Наталия Белкина - Гиперборея

— Бет. Ты думаешь, я трусливо сбегу отсюда, понимая, что именно я затащила тебя сюда? — решительно выступила она вперед.

— Да, я именно так и думаю. Это для тебя сейчас лучше всего. И не начинай снова капризничать. Ты же знаешь: со мной этот номер не проходит.

— Бет. Но ведь я не смогу одна….

— Я провожу тебя, конечно, но потом вернусь.

— А может быть не стоит возвращаться? Чем ты тут можешь помочь?

— Может быть. Я еще не решила.

— Я и с вами! — выскочил откуда-то Бес.

— Как?! Разве ты завершил свою миссию? Уже?

— Хватит с меня! Мне нужен отпуск! Хорошая еда! Сон! Моя трубка…

— Ладно, не рыдай. Ты пойдешь с нами.

Перед отправлением я решила выспаться хорошенько, что давно уже со мной не случалось. Сборы не заняли много времени. Мы запаслись факелами, едой и водой. Абарис подробно описал нам наш путь, нарисовав некое подобие карты. Особо он обозначил то самое место, куда нам ни в коем случае нельзя сворачивать. Путь к сердцу Матери-Земли.

— В этом месте бессмертный теряет свое бессмертие, а смертный — жизнь, — для пущего страха пояснил жрец.

— Не пугай нас, — попросила я. — И так страшно…

Я боялась лишь за Иверлин. Боялась за нее, за ее ребенка и за себя, если она вдруг надумает рожать прямо в подземелье. Признаться последнее меня пугало больше всего. И потому, на всякий случай, я набрала с собой побольше тряпья.

— А тебе придется путешествовать пешком, друг мой, — предупредила я расстроившегося Беса. — Шабур теперь неизвестно где.

Мы двинулись в путь. Реликтовый лес, как всегда не слишком гостеприимный встретил нас журчанием, рычанием и бульканьем. Мы миновали его почти бегом. Без Трои я не так хорошо ориентировалась в пространстве, но вход в подземелье мне все же удалось отыскать. Помогло болотце, в котором плавали разномастные твари и вопили на весь карбонский лес. Эту примету я не могла пропустить.

— Не смотрю в ту сторону, Ив.

— Ой, мамочки!

— Говорю же, не смотри!

Через несколько секунд мы очутились у входа. Пока я зажигала факел и ворчала на Беса, Иверлин задумавшись о чем-то, стояла и рассматривала лаз.

— Бет, прямо как тогда, в лабиринте. Ты помнишь?

— Еще бы! Но на этот раз все будет проще: у нас есть карта. Да и подземелье это дел рук чуди, существ нам понятных и знакомых.

— Сама себя успокаиваешь?

— Ты хорошо меня знаешь, Ив.

Здесь нас не должна была подстерегать никакая опасность. Следуя точно по карте, нарисованной жрецом, мы уверенно продвигались вперед. Судя по ней же, подземелье не имело замысловатых и загадочных лабиринтов. Одно только обстоятельство меня настораживало: если эти тоннели прорыли чудики, то как они сумели так близко подойти к Сердцу Земли? Поинтересуюсь у Сыча, если он мне, конечно, расскажет…

Не из-за Иверлин вовсе, находящейся на седьмом месяце беременности, а из-за Беса нам приходилось достаточно часто делать остановки, передышки и привалы. Мне и самой было тяжело идти по камням под капелью, капающей с потолка, но Ив держалась мужественно и стойко. О Бесе же я умолчу. К его стонам жалобам и причитаньям за время нашего пути привыкла даже Иверлин.

Я не смогла не остановиться возле того самого тоннеля, что вел к Сердцу Земли. Ничего в нем не было примечательного или необычного.

— Это тот самый? — спросила Ив, догнав меня и тоже остановившись.

— Иногда мне хотелось бы… — продолжила я вслух свою мысль, но, опомнившись, смолкла.

— Что? — не поняла подруга.

— Ничего… Тебе известно, что там?

— Сердце Земли. Идем поскорее. Жутковато здесь.

— Идем.

Нам приходилось делать и довольно длительные привалы, чтоб поспать. Ив, видимо очень утомлялась, раз ей удавалось все же заснуть на этих камнях. Мне же не спалось от тех мыслей, что роились в голове. Я сидела и наблюдала за тем, как спит моя подруга и как забавно шевелится ее живот, да время от времени толкала Беса, чтоб он не храпел. Слишком многое было для меня непонятным и необъяснимым, слишком много информации, которая не складывалась в единую картину… Подождать пока сложится само собой и не мучаться догадками, — пыталась я заставить себя. Но напрасно. Как только я забывала об этой своей установке, тревожные думы снова меня обступали со всех сторон. А они были страшней даже тех теней, что отбрасывало на стены подземелья пламя факела.

Не слишком хорошо владеющей картографией, мне непросто было ориентироваться в подземелье, где никаких запоминающихся ориентиров особенно и не было. На определенном этапе пути мы свернули в нужный нам тоннель, а далее надо было только идти, запоминая ходы и ответвления, чтоб снова повернуть туда, куда надо. У меня не было ни часов, ни какого другого хронометра, чтоб определить, сколько времени длиться наш поход, но где-то приблизительно на пятый день пути, так мне казалось по своим ощущениям, нам встретился один чудик. Он сказал нам, что мы идем правильно, и обрисовал дальнейший путь к пещере Сыча уже более подробно. Я даже не предполагала, что в подземелье, где кругом только земля, камни, да сырость можно было отыскать такие разнообразные приметы.

Каким-то образом Сыч узнал о нашем приближении и вышел нас встречать. Вероятнее всего в этих самых пещерах имелись и другие ходы, не обозначенные на самодельной карте Абариса. По этим-то ходам, вероятно, до Сыча и долетела весть о нашем приближении. Он встретил нас радушно, весь его клан обступил нас, приветствуя и гогоча. Один из чудиков принял у меня из рук, обессилевшего Беса.

— Его только покормить нужно как следует и он оживет, — пояснила я. — Пять дней питался сухим пайком, бедняга.

Странно, но, отдавая божка, я вдруг ощутила какую-то чуть ли не материнскую жалость к нему. Надо же привязалась к этому проныре и подхалиму!

— Вам нужно на свежий воздух, — сказал Сыч, покосившись на беременную Ив.

— Еще как нужно, Сыч! Проводи нас скорее!

Иверлин слишком утомилась. Я предложила ей для начала отдохнуть, и лишь потом уже идти к Заварзузе.

— Только не расстраивайся, если Тейу не узнает тебя сразу. Сама понимаешь, когда вы уезжали, ему было только два года. Водяной с кикиморой заменяли ему родителей.

— А ты?

— Ну… и я тоже. Насколько могла…

— Обещай мне кое-что, — попросила она, поддерживая свой живот.

— Я постараюсь, честное слово, вернуть Ю-Ю. Все будет хорошо…

К Заварзузе Иверлин пришлось отправиться одной. Здесь в Дремучем Лесу ей совершенно ничего не нужно было опасаться, потому я и отпустила ее с легкостью. А меня попросил задержаться мастер Сыч. Он сказал, что у него есть для меня важные новости.

Я расположилась на травянистом бугорке возле входа в пещеру Сыча, протянула уставшие ноги, скинула ненецкую куртку, прислонилась утомленно к дереву. Никакие важные новости из Дремучего Мира не могли перекрыть своей важностью те события, что происходили сейчас в Гиперборее.