Кристоф Хардебуш - Битва троллей

— Вецет, — тихо сказал Кевес. — Мы готовы.

— Тогда в путь, — распорядился Тамар. — Я буду идти в арьергарде.

Выстроившись в ряд, солдаты спускались по лестнице в туннель, пока во дворе не осталось двенадцать мужчин и женщин. Как раз в тот момент, когда марчег хотел отдать приказ к выступлению, из города донеслось несколько коротких сигналов горна. Снова ударили из баллист по стенам, однако на этот раз к ним присоединился крик множества глоток.

— Они идут, — прошептала Флорес. — Нам пора.

— Да, — согласился с ней Тамар. — Давайте, спускаемся вниз!

Так последние защитники спустились в темноту туннеля, окончательно оставив Турдуй на милость победителя. В последний раз Тамар бросил взгляд на внутренний двор, над которым высоко стояло солнце, равнодушно взирая на битву. Над крепостью еще реяло знамя с грифом, но уже скоро солдаты Сциласа установят свои знамена. «Я не в последний раз стою здесь как властелин Турдуя», — поклялся про себя марчег. Затем он развернулся и вошел в тень туннеля.

— Как только мы пройдем немного, вы снесете опорные балки, дернув здесь за канаты, — приказал он воинам и снова сконцентрировался на происходящем в данный момент, не думая больше об утерянном.

Позади него бежали Висиния и Флорес, которая зачертыхалась, вступив в холодную воду. Колонну замыкали пять солдат, получивших опасное задание завалить туннель в специально подготовленных местах. С потолка сыпалась пыль, и балки угрожающе трещали. Предыдущий проход людей и животных уже сказался на состоянии туннеля, однако, прежде чем Тамар успел об этом подумать, снаружи донесся треск. Это снова стреляли баллисты, отчего на пол падали новые куски стен. Прямо перед Тамаром в воду упал камень, и он обеспокоенно посмотрел на потолок туннеля. Тут по туннелю прошел долгий скрип.

— Вперед! — закричал масрид и побежал вперед.

И тут мир вокруг них начал рушиться. Со стен и потолка падали камни и куски земли, поднялись клубы пыли. Тамару на раненое плечо упал камень размером с голову, отчего половину тела пронзила жгучая боль. Он невольно застонал, зашатался и с трудом прошел несколько шагов, но тут его подхватили под руку и потащили дальше.

— Висиния! — прямо рядом с ним закричал женский голос, который точно принадлежал Флорес и который он слышал будто сквозь туман.

Он оглянулся. Юная влахака стояла в облаке пыли. Вокруг нее с потолка падали камни, однако она не обращала на это никакого внимания, а направлялась просто в заваливающийся туннель. За ней почти ничего не было видно из-за завесы пыли. Он заметил лишь несколько нечетких силуэтов, продирающихся вперед. Однако потом по стенам прошел шорох, похожий на вдох, камни, которыми были обложены потолок и стены, упали на последних воинов маленькой колонны и погребли их под собой. Тамар одним прыжком подскочил к Флорес и оттащил ее назад. Он услышал ее крик и почувствовал, как посыпались земля и камни, отчего они упали на землю. В легкие попала пыль, он закашлялся; за несколько секунд холодная вода промочила его одежду. «Сейчас я погибну здесь, погребенный под фундаментом собственной крепости», — подумал он. Потом град камней прекратился на какое-то время. «Если мы хотим выжить, то должны выбраться из этой смертельной ловушки как можно скорее», — понял марчег и поднялся на ноги. Флорес на четвереньках ползла к завалу. Земля и камни заполняли туннель, на первый взгляд медленно подбираясь к ним, но Тамар знал, что это было лишь иллюзией.

— Нам нужно выбираться! — крикнул он Флорес и, пригнувшись, побежал к ней.

Пыль все еще царапала ему горло, а во рту чувствовался горький привкус земли.

— Оставь меня! — заявила ему Флорес и голыми руками начала копать землю. — Она где-то здесь, мы должны спасти ее!

Большой камень сорвался с потолка и упал позади них в воду с громким всплеском. Тамар вытер грязь с лица. Они еще не выбрались из опасной зоны; ремесленники и здесь надломили опорные балки. Стены и потолок трещали, так что обвал мог произойти в любое мгновение.

— Пойдем! — снова прокричал Тамар и потянул Флорес за руку.

Однако влахака выхватила кинжал и развернулась к нему. Слезы на ее грязном лице оставили светлые дорожки. Из раны на голове по виску текла кровь, однако ее движения были точными, когда она выставила кинжал между собой и Тамаром. По ее выражению лица он понял, что она без колебаний ударит его этим кинжалом. «Я должен оставить ее здесь», — подумал Тамар, но вместо этого настойчиво сказал:

— Все кончено. Мы ничего не сможем сделать. Сейчас завалится и оставшаяся часть туннеля. Нам нужно выбираться!

Словно услышав его слова, Кевес закричал ему с другой стороны туннеля:

— Вецет? Вы не ранены? Вецет?

— Мы идем, Кевес! — крикнул в ответ масрид.

— Я должна ее… — тихо сказала Флорес, но Тамар покачал головой.

— Ты больше ничего не можешь для нее сделать. Кроме как только умереть здесь, рядом с ней. Если такова твоя воля, оставайся. Если нет, идем со мной.

С этими словами он развернулся и побежал в сторону выхода. Однако через несколько шагов он остановился и обернулся. Флорес все еще стояла прямо у завала с поднятым кинжалом. Вокруг нее градом падали камни и земля. Влахака нерешительно посмотрела на него, и Тамар почти физически почувствовал ее боль. Их глаза встретились, она дрогнула, затем закричала что есть мочи, запрокинула голову и заревела от гнева. Юный масрид не стал мешать ей, даже если это промедление могло стоить жизни им обоим. Затем наконец Флорес отошла от завала и последовала за ним по едва освещенному туннелю, пока они не вышли на яркое солнце, от которого невольно заморгали.

Не теряя больше времени, Тамар распорядился отправить нескольких всадников на север, в то время как большую часть он оставлял с беженцами. Флорес без малейшего сопротивления последовала за ним. С широко раскрытыми глазами она опустошенно смотрела впереди себя, игнорируя даже свои раны. Тамар тоже не стал обращать внимание на раненое плечо, подгоняя своих подданных к скорейшему отъезду. Ведь пока они находились в непосредственной близости к армии Сциласа, любое промедление было опасным.

Пока они скакали на запад, Флорес не произнесла ни слова. Ее лицо не выражало никаких эмоций, движения были механическими. И только по слезам, текущим из глаз, Тамар мог представить, какие чувства бушевали в душе юной влахаки. «Теперь мы оба потеряли близких в этой битве: я отца, а она свою родственницу. Марчег Сцилас приобрел такого врага, который ни перед чем не остановится, чтобы отомстить. Или же она обвинит в смерти Висинии меня. Тогда в скором времени мы сойдемся с ней в бою. Так или иначе, ее боль выльется в ярость. Я направлю весь свой гнев на то, чтобы уничтожить своих врагов!»