Юлия БОЧАРОВА - ИСТОРИЯ ОДНОЙ КОШКИ

Жнец будто бы специально медлит, хотя я знаю, что для него в этой реальности действуют совсем другие законы, и он может в любую секунду закончить начатое.

Сердце обливается кровью, вижу испуганные детские глаза. Всего шаг и я...он перерезал ей горло будто в насмешку, быстро, отточенным движением, придерживая маленькое тельце одной рукой. Кровь растекалась багряным пятном, впиваясь в камень, поглощаясь им.

Время вновь начало свой бег для меня, но ярость уже затмевала разум. Я замерла стоя перед черным жрецом. Замерла, буравя его взглядом, а он кинул маленькое тельце в общую кучу трупов и в насмешке протянул мне руку. Мол, жертвенный барашек, твое время пришло. Ага, щас!

Яростно сжала кулаки, пытаясь призвать силу, но я не могла до нее дотянуться. Удивленно распахнула глаза, смотря на свои ладони, неужели...

У меня ничего не осталось, ничего, ни силы, ни возможностей. В груди гневно забилось сердце. Ну, была, не была. Иронично улыбнулась напоследок и сделала рывок, намериваясь столкнуть жнеца в разгорающееся за его спиной пламя. Но он, в последние секунды увернулся, и я влетела в огонь сама.

Мой крик потонул во мраке ночи. Боль была невыносима, ни с чем несравнима. Пламя высасывала из меня жизнь, неистово, наслаждаясь мной, как заморским деликатесом. Я не могла двигаться, не могла кричать, это было дико и ужасающе. По щекам текли слезы, последними крупинками жизни покидая тело. А потом пришла безысходность. Глаза бессмысленно смотрели на холодный огонь, горящий вокруг, на его языки, касающиеся моего тела, но это все было уже неважно. Смерть протянула руки ко мне, будто нашептывая, что я теперь принадлежу ей.

Ей? Почему? Ты же хотела жить?! А как же твой сын и Дениэр? Как они?

В голове пронеслись последние мысли. Последние, но такие живые, что я очнулась.

Правая рука сжалась, а потом и левая. Я упорная, когда чего-то хочу.

Борясь с пламенем, я боролась и с собой, со своими слабостями и недостатками.

Что такое смерть? Разве это не побег от реальности. Разве я не говорила, что хочу жить и любить. Нет, во мне пока не умерло пламя, и семя мудрости еще не взросло. Я молода, любима ( надеюсь ) и очень, очень, очень...зла.

— Мяууу, - вырвалось яростное из груди.

Я осознавала, что силы возвращаются, жизнь возвращается в тело. И вместе с этим, я смогла преодолеть барьер, я теперь могу говорить, кричать и материться. Я могу все.

Враждебная сила все еще пыталась меня поглотить, утихомирить взбунтовавшую кошку, не желающую быть десертом. Но я, не довольствуясь первой победой, рвала связи темной энергии, рассеивала её на другом плане бытия, куда не могла пробиться раньше. Я была ураганом, тайфуном, хотела сравнять все с землей, превратить в ничто и навсегда забыть.

В ярости кошки бывают похожи на бестий, но в такой ярости, кажется, еще ни одну кошку не видели.

Так, смотри на меня мир, я иду!

Пламя неровно горело, истощаясь и пропадая. Но мне было этого мало, я знала, что скоро все исчезнет, потеряв главную связующую нить, которую я так неосторожно ( упс ) испарила.

На холодный черный камень я вступила под пораженные взгляды жертв и жнецов.

Ага, не ждали!

Энергия пульсировала в руках, растекалась по всему телу, гоня кровь по жилам.

Я была жива и чертовски озлоблена. Черная тень пробежала по моему лицу, когда губы растянулись в злой усмешке.

Ну, все, держитесь, карасики, я иду вас ловить. Раз - поток пламени испепелил одного из тесс; два - второй превратился в прах; три - глаза сузились на главном жнеце, но я хотела не просто его испарить, я хотела большего.

Делаю несколько шагов в его сторону. Остальные, оттаяв, пытаются меня остановить, но моя неистощимая злоба, превратившись в пожар, уничтожает черные тени, некогда бывшие живыми.

Это было несложно, даже очень легко, связь с огнем смерти оборвалась, и их существование все равно скоро бы прекратилось, но я не могла ждать, мне хотелось крушить, рвать. Я была сама не своя, и будто мной завладело что-то чуждое то, что вселилось в меня в том пламени - ненависть умерших, сотен тысяч жертв. И это они сейчас были мной, они хотели уничтожать, а я будто со стороны смотрела на все и по щекам текли слезы.

Главный жнец занес надо мной нож, в тот момент, когда остался один. Я зло улыбнулась и вонзила в его холодную плоть свои вмиг выросшие когти, впуская внутрь его тела частички жизни.

Но это было не все, до того как упасть и начать биться в конвульсиях, он пронзил все-таки мое плече ножом. Кажется, последнее, что я увидела, были испуганные глаза окружающих и его - Вейла. Мужчина смотрел на меня с отвращением.

Хм. Похоже, я переборщила. Или духи хорошо постарались.

Мысли уплыли, унеслись вместе с силами, и я упала в лужу крови. Пустыми глазами, смотря, как исчезают последние следы еще недавно горевшего столпа смерти. А потом все. Тьма и спасительное забытье.

И чего мне так везет?!

— Мммм, - нежусь в кровати, наслаждаясь светом теплого солнца.

Глаза закрыты и тело расслаблено. С трудом пытаюсь понять, где я так успела вчера напиться, что память отказывается возвращаться.

Постель мягкая, белье пахнет какими-то приятными травами, успокаивающими и приносящими покой. Поэтому открывать глаза не хочется, нет никакого желания вставать и что-то делать.

Все, нет меня, и не будет!

Через некоторое время в помещение кто-то вошел, а затем присел на край моей кровати, но я хорошо претворялась спящей, не желая, ни с кем говорить.

— Сел, - тихое и спокойное, - нам нужно поговорить.

— Ммм, - сонно потягиваюсь, поворачивая голову и открывая глаза.

Он был хмур и несколько подавлен. Глаза потухшие и ничего не отражающие.

— В пустыне, - медленно начал он, - как ты это сделала?

— Что? - от любопытства даже присела, наивно моргая.

Вспомнить ничего не могла. В голове, будто гусеница поселилась и сжевала все.

— Твоя сила? - мужчина серьезен как никогда.

— Сила, - наклоняю голову, - какая сила?

— Селения, хватит играть! - раздраженно произносит, зло сжимая кулаки. - Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю!

— Не-а, - я отрицательно качаю головой. - Я ничего не помню.

— Хм, - он напрягся, буравя меня взглядом. - Ты проспала неделю, после того, как расправилась с тесс.

— С кем? - любопытство нестерпимо.

— Селения, - на пониженных тонах произносит.

— Но я ничего не помню! - громко произношу. - Ну как ехали, помню, скучно было, а потом все, провал. Правда, Вейл.

— Неужели, - его глаза становятся требовательнее.

— Да.

Сжимаю руками простыню. Слишком уж неприятно он на меня смотрел. Слишком.

— Твой вей снова стал прежним, - меняет тему разговора, отводя от меня глаза.

Хвостик сразу же был подвергнуть изучению.