Джульет Маккенна - Огонь с юга

— Не знаю, — беспомощно произнес Кейда. — Все, что я могу тебе сказать: они мертвы. Люди, которые это замышляли, которые привели захватчиков.

— Чародеи? — И Джанне пристально посмотрела на него.

Кейда уверенно кивнул.

— Все мертвы.

Я, конечно, не собирался возражать, когда Дев вздумал убедиться в этом с помощью ясновидения.

Джанне ничего не сказала, а сосредоточилась на моллюсках, которых пекла.

Ощущая все большую неуверенность в себе, Кейда оглядел пустынный берег.

— Как идет война за владение Чейзенов?

— Довольно хорошо. — Джанне положила свою палочку и чуть подвинулась. — Тяжелейшая задача — позаботиться, чтобы каждый остров действительно оказался очищен от дикарей. Оравы их там и сям все еще совершают ночами набеги на деревни, которые, как нам казалось, уже в безопасности, хотя без волшебства, которое их поддержало бы, наши меченосцы расправляются с ними достаточно быстро.

— А наши потери? — Кейда проглотил мучительное предчувствие. — И наших союзников, Редигалов и Ритсемов?

— Не самые непоправимые, — ответила Джанне.

— А что о Сариле Чейзене? — Кейда безуспешно попытался умерить свой гнев. Джанне поднялась на ноги и стряхнула с себя песок.

— Спроси его сам.

— Что? — Кейда вконец оторопел.

— Чейзен Сарил! — властно позвала Джанне. — Подойди.

— Дэйш Кейда, — Чейзен Сарил бочком выбрался из-за башни безмолвия с суетливой улыбочкой. — Вот уж не думал, что увижу тебя снова.

— А я думал, что увижу тебя и твои корабли среди первых, кто пойдет на приступ, ради освобождения твоей земли. — Кейда не видел причины сдерживаться. — Почему твои корабли до сих пор толпятся вокруг Зубов Змея, в то время как другие отплыли, чтобы пролить ради тебя кровь? О чем ты думаешь?

— О моих детях. О моих Секни и Олкаи. — Чейзен Сарил порядочно сбавил в весе, и кожа его висела мешком. Глаза, темные и тревожные, смотрели из покрытых синяками впадин. — Вот все, о ком я думаю. Те, кого вижу, когда заря насмехается над моей бессонницей, когда сновидения раздирают любое забытье, в которое повергает меня усталость. Я вижу их смерть. Я вижу огонь и молнию, поражающие их. Я вижу, как чародеи дикарей смеются над их мертвыми телами и замышляют порабощение моего народа. Это все, о чем я думаю, Кейда.

— У тебя действительно немало причин для скорби. — Кейда ожесточил свое сердце против отчаянной мольбы в словах этого человека. — Но тебе следует отложить ее и подумать о долге перед твоим народом.

— Как? — спросил Сарил в неподдельном недоумении. — Как я могу глядеть им в глаза и требовать верности, если они так много страдали, а я не мог сделать ничего, чтобы спасти их? Я не могу смотреть им в глаза…

— Кто возглавит их, если не ты? — в ярости прервал его Кейда.

— Корабли Ритсема везут мечи, чтобы очистить острова от дикарей, как и корабли Редигала и Дэйша. У всех вас теперь больше прав, чем у меня, на благодарность моего народа. — Слезы неудержимо хлынули из глаз Чейзена Сарила. — Я никак и ничем не могу отплатить никому из вас за помощь. Вы с полным правом можете забрать себе все, что удастся спасти на моих разоренных островах.

Кейда разинул рот:

— Вот как? Ты отстраняешься и покидаешь своих людей? И куда ты намерен уйти?

— Мы можем остаться на островах вокруг Зубов Змея, верно? — Сарил сделал шаг вперед, умоляюще протянув руки. — Мы не угроза ни для тебя, ни для других. Мы можем быть полезны тебе, если вступим в твое владение и поделимся с тобой нашими искусствами.

— Поделитесь вашими искусствами? Пока что я вижу, как вы пользуетесь нашими! — Кейда с яростью и насмешкой указал на расшитую голубую рубаху и штаны Сарила. — Твоя скорбь не настолько сломила тебя, чтобы ты не смог явиться сюда разодетым, с тщательно умащенной и причесанной бородой, меж тем как твои люди умирают нагими и в одиночестве. Оденься в простой хлопок, выпачкай руки землей твоего владения. Возглавь своих людей, когда они займутся посевами и восстановлением домов.

— Чтобы дикарям было что жечь и грабить, когда они придут снова? — и Сарил задрожал. — Не могу, Кейда, не могу. Я не могу вернуться и потратить жизнь, наблюдая за южными морями, ожидая первого признака волшебства, которое явится, чтобы снова разорвать на части мою жизнь. — Теперь он рыдал, из носа у него текло, тело раболепно изогнулось. — Я не могу посмотреть в небеса из страха перед приговором, который могу там прочесть. Я не могу отыскивать взглядом самый нехитрый знак или примету из страха, что увижу, что нам всем угрожает новое бедствие. Как я снова возглавлю моих людей?

И это человек, который, как я боялся, замышлял прибрать к рукам мое владение.

Кейда беспомощно воззрился на него.

— Чейзен Сарил, мне нужно еще сухой травы, — Джанне плела циновочки из грубых желтоватых стеблей. Оба мужчины с мгновение смотрели на нее удивленными глазами, затем Сарил утер лицо рукавом. — Конечно, моя госпожа. — И, спотыкаясь, заторопился к хребту за башней. Кейда следил, как он удаляется, и нежелание верить увиденному боролось в нем с яростью.

— Что будут делать его люди, если он их бросит — как он об этом не думает? Как он думает, что станут делать другие владения, если обнаружится, что острова Чейзена может прибрать к рукам любой, кто пожелает? Страх перед волшебством мог заставить Сарила намочить штаны, но Редигал и Ритсем будут думать о черепаховом панцире и жемчугах — теперь, когда волшебники исчезли, и они в этом убедились. Не представляю себе, чтобы Улла Сафар согласился, чтобы о нем не вспомнили, да и разве Айдис и Сарем не потребуют вознаграждения за корабли и людей, которых они послали против дикарей? Они ведь присылали помощь, не так ли?

Оборачиваясь, чтобы найти подтверждение у жены, Кейда увидел, что Чейзен Сарил вернулся, сжимая в руках пучок травы, съежившийся и боязливый, с медленно катящимися по лицу слезами, теряющимися в бороде.

— Мы можем хотя бы поесть вместе. — Джанне проворно отгребла в сторону угли с белых двустворок и положила парочку раковин на травяную плетенку. — Осторожно, они горячие. — И вручила плетенку мужу. Он принял ее и сел, в бешенстве взирая на никчемного вождя Чейзенов.

Джанне уделила Сарилу кое-что из раковин.

— Посмотрим, что умного подскажет нам сытый желудок.

— У тебя есть вода? — отрывисто спросил Кейда.

Джанне передала ему тонко отделанную медную бутыль. Он отпил, и они приступили к трапезе в тяжелом и неловком молчании. Сарил заговорил первым.

— Джанне Дэйш, — начал было он. Но тут же остановился с неуверенным видом.

— Что? — требовательно спросил Кейда.

Сарил растерянно кривил лицо. Он неловко переминался, прижав одну ладонь к животу.