Лоис Буджолд - Проклятие Шалиона

Тейдес был наследником Шалиона, братом Исель. Кэсерил не мог желать, чтобы животное перегрызло ему горло. Не должен был по крайней мере.

— Пятеро богов, как вы додумались до такого абсурда?

— Это не абсурд! Вы знали, что болезнь Орико — от колдовства! Я видел это по вашему лицу… демоны Бастарда, да любой бы увидел! Лорд Дондо раскрыл мне тайну перед смертью. Его убили… убили, чтобы это так и осталось тайной — я так думаю, — но было уже поздно!

— И вы придумали это нападение… сами?

Тейдес гордо вскинул голову:

— Нет, но раз уж я остался один, я взял всё на себя! Мы должны были сделать это вместе — я и Дондо, после его свадьбы с Исель. Разрушить проклятие и очистить Дом Шалиона от его адского влияния. Но это довелось сделать мне одному. Я стал знаменосцем Дондо, его карающей рукой, и нанёс этот последний удар во имя Шалиона!

— О! О! — Кэсерил был вне себя. Но неужели Дондо сам верил в эту чушь? Или это просто был хитрый план — использовать Тейдеса для того, чтобы обессилить или убить Орико? Злая воля или глупость? С Дондо нельзя быть до конца уверенным. — Нет!

— Лорд Кэсерил, что нам делать с этими баосийцами? — раздался голос Фойкса.

Кэсерил перевёл взгляд на обезоруженного капитана, которого держали Фойкс и один из гвардейцев Зангра.

— А вы!.. — зарычал на него Кэсерил. — Тупое орудие, глупец… пойти на столь безумное святотатство и не сказать никому ни слова! Или вы до сих пор на побегушках у Дондо? Взять его и этих людей, посадить в камеру до тех пор, пока… — Кэсерил заколебался. За всем этим стоял Дондо — о да, он всё-таки довёл дело до беды, оставил свой след! — но в данном случае, как подозревал Кэсерил, Мартоу его не поддерживал. Скорее наоборот. — Пока канцлер не будет поставлен в известность и не примет решение! А вы, — коротким командным жестом он подозвал остальных гвардейцев Зангра, — бегите в канцелярию, или во дворец Джиронала, или куда угодно, где можно найти канцлера ди Джиронала, и расскажите обо всём, что произошло! Попросите его дождаться меня, прежде чем он отправится к рею Орико.

— Лорд Кэсерил, вы не можете арестовать мою охрану! — запротестовал Тейдес.

Кэсерил был единственным здесь, кто обладал если не властью, то силой духа, чтобы отдать следующий приказ:

— Вы пойдёте к себе и останетесь там вплоть до дальнейших распоряжений вашего брата. Я провожу вас.

— Уберите руки! — зашипел Тейдес, когда стальные пальцы Кэсерила сжались вокруг его плеча. Но сопротивляться принц не отважился.

Кэсерил процедил сквозь стиснутые зубы обманчиво-заботливым тоном:

— Ну что вы! Вы ранены, мой юный лорд, и я обязан доставить вас в ваши покои и отдать в распоряжение врача.

И добавил тихим шёпотом в самое ухо Тейдеса:

— Или я швырну тебя на землю и потащу силком.

Тейдес, собрав остатки достоинства, бросил своему капитану:

— Идите с ними. Я пошлю за вами, как только докажу, что лорд Кэсерил ошибается.

Баосийцев увели. Раненые грумы сгрудились вокруг Палли и Умегата, предлагая свою помощь. Палли оглянулся и ободряюще кивнул Кэсерилу. Кэсерил кивнул в ответ и железной рукой вывел принца из зверинца, подальше от этой жуткой бойни. «Слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно…» — отдавалось в его мозгу с каждым шагом. Вороны во дворе уже не летали и не кричали. Они расселись на булыжниках мостовой, растерянные и сбитые с толку, как и сам Кэсерил.

Продолжая придерживать Тейдеса за плечо, Кэсерил провёл его в ворота Зангра, где теперь появилось множество стражников. Тейдес не протестовал, но выражение его лица не предвещало в будущем ничего хорошего. Принц отказался от перевязки и оставлял на камнях кровавый след.

Внимание Кэсерила привлекли фрейлина Сары и паж, вышедшие из дверей башни Иаса.

— Бегом, бегом! — поторопила женщина мальчика, который с совершенно белым лицом бросился к воротам, чуть не сбив по пути Кэсерила.

— Куда, мальчик? — окликнул его Кэсерил.

Паж оглянулся.

— В храм, лорд. Не могу ждать… рейна Сара… рей в беспамятстве! — Он повернулся и ринулся прочь. Стражники уставились на него, потом растерянно посмотрели на башню Иаса.

Плечо Тейдеса под рукой Кэсерила обмякло. Сквозь злость в глазах начал проступать испуг, он смущённо оглянулся, словно ища поддержки.

После минутного колебания, не отпуская Тейдеса, Кэсерил повернулся и направился к башне. Он хотел догнать фрейлину и позвал её, но она уже нырнула в дверь и, похоже, не услышала его, торопливо поднимаясь по лестнице. Войдя внутрь, он заметил, что фрейлина поднялась на третий этаж, к покоям Орико. Кэсерил остановился в центральном коридоре. Показалась рейна Сара в белой накидке; женщина присела перед ней в книксене, затем поспешила дальше.

— Миледи, что случилось? Могу ли я вам помочь?

Она провела рукой по своему испуганному лицу.

— Я даже не знаю, кастиллар. Орико… он читал мне вслух в моей гостиной, пока я вышивала… он иногда так развлекает меня… и вдруг остановился, заморгал и стал тереть глаза, потом сказал, что не видит слов и что в комнате темно. Но темно не было! И тут он упал на пол. Я закричала, позвала моих фрейлин, мы уложили его в постель и послали за врачом в храм.

— Да, мы видели пажа, он бежал со всех ног.

— Хорошо…

— Это удар, по-вашему?

— Не думаю… не знаю. Он немного говорит и может дышать… А что это за шум был там, у конюшен? — Она, не дождавшись ответа, рассеянно повернулась и начала подниматься по лестнице.

Тейдес, чьё лицо стало свинцово-серым, судорожно облизнул губы, но ничего не сказал; Кэсерил развернул его и повёл вниз, во двор.

Голос не слушался принца и тогда, когда они уже поднимались к его покоям. Наконец он смог прошептать:

— Не может быть. Дондо говорил, что зверинец — чёрная магия, рокнарское колдовство, чтобы сделать Орико больным и слабым. Я же видел, что так оно и было!

— Да, рокнарское колдовство, только белая магия — чудо, которое сохраняло рею жизнь. До этих самых пор, — горько заключил Кэсерил.

— Нет… нет… не так. Дондо говорил…

— Дондо ошибался, — Кэсерил немного поколебался, — или же ему просто хотелось заменить рея, который благоволит его брату, на другого, который благоволил бы ему.

Рот Тейдеса приоткрылся, чтобы запротестовать, но из него не вырвалось ни звука. Кэсерил не думал, что мальчик притворяется — слишком испуганным и потрясённым сделалось выражение его глаз. Единственная отрада, которую принёс сегодняшний день, — Дондо обманул Тейдеса, но не успел испортить его окончательно. Тейдес был всего лишь орудием — не сообщником, не братоубийцей. К несчастью, он оказался орудием, продолжающим действовать и после того, как мастер выпустил его из рук.

«А чья вина в том, что мальчик глотал ложь, если никто не кормил его правдой?»