Александр Мазин - Паника-upgrade. Кровь древних

– Хорошо проснуться от голоса женщины, полной жизни. От голоса сильной женщины, охваченной страстью и гневом, – сказал Таррарафе. – Особенно хорошо, если женщина – не твоя! Доброе утро, друг!

– Как себя чувствуешь, сынок? – спросил Жилов.

– Нормально!

Тенгиз рывком поднялся и невольно охнул: его голове не нравились резкие движения.

– Есть хочу как зверь! – сказал молодой человек, и это была истинная правда.

– Сначала – пей это. – Таррарафе вложил ему в руки стеклянную банку, в которой плескалось около стакана мутной темно-коричневой субстанции.

Тенгиз осторожно понюхал. В богатом букете «ароматов» запах мышиных экскрементов преобладал.

– Пить? Это? – Тенгиз посмотрел на Таррарафе как на ненормального.

– Надо, – кивнул головой африканец. – Хорошее лекарство. Самое лучшее.

– Меня стошнит! – убежденно произнес Тенгиз, держа банку на отлете, так, чтобы вонь не шибала прямо в нос.

– Живот – пустой. – Таррарафе для убедительности похлопал себя по рельефному брюшному прессу. – Пей, не бойся!

– Пей! – присоединился к нему Жилов. – Он вылечил меня от львиных когтей. А парня, которому бородавочник располосовал бедро, Тарра поставил на ноги за неделю. Он – настоящий шаман. Без шуток!

– Мой отец – шаман, – возразил африканец. – Духи повинуются ему, как гиены – старой самке-вожаку, – доверительно сообщил он Тенгизу. – Не слушай Носорога. Мой отец – шаман, а я – ничто! – Масаи скромно потупился, изображая смирение. Правда, смирение у этого здоровенного темнокожего красавца получалось не очень убедительно.

Тенгиз улыбнулся. Таррарафе – тоже.

– Пей, брат! – сказал он. – Пей – и выздоровеешь!

Тенгиз, стараясь не дышать, слегка пригубил. На вкус суспензия была на-амного отвратительнее своего запаха.

«Мужество, – сказал себе Тенгиз, – вырабатывают в испытаниях!»

И бесстрашно осушил банку.

Желудок Тенгиза отреагировал мгновенно и бурно. Едва первая капля лекарства коснулась его стенки, он сжался до размеров кошачьей мошонки. Но Таррарафе был начеку. Ладонь его накрыла разом рот и нос Тенгиза, а твердый, как шомпол, палец ткнул американца в левое подреберье. Эффект был положительный. Если не считать того, что Тенгиз едва не задохнулся и минут десять кашлял и фыркал, пытаясь избавиться от тошнотворных капель в бронхах и носоглотке. Но желудок его больше не смел возмущаться.

– Жестко, – заметил Жилов. – Но эффективно. Завтракать!

– Мне не проглотить и крошки! – заявил Тенгиз, ополаскивая лицо условно холодной водой.

– Я так не думаю, – сказал Жилов.

И оказался прав. Желудок Саянова перестал буйствовать, и Тенгиз умял все, что приготовил для него Таррарафе.

– Вот теперь мы можем поговорить, – сказал Жилов.

– Может, выйдем наружу? – предложил Тенгиз.

– Не думаю, что тебе стоит лишний раз попадаться на глаза. Не исключено, что нам придется еще некоторое время использовать эту виллу. Итак, давай еще раз прикинем, как похитители поступят с твоей подружкой. Сейчас, когда они знают, что мы их ищем. Тарра, что скажешь ты?

– Много сильных вождей хотят иметь среди жен красивую белую девушку, – сказал Таррарафе. – Много-много черных вождей готовы платить большие деньги. Да. Однако девушка, которую ищут сильные люди, люди, готовые убивать, – такая девушка стоит меньше, много меньше. Продавать ее сейчас – терять деньги.

– Но похитители могут и утаить, что девушку ищут, – возразил Тенгиз.

– Могут, – согласился Жилов. – Но если правда всплывет, продавцам придется солоно. Здесь у каждого вождя – своя гвардия. И благодаря щедрости покойного Советского Союза эти «гвардейцы» уже давно пользуются не копьями и дубинками, а «калашами» и РПГ. – Он говорил по-английски, чтобы Таррарафе тоже понимал, о чем он. – Если бы речь шла только о нас, я предположил бы, что воры спрячут девушку где-нибудь в городе или в окрестностях и будут ждать, пока нам не надоест ее искать.

– Но ее не убьют? – спросил Тенгиз.

– Много тысяч американских долларов, – сказал Таррарафе. – Столько заплатит сильный вождь за твою девушку, честную девушку с нежной светлой кожей. Кто станет убивать такие деньги? Мы найдем ее, брат! – И улыбнулся, блеснув ровными зубами.

– Тарра мыслит правильно, – согласился Жилов. – Но есть одна проблема.

– Какая? – насторожился Тенгиз.

– Если кроме нас ее начнут искать люди президента.

– Но мы же не обращались в полицию! – воскликнул Тенгиз.

– Мы – нет. Но подранок, которого у нас вчера отняли, может сболтнуть лишнее. И тогда к делу подключится не только полиция, но и вояки. А то и cлужба безопасности Генерала. И как только об этом станет известно похитителям, положение твоей Лоры сразу станет очень напряженным. Если похитителям придется выбирать между деньгами и перспективой попасть в лапы президентских людоедов, они прикончат девочку не задумываясь.

Тенгиз помрачнел:

– Что же делать?

– Постараться найти ее раньше, – сказал Жилов. – Кстати, возможен еще один вариант: ее могут вывезти из страны.

– Но как же ее перевезут через границу без документов?

Жилов засмеялся.

– За деньги можно пересечь даже границу США, – сказал он. – Я и то знаю одно такое местечко – на границе с Мексикой. А здесь, сынок, даже денег не надо. Потому что здесь границы просто нет. Сел в машину – и поехал. На дороге, конечно, есть посты, но их ничего не стоит объехать – вокруг километры пустыни. А еще проще – взять рыбачью лодку и уйти морем. Здешние морские погранцы иногда досматривают кораблики поприличнее, но старые лоханки, на которых местные ходят за рыбой, никого не волнуют. Однако… – Жилов с важностью поднял указательный палец, – здесь везде есть глаза и уши, которые можно купить. И если кто-то наймет или купит такую лодку, об этом я узнаю. Но и это не повод сидеть и ждать у моря погоды. У меня есть предложение. Тарра, как ты смотришь на то, чтобы еще разок посетить усадьбу родственника нашего дорогого Шейха?

– Ты сошел с ума. – В голосе масаи чувствовалась настоящая убежденность.

– Ага. – Жилов ухмыльнулся. – Причем довольно давно. Еще в те времена, когда служил под началом прадедушки нашего молодого друга. Который, кстати, наверняка поддержал бы мою идею. Правда, за его дедушкой стояла мощь некогда великой страны, а за нами – исключительно жажда справедливости, но ведь и это немало. Верно, сынок?

– Я пойду с вами! – решительно заявил Тенгиз.

– Храбрый мальчик, – отметил Жилов.

– Нет! – сказал Таррарафе. – Тебя убьют. У этого дома – сильная охрана.

– Возможно, – согласился Тенгиз. – А нам нужен именно дом? Вы говорили, что этот родственник – президент местного Сити-банка. Может быть, нам проще проникнуть в банк?