Роберт Сальваторе - Демон пробуждается

— А это ему не поможет? — кентавр ткнул пальцем в свою красную повязку.

Пони согласилась, что попробовать стоит. Однако, немного стянув вниз повязку, она увидела, что зияющая рана кентавра до конца не исцелилась и без целебной мази может открыться еще больше. Элбрайн, конечно, испытывал безумную боль, но его жизни ничто не угрожало. И он наверняка ужасно рассердился бы, узнав, что она рискнула жизнью кентавра, чтобы облегчить ему боль.

Покачав головой, Пони перевела взгляд на своего возлюбленного.

— Боковые туннели, — пробормотал он.

Пони посмотрела на кентавра, с беспомощным видом взирающего на огромную бронзовую дверь.

— Ну, если по-другому не получается… — согласился тот.

И все трое двинулась тем же путем, каким пришли сюда. Пони поддерживала Элбрайна, а кентавр вышагивал впереди, пытаясь найти боковой туннель, который вывел бы их в тронный зал демона.

Вскоре их надежды начали как будто оправдываться. Послышался голос, принадлежащий, без сомнения, Эвелину и осыпающий проклятиями демона, а вслед за тем крик боли. Все трое бросились бежать, даже Элбрайн, который хоть и пошатывался, но не отставал от остальных, используя лук как костыль.

Они свернули в узкий извилистый коридор. Голос зазвучал громче, подхлестывая их.

Еще один поворот — и стало ясно, что все это обман. Не было ни тронного зала, ни Эвелина; только демон, стоящий посреди коридора и злобно взирающий на них.

— Приветствую вас, — голосом Эвелина произнес он.

Пони беспомощно посмотрела на алмаз, который держала в руке. А что, если заставить его гореть так ярко, что это создание тьмы не вынесет света? Кентавр между тем нашел более простой выход: запел свою боевую песнь и ринулся в атаку. Пошатываясь, Элбрайн зашагал следом.

И тут демон насмешливо расхохотался и поднял руки, взывая к своей дьявольской магии. Пони вскрикнула, решив, что им пришел конец.

Бестесбулзибар, однако, целился не в своих противников, а в пол у их ног. Осколки камня фонтаном взлетели вверх, между демоном и его преследователями образовалась яма, а их самих отбросило на сотню футов прочь.

Продолжая смеяться, демон повернулся и ушел, считая, что его цель достигнута.

Похоже, так оно и было.

Демон довольно быстро снова появился из дыры в полу сбоку от помоста. Вынырнул из потока лавы, разбрасывая во все стороны пылающие алые брызги, взлетел вверх и приземлился на свои мускулистые ноги.

Монах продолжал сражаться с великанами, хотя этот ужасный демон, вобравший в себя тьму всего мира, находился от него на расстоянии всего нескольких шагов. Эвелин лишь заворчал, стараясь извлечь из графита всю его мощь. Три следующих друг за другом молнии ударили в каменных истуканов у двери.

Истуканы рассыпались на куски — путь для друзей был открыт, да вот только их за дверью уже не было.

— Неплохо! — похвалил его Бестесбулзибар и даже похлопал в ладоши. — Но к чему все это?

— Полуночник! — закричал Эвелин.

Мысль добежать до двери пришлось отбросить — все уцелевшие каменные гиганты столпились около помоста, ожидая, пока он спрыгнет. Эвелин окликнул Элбрайна снова, но больше не возобновлял попыток — от смеха Бестесбулзибара у него перехватило дыхание.

— Они не слышат тебя, глупец. Они мертвы.

У Эвелина чуть ноги не подкосились при этих словах. Губы двигались, беззвучно произнося «нет!», но вряд ли Бестесбулзибар солгал. Зачем демону лгать, с его-то мощью?

Скорее всего, Эвелин и впрямь остался один перед лицом своего врага, стоящего всего в пяти шагах от него. Внезапно и печаль, и страх исчезли. Он пришел сюда, в глубь Аиды, в этот мрачный каменный зал, ради того, чтобы сразиться с Бестесбулзибаром; с ним был Бог, а с демоном — дьявол. И вот он здесь; чего еще можно желать? Если он победит — только если победит! — гибель всех его друзей окажется не напрасной.

Эта мысль отрезвила монаха и помогла ему взять себя в руки. Прикинув, какие камни лучше пустить в ход, он решил начать с графита, который держал в руке.

— Жалкий зверь! — голос Эвелина загремел по всему огромному залу. — Я отвергаю тебя!

Из его протянутой руки с треском вырвался мощный заряд голубой энергии и ударил Бестесбулзибара прямо в грудь, заставив его отступить на пару шагов.

— Ты силен, Эвелин Десбрис, — проворчал демон, всем телом содрогаясь от пробегавших по нему волн энергии.

Расправив черные крылья, он протянул свою почти человеческую — если не считать выпущенных когтей — руку и погрузил ее в лавовый поток, черпая оттуда силу.

Потом прижал руки к груди, и из-под его пальцев выплеснулась волна алой энергии. Встретившись в воздухе с новой голубой молнией Эвелина, она рассыпалась ярким разноцветным дождем.

Эвелин глухо заворчал и воззвал к Господу, умоляя, чтобы тот использовал его как проводник, послал через него новый поток энергии. И она пришла, обрушилась на Бестесбулзибара и едва не свалила его на пол.

Но только едва… Ведь сам Бестесбулзибар был не проводником, а источником силы. Красные разряды с ужасающим грохотом устремились навстречу голубым, отталкивая их и быстро захватив больше половины расстояния между противниками. Закрыв глаза, Эвелин продолжал качать и качать энергию; волна красного под натиском голубого начала отступать.

Но потом красное снова стало побеждать, неудержимо отталкивая голубое в сторону Эвелина. Монах широко распахнул глаза, напрягаясь изо всех сил. Еще, еще… И все равно этого недостаточно, понял он.

Волна алой демонической энергии приближалась медленно, но верно.

У нее не должно было получиться; за все то время, что Эвелин обучал Пони, ей ни разу не удавалось с помощью каменной магии извлечь столько энергии. Но ужас, жажда жизни и желание во что бы то ни стало помочь тем, кто ей близок и дорог, сделали свое дело.

Из малахита хлынул такой мощный поток энергии, что его воздействие сказалось не только на самой Пони и Элбрайне, который был совсем рядом, но и на кентавре, намного опередившем их. И вот все трое внезапно взлетели над усыпанным каменными осколками полом; взлетели, точно каждый весил не больше перышка, и поплыли по коридору, с легкостью уворачиваясь от каменных зубов торчащих из пола сталагмитов.

— Не знаю, как тебе это удалось, девочка, — сказал потрясенный кентавр, — но я рад, что ты сумела!

Тем не менее все трое понимали, что положение их крайне рискованно и ненадежно. И главное, что делать дальше? Вернуться к наклонному выступу и попытаться подняться по нему? Но у них нет даже веревки.

— Какая разница, что тем путем идти, что другим? — проворчал кентавр.

Действительно. Они и свернули в первый попавшийся туннель; впереди кентавр с дубиной в руке, за ним Элбрайн и поддерживающая его Пони. К их огорчению, однако, вскоре выяснилось, что и на этом, более нижнем, уровне туннели сплетались в сложный лабиринт; к тому же большинство из них вели вниз, а не наверх.