы лишь к тому, что его кровь обагрила бы тот же песок. — Ризала вздохнула. — Кайска знала, что некому больше защищать ее положение. Как только Махли родит, сама Кайска будет низведена до положения четвертой жены — даже на роль второй или третьей ей не стоило рассчитывать. А вскоре принесут детей Лайо и Гар. Она настолько отчаялась, что прибегла к волшебству. Это открылось, и она поплатилась жизнью.

— Мне показалось, что дети Шека Кула слишком юны для отца таких лет, — заметил Кейда.

Ризала пожала плечами и глухо хмыкнула.

— Его ослепляли выгоды его положения. Он мог вызывать сочувствие в других владениях из-за отсутствия наследника, когда у него были связаны руки. Младшие жены в нескольких тамошних владениях были счастливы позволить ему объявить ложью намеки Кайски на то, что в ее бесплодии следует винить именно его, привнеся новую кровь Шеков в их семьи. И пока в его семье не было детей, он был менее уязвим, ибо не опасался, что их отравят или похитят, чтобы к чему-то его принудить.

Кейда поглядел на море.

— В прошлом году в это же время, услышь я твой рассказ о Кайске, решил бы, что она не иначе как безумна.

Но вот я тут, вступивший в сговор с волшебником и ожидающий свою жену, чтобы с ней объясниться.

— Как она умерла?

— Шек Кул приговорил ее к побиению камнями. На морском берегу. Каждый бросал в нее камень до тех пор, пока она не перестала дышать, — мрачно сообщила девушка. — Затем ее тело сожгли вместе со всем ее имуществом, а пепел оставили, чтобы его унесло море.

Кейда содрогнулся.

— Но она применила волшебство против своего владения. А мы пытаемся воспользоваться им против тех, что сами творят его без стыда и ограничений.

Но Ризала не слушала, ее мысли все еще были во владении Шек.

— Кайска отнюдь не была порочна. Не думаю, что всякий может понять ту жажду иметь ребенка, которая охватывает некоторых женщин. В любом случае, волшебник воспользовался ее слабостью для своих целей, так говорили люди.

— После знакомства с Девом я вполне могу этому поверить. — Кейда потянулся за кожаным бурдюком с водой, стоявшим между ними, и долго пил, прежде чем без слов передал бутыль Ризале. Та тоже сделала основательный глоток. Было жарко, и скромная тень, которую отбрасывали башня и стена, теперь падала вглубь острова.

— Ты хорошо осведомлена, — заметил Кейда после нескольких мгновений молчания.