Алексей Пехов - Ветер полыни

– Ничего, – я поцеловал ее в лоб. – Не обращай внимания.

Приподнявшись на локте, Лаэн с подозрением посмотрела на меня и вновь опустила голову.

– Значит, вся причина лишь в том, что точно так же поступила бы и Гинора?

– Нет… Он – Целитель, и отказать ему – преступление перед искусством. Ведь это означает, что я собственными руками загублю редчайший и бесценный Дар. У меня просто не хватит отваги совершить подобное.

– Ты виртуозно подтолкнула мальчишку к решению начать учиться у тебя, – улыбнулся я.

Она повозилась, устраиваясь удобнее, и улыбнулась в ответ, не став ничего отрицать:

– Да… Это оказалось не так сложно, как я думала поначалу.

– И это ты сделала тоже, чтобы не пропал его редчайший Дар?

– В том числе, – она предпочла не заметить моей шпильки. – Правда, у меня были еще две причины. Во-первых, я дала слово своей учительнице обучать тех, кого сочту достойным. Во-вторых, мне просто стало его жаль. Он сам никогда бы не догадался попросить.

– А ты, случайно, не думала о том, что, когда он выучится, это пойдет дальше? К Ходящим.

– Башня не примет такое знание. Она лучше убьет того, кто попытается его принести.

– Ты так считаешь? Ведь все же это – Целитель.

Лаэн тихо и грустно рассмеялась:

– Такое уже случалось. Целителем был и Скульптор, Нэсс. Ты постоянно об этом забываешь. И он был в тысячи раз талантливее, опытнее и полезнее нашего общего знакомого. Но Башню это не остановило. Его уничтожили, не раздумывая. А теперь представь, что случиться с Шеном, догадайся они, что он управляет темной «искрой». От него мокрого места не останется. Уничтожат если не от страха, то из зависти.

– А Цейра Асани? Ведь она жаждет получить твои знания. Не для Башни. Для себя. Шен может поделиться с ней тем, чему научишь его ты. Или она тоже его убьет?

– Конечно, – ни на уну не задумываясь, ответила Ласка. – Вне всякого сомнения. Как только получит все, что сможет, мальчик отправится в Счастливые сады. То же самое касается и нас с тобой. Рано или поздно Мать выпустит из нас души. Но сейчас мы не можем с этим ничего поделать, и пока продолжим плясать под ее дудку. Кстати, это – еще одна причина, почему я помогаю Шену. Он не так плох, как иногда хочет казаться. Не хмыкай. Я знаю, что говорю. Если его немного поднатаскать и научить азам боевой магии… Знаешь, возможно однажды это спасет наши шкуры.

– Не уверен, что он пойдет против Цейры, – я покачал головой, но Лаэн этого не увидела. – Не ты ли говорила, что она зверски сильна? Если так – Мать раздавит щенка одним пальцем.

– Возможно. Но я уже не раз и не два убеждалась, что жизнь – ужасно непредсказуемая штука. Она все время преподносит нам сюрпризы. И порой – очень неожиданные.

– А чаще всего неприятные, – усмехнулся я.

Вернулся Шен. Разговор пришлось завершить. Целитель, хмуро посмотрев на нас, понял, что помогать разжигать костер мы не собираемся, и взял в руки кристалл огненного камня.

– Не стоит, – тут же встрепенулась Лаэн. – Сегодняшнее задание состоит в том, чтобы зажечь огонь с помощью Дара. Огненные плетения, даже столь простые – первый шаг к боевой магии и хорошая проверка, как ты контролируешь «искру».

– Не уверен, что у меня получится.

– Не говори ерунду! В тебе есть «искра», а у «искры» достаточно жара, чтобы спалить целую груду бревен. Что уж говорить о жалком пучке травинок? Ты ведь научился касаться Дара. Пытайся использовать искусство в любое время. Запоминай плетение.

То, что она нарисовала пальцем в воздухе, больше всего напоминало дорогу перепившего рески паука, которому предварительно додумались оторвать несколько лапок. Шен сосредоточенно засопел, пытаясь запечатлеть в памяти столь сложный узор. Затем уставился на хворост так, словно желал испепелить его взглядом.

Минка проходила за минкой. Лаэн, затаив дыхание, следила за Целителем. Мне страшно хотелось есть, но никого, кажется, это не волновало. Наконец, по правому виску Шена скатилась одинокая капелька пота. Вот и весь результат. Большего, если честно, я от него и не ожидал.

Парень сокрушенно вздохнул и покачал головой:

– Не выходит. Это просто не мое.

– Как ты можешь знать, что не твое, если не приложил к этому никаких трудов?! – нахмурилась Ласка.

– Эй! А чем я, по-твоему, занимался последние десять минок?! – возмутился он.

– Вот уж не знаю! Наверное, в облаках витал. Огня я так и не увидела. Так что продолжай.

– Больше мне делать как будто нечего! – взорвался Ходящий. – Не собираюсь терять время на такую чушь!

– Ты, кажется, забыл наш уговор, малыш, – угрожающе тихо сказала она. – Так мне не сложно тебе напомнить. Или ты делаешь, что я скажу, или ищешь себе другого учителя.

Они столкнулись взглядами, и Шен отступил:

– Ладно. Если хочешь сидеть голодной, я не против. Буду пытаться, пока тебе не надоест.

– Вот и славно. А без ужина мы как-нибудь перебьемся.

Обучение продолжилось, но и спустя нар никаких существенных изменений не произошло (разве что окончательно стемнело, а мне пришлось с ожесточением грызть сухари). Я страдал, Лаэн наблюдала, Шен пыхтел и потел. Костер не загорался.

Я потерял интерес к действу и начал скучать.

Неожиданно сверкнуло! Мне показалось, что в землю, совсем недалеко, ударила молния. На лице Лаэн сияла довольная улыбка, а у Шена был такой вид, словно его хорошенько приложили поленом по голове. Рядом с ним, весело пожирая хворост, плясало пламя ослепительно-белого цвета.

Закат догорал, когда Тиф ощутила призыв Митифы. Проклятая удивленно хмыкнула, но приглашение на беседу приняла.

– Прости, не хотела тебя отвлекать, – поспешно сказала Серая мышка, доверчиво заглядывая ей в глаза. Тиа тут же с досадой поморщилась. Она и думать забыла, как раздражает ее эта дура. – Но… я волнуюсь.

– Я тебе, конечно, сочувствую, однако не понимаю, чем могу помочь.

– Аленари. Она молчит. Уже очень давно. Даже вызов не рвет. Просто не отвечает. Я так и не смогла до нее докричаться.

– Возможно, наша благородная красавица попросту не желает общаться.

– Такого раньше не было. Это на нее не похоже.

– Люди со временем меняются, – пожала плечами Тиф. – А что Тальки?

– Все так же. И про Аленари ничего не знает.

«Или говорит, что не знает», – закончила про себя Дочь Ночи.

– Если ты вызвала меня спросить, не общалась ли я с милой Оспой, то отвечаю – нет. Я с ней не разговаривала с момента вторжения.

– В том-то и беда, – вздохнула Митифа. – А где ты сейчас?

Святое простодушие! Так ей все и расскажи! Тиф натянуто улыбнулась:

– Это мое дело.

– Ой, прости! Не знала, что это тайна. Тальки поведала мне, что Рован не продвинулся дальше Внешней стены Альсгары. Кажется, он застрянет там на всю осень.