Роберт Сальваторе - Демон пробуждается

На этом они разошлись; трапперы отправились на северный холм, а Элбрайн с кентавром — на южный.

Пони проворно забралась на крышу и припала к ней, рухнув на живот. Вокруг нее летали копья — это орда монстров пыталась взять штурмом северные ворота. Приподняв голову, Пони взглянула туда, где стояли упрямые спорщики, и увидела, что из пяти живы только трое, и те улепетывают со всех ног.

Великаны на мгновенье замешкались перед стеной, а потом просто перешагнули через нее.

Пони они, по счастью, не заметили, их больше интересовали те жители деревни, которые с криками разбегались во все стороны.

— Хо, хо, знай наших! — послышался знакомый крик, и прямо на пути великанов возник Эвелин.

На мгновенье упавшее рядом копье отвлекло Пони. Она повернулась и дубинкой огрела по голове гоблина, пытавшегося залезть на крышу. Он свалился, на его месте тут же вырос второй, но и ему досталось.

Пони вскочила, стремглав пронеслась по крыше, высоко подпрыгнула и вцепилась великану в волосы. По инерции пролетела вперед, так что их физиономии оказались на расстоянии нескольких дюймов друг от друга, выхватила топор и нанесла удар по свирепому лицу великана.

Тот взвыл, а Пони отлетела в сторону и перекувырнулась. Второй великан повернулся к ней, собираясь прихлопнуть женщину, точно муху.

— Хо, хо, знай наших!

С этим обычным своим криком Эвелин освободил энергию графита. Из руки монаха вырвалась разветвленная молния, нанеся удар обоим великанам сразу. Тот, которого Пони ударила в лицо, — он стоял, прикрывая рану руками — бросился бежать и перескочил через стену, подмяв под себя гоблина. Второй только что поднял ногу, собираясь прихлопнуть Пони, но теперь замер, весь трепеща и не обращая внимания на то, что его жертва убежала.

Пони в отчаянии оглянулась по сторонам. Гоблины лезли по стенам, словно муравьи, — десятки, сотни гоблинов; что против них жители деревни, которых и было-то человек восемьдесят, не больше?

— Ну, что же твой план? — безо всякой надежды прокричал на бегу какой-то человек, устремляясь к восточным воротам.

Пони бросилась следом, а Эвелин остался. Очередная молния сбросила с крыши дома около дюжины гоблинов.

Над восточной стеной неподалеку от того места, где бежала Пони, показалась голова поври.

— Ну, что же твой план? — повторил крестьянин, и лица всех стоящих у восточных ворот с тревогой обратились к Пони.

Поври уже стоял на стене, но внезапно упал с нее головой вперед и остался лежать без движения. Из спины у него торчала длинная стрела; Пони узнала ее оперение!

— Вот он, мой план! — крикнула она.

И тут же в восточной стороне загрохотали копыта; этот звук сопровождался криками гоблинов, которым не повезло оказаться на пути безудержно несущихся диких коней.

— Эвелин! — окликнула монаха Пони.

— Хо, хо, знай наших!

Новая молния ударила в землю прямо перед целой оравой гоблинов, заставив их взлететь в воздух.

Пони выхватила у какого-то крестьянина вилы и побежала к восточным воротам, чтобы открыть их.

За ними стояли два гоблина, несказанно удивившиеся, когда ворота распахнулись прямо перед ними. Один бросился бежать, но рухнул на землю, сраженный стрелой, угодившей ему точно между глаз. Пони оглянулась и заметила Элбрайна, сидящего на низкой ветке дерева, растущего на склоне ущелья. Под ним взад и вперед носился кентавр, топча гоблинов и поври и нанося им удары тяжелой дубиной. Стукнув одного поври по голове, он подхватил его и затолкал в мешок.

Пони некогда было разбираться, зачем он это сделал. Дикие кони, ведомые Даром, были уже совсем рядом. Гоблины и поври разбегались перед ними, а те, кто замешкался, оказались втоптаны в грязь.

— Эвелин! — снова закричала Пони.

Когда он пробегал мимо, она заметила, что его тело по контуру обведено тем же самым голубоватым свечением, которое она уже видела на восточных воротах.

Эвелин бежал с вытянутой рукой, в которой что-то посверкивало красным. С его ладони сорвался огненный шар и обрушился на ближайших монстров. Горячий ветер дохнул на Пони и стоящих рядом деревенских жителей.

Спустя мгновение пламя погасло, врагов рядом с Эвелином не осталось, и путь был открыт.

Ну, почти открыт; из-за камня внезапно выскочил еще один поври. Волосы у него горели, лицо почернело, но жажда убийства и злость не уменьшились. Он бросился на Эвелина, готовый сражаться с ним голыми руками.

В левой руке Эвелин сейчас держал камень под названием «тигриная лапа», коричневый с черными полосками. Окружающее монаха защитное поле змеевика погасло. Спустя мгновение Эвелин вскрикнул от боли, причиненной не поври, хотя тот и продолжал наскакивать на него, а происходящей под воздействием магии трансформацией костей в его левой руке. Пальцы скрючились и укоротились, ногти заострились; по всей руке ощущался сильный зуд, когда она стала зарастать оранжевым и черным мехом.

Но вот трансформация завершилась. Сам Эвелин остался таким, как был, изменилась лишь его левая рука, превратившаяся в тигриную лапу.

Простым усилием воли он выпустил когти и процарапал ими по лицу ошеломленного поври.

Вот теперь путь и в самом деле был открыт.

Послушные воле Дара дикие кони добежали до деревни и разом остановились, дожидаясь своих седоков. Пони забралась на Дара, а Эвелин с подбежавшим Элбрайном остались прикрывать отступление жителей деревни.

И вот кони уже помчались прочь, унося около пятидесяти всадников, испуганно вцепившихся в их гривы. По склонам холмов сбегали гоблины и поври, пытаясь отрезать им путь. Однако Паулсон, Крис и Бурундук не дремали. Множество тварей угодило в расставленные ими капканы и ловушки, а в одном месте путь преграждало упавшее бревно, к которому трапперы подтащили огромные валуны и навалили снега.

Тех монстров, которые сумели добраться до подножия холмов, поджидал кентавр со своей дубинкой. Открывая Элбрайну путь для отступления, молния Эвелина ударила по гоблинам, которые мчались к восточным воротам. Однако на пути Элбрайна внезапно возник великан, донельзя разъяренный раной, полученной от удара молнией.

Крыло Сокола запело, и стрела вонзилась в грудь великана, а следом за ней и другие — в живот, снова в грудь, под ребра и опять в живот.

С каждым ударом великан шел все медленнее и в конце концов рухнул на землю.

Прямо по его спине промчалась группка испуганных людей, за которыми гнались гоблины.

Элбрайн опустился на одно колено и принялся расстреливать монстров одного за другим.

Вдруг он заметил гоблина, стоящего наверху стены и готового вот-вот броситься на него. Гоблин и впрямь полетел вниз, но умер еще до того, как ударился о землю: из его шеи и груди торчали три маленьких кинжала. Оглянувшись, Элбрайн увидел довольно улыбающегося Бурундука.