Наталия Белкина - Гиперборея

— Вы очень похожи.

Один из братьев заметил повязку с красным пятном на боку своей сестры и забеспокоился, обратив внимание и остальных. Они обступили ее со всех сторон, заголосили и забубнили. Ее голос изредка тоже прорывался сквозь их нестройный хор. Как я догадалась, братья уговаривали ее идти с ними, а она отказывалась. Это было глупо с ее стороны, но я не хотела вмешиваться в семейные отношения. Я понимала, что без Неясыти мне нелегко будет добраться до Храма, не зная пути, хотя и на лодке и с разрешения местного духа, но я осознавала также и то, что ей нужно вылечить рану. А значит, нам все же придется проститься. Она и так нам очень помогла.

— Отойди в сторону, — обернувшись на меня, произнесла Неясыть, и все ее братья также посмотрели на меня довольно выразительно.

— В чем дело? — не поняла я.

— Мы будем проводить обряд прямо здесь, — объяснила она.

— Какой обряд?

— Обряд исцеления.

— Подожди. Я думала, они возьмут тебя с собой и вылечат дома.

— Нельзя сейчас мне домой. Я должна отомстить Ильсару.

Я взобралась обратно наверх, и оттуда мы с Бесом начали наблюдать за обрядом исцеления. Видимо все братья Неясыти были шаманами, потому что каждому из них отводилась какая-то роль. Они встали вокруг сестры и заголосили, воздевая руки. Один из них начал бить в бубен. Туземка сначала стояла на ногах, тихо пошатываясь, затем опустилась на колени, а потом и вовсе легла ничком, словно потеряв сознание или впав в транс. А действо между тем продолжалось. Братья выли все громче и громче, так что я даже забеспокоилась, не рассердился бы на них и на нас за одно дух озера. Мне бы не понравилось нечто подобное на моей территории. Однако дух видно не возражал.

Один из братьев вдруг направился к нам. Я забеспокоилась. Подойдя, он что-то сурово произнес и без всякого предупреждения дернул меня за волосы, вырвав несколько волосинок, а потом тоже проделал с Бесом. На всякий случай возмущаться мы не слали, но переглянулись многозначительно. Бес расстроился очень: макушка его и так была не богата на растительность. А братец Неясыти со своей добычей спустился к озеру и привязал к камышам наши волосы. Очень мило.

Вскоре и обряд стал подходить к финалу. Братья замолчали, уложили Неясыть аккуратно на траву, засуетились с какими-то фляжками, травками, зашептали что-то над раной. После всего этого я была почти уверена в том, что шаманка заново возродиться к жизни. После такого-то уж точно! Но они так и ушли, оставив ее лежать без сознанья.

— Наверное, нужно еще какое-то время, — предположила я, наблюдая, как братья скрываются в растительности предгорья.

Мы стали ждать. Неясыть покоилась, словно мертвая на траве, рядом с ней лежала лодка, очень похожая на пирогу, обшитая оленьими шкурами и блестевшая от жира. Тут же валялись два коротких весла. Только через полчаса или немного больше шаманка стала шевелиться, а потом открыла глаза. Мы молча смотрели на нее, ожидая результата всего того, что наблюдали недавно.

Она поднялась, словно проснувшись, хлопая глазами и разминая мышцы. Потом оглянулась на нас, словно не узнавая.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— Пора в путь, — был ответ.

Лодка была очень неудобной, заваливалась на бок и черпала воду. На ней нужно было учиться плавать, как ездить на велосипеде, то есть надо было уметь держать равновесие. Больших трудов, нервов и ругательств стоило нам в нее залезть. Само собой я была вся сырая, потому что несколько раз соскальзывала в озеро. Бес же намок уже в лодке, куда я его сразу забросила, а потом несколько раз обрызгала и один раз окунула вместе с лодкой. Неясыть наблюдала за моими действиями с берега невозмутимо и, лишь когда я, наконец, уселась ровно, запрыгнула и оттолкнулась от берега.

— Куда мы теперь поплывем? — спросила я, цепляясь за края лодки и боясь лишний раз шевельнуться.

— В этой горе есть проход. Надо его найти.

— Куда он ведет?

— Если нам повезет, и мы не заблудимся, выплывем в другое озеро, которое расположено рядом с Храмом.

Через какие-то пятнадцать минут я почти научилась держать в этой лодке равновесие. Оказалось, не так уж это и трудно. Когда-то же я выучилась ездить на велосипеде…

— Вон там возле берега кувшинки! Посмотри, Неясыть! Очень красиво!

— Да, — отозвалась она, но головы не повернула. — Они ядовитые

Она выглядела очень серьезной и задумчивой. Может быть, думала о мести? И мне надо было бы посерьезней себя вести, но я не могла. И мысль о том, что плыву сейчас на войну, меня не слишком уж волновала. Я просто старалась не думать об этом именно сейчас. Мне хотелось обо всем забыть и просто отдохнуть, любуясь красотами горного озера.

Вскоре мы отыскали и грот. Потолок его был очень низок. Просвета на том конце видно не было.

— Придется пригнуться, — предупредила наша проводница. — Отталкивайся руками от потолка. Только осторожно: он скользкий и неровный.

Неровность потолка мне пришлось испытать на своей макушке. Очень скоро стало темно, и препятствия можно было определять лишь на ощупь. Я то и дело задевала за потолок, с которого что-то свисало, за стены, такие же неровные, а один раз мы налетели на камень, торчащий из воды, и едва не перевернулись. Бес, несмотря на сырость, лежал ничком на дне лодки. Я бы и сама так сделала, если бы мне не нужно было быть лоцманом. А фарватер этот был неизвестен, похоже, даже Неясыти. Через некоторое время она спросила:

— Свет не виден?

Я обернулась, потому что сидела спиной к направлению движенья, и посмотрела в абсолютную темноту.

— Нет. Думаешь, мы заблудились?

— Не знаю. Мне не приходилось здесь плавать.

— Это я уже поняла. Знаешь, у меня довольно-таки широкий опыт путешествий по всякого рода подземельям и лабиринтам…

— А это что там светиться? — перебила она меня.

Я опять обернулась. Видимо выход на другую сторону скалы был очень узкий и время от времени скрывался волнами. Поэтому я его и не заметила сразу.

— Ну, вот. Я же говорила: у меня большой опыт. Мы опять увидели свет в конце тоннеля.

Мы не скоро доплыли до узкой полосы света между водой и потолком грота. Она то скрывалась, то снова появлялась, когда волны от нашей лодки прокатывались на другую сторону скалы. Прошел, наверное, час, прежде чем нам медленно, в совершенной темноте, задевая за стены и потолок, волоча за собой какие-то водоросли и тину, удалось добраться до выхода из грота. Но он был совсем низким.

— Сейчас надо будет поднырнуть, — предупредила Неясыть. — По моей команде резко отталкивайся от потолка вниз и назад. И не забудь наклонить голову пониже. Давай!!!

Я толкнула изо всех сил и вжала голову в плечи, предвосхищая холодную ванну. Нас тут же щедро окатило водой, и в ушах зашумело и забурлило, но через мгновенье лодка пробкой выскочила на свет и проплыла по инерции несколько метров. Глаза, привыкшие к темноте, не сразу прояснились. Я только заметила густую зелень по берегам очень небольшого водоема, в котором мы оказались, почти пруда, и стоявших там же каких-то людей.