Роберт Сальваторе - Дух демона

— Ты бы не лез в то, что тебя не касается, брат Браумин, — вместо этого громко и резко произнес магистр.

Браумин беспокойно огляделся по сторонам, опасаясь, что их могут подслушать. В коридоре маячили фигуры монахов, но рядом с ними не было ни души.

— Да, брат Делман сильно покалечился, — продолжал Джоджонах. — Но, как мне сказали, по собственной же глупости. Все люди смертны, брат Браумин. Такова высшая истина, неизбежный факт нашего существования. Если бы брат Делман умер… что ж, значит, так тому и быть. Умирали и более достойные люди.

— Что за чушь вы говорите? — шепотом решился спросить брат Браумин.

— Чушь — это твое высокомерие, — незамедлительно хлестнул его словами магистр. — Чушь — это верить, будто в истории человечества какой-то один человек может по-настоящему отличаться от другого.

Магистр усмехнулся, махнул рукой, давая понять, что разговор окончен, и двинулся дальше. Брат Браумин догнал его и схватил за руку, однако Джоджонах грубо вырвал руку.

— Обратись-ка лучше к собственной жизни, брат Браумин, — бросил ему магистр. — Поищи для себя смысл в том, что тебя привлекает, и найди себе уголок в этом слишком уж большом мире!

Джоджонах с шумом удалился. Недоумевающий, пораженный в самое сердце, Браумин долго глядел ему вслед.

Самому магистру было ничуть не лучше. Где-то посередине своей маленькой речи он чуть не поддался нахлынувшему отчаянию. Но ведь все это он сделал с благой целью. Джоджонах постоянно твердил себе об этом. Он вновь обретал внутренний центр. Вместе со своей безобразной тирадой магистр выплеснул изрядную долю гнева. Брата Браумина он выбранил намеренно, потому что любил этого человека и хотел, чтобы тот держался от него подальше. Лучше всего, если он как можно дольше не узнает об отъезде Джоджонаха с Де'Уннеро. Пусть ломает голову и думает, куда он подевался.

Учитывая состояние, в котором сейчас находится Маркворт, и нарастающее безумие старика, это будет самым безопасным. Браумину придется затаиться и, возможно, надолго. Теперь, когда очередной жертвой «несчастного случая» стал брат Делман, Джоджонах вдруг понял, насколько эгоистично он вел себя с Браумином. Он смутил молодого брата разговорами об Эвелине и о заблуждениях церкви, а потом еще отправил их с Делманом к священной могиле Эвелина. Испытывая уколы совести, Джоджонах нуждался в поддержке Браумина и от отчаяния втянул его в свою маленькую тайную войну.

Теперь магистра буквально обжигало при мысли о том, как все это может сказаться на судьбе брата Браумина. Маркворт выиграл, а он-то по глупости своей долгое время воображал, будто сможет победить могущественного отца-настоятеля.

Черное облако отчаяния вновь начало обволакивать Джоджонаха. Он ощутил себя разбитым и больным, как когда-то по дороге в Урсал. Все его силы, вся его праведная решимость разом исчезли.

Он даже сомневался, удастся ли ему добраться до ворот Сент-Прешес.

Брат Браумин все так же оцепенело стоял посреди длинного коридора. Он никак не мог прийти в себя после отповеди магистра Джоджонаха. Что могло послужить причиной такой метаморфозы?

А вдруг он говорил вовсе не с магистром Джоджонахом? Ведь Маркворту и даже Фрэнсису ничего не стоило совершить одержание и воспользоваться телом его наставника.

Браумин быстро успокоился и отбросил эту мысль. Одержание было делом нелегким даже в тех случаях, когда человек не подозревал об этом и не владел магией камней. Но Джоджонах прекрасно умеет пользоваться магическими камнями, а дух его закален и способен предотвратить подобное вторжение.

Так что же тогда произошло? Почему после многих дней, проведенных в откровенных разговорах, магистр вдруг заговорил с ним столь грубо и сердито? Почему он практически отрекся от всего, что они оба пытались сделать, от всего, за что боролся Эвелин?

Браумин подумал о бедном Делмане и о роковом «несчастном случае». Молодые монахи втайне подозревали, что это был вовсе не несчастный случай, а скорее согласованный маневр, предпринятый Де'Уннеро и теми двумя молодыми монахами, которые вместе с Делманом вращали колесо. Цепочка мыслей привела Браумина к единственно возможному ответу: наверное, Джоджонах пытался обезопасить его.

У Браумина Херда хватило мудрости и понимания кроткой натуры магистра Джоджонаха, чтобы отбросить в сторону обиды и поверить, что именно так оно и есть. Но этим его недоумение не исчерпывалось. Почему вдруг Джоджонах отказался от прежних замыслов? Они же так долго обсуждали путь скрытого неповиновения, и этот путь не представлял особого риска для брата Браумина.

Он продолжал стоять у окна, глядя на темные холодные воды залива и перебирая в уме причины перемены, произошедшей с его наставником. Вдруг прямо над ухом раздался чей-то резкий голос. Он повернулся и увидел брата Фрэнсиса. У Браумина появилось четкое ощущение, что во время их разговора тот находился где-то неподалеку. Возможно, Джоджонах знал, что за ними шпионят, — с надеждой подумал брат Браумин.

— Прощаешься? — насмешливо спросил Фрэнсис.

Браумин вновь повернулся к окну.

— С кем? — не понял он. — Или с чем? С жизнью? Ты думал, я собираюсь выпрыгнуть из окна? Или, может, надеялся, что выпрыгну?

Брат Фрэнсис, засмеялся.

— Будет тебе, брат Браумин, — сказал он. — Пора бы нам перестать препираться друг с другом. Особенно сейчас, когда перед нами открываются такие возможности.

— Послушай, брат Фрэнсис, не припомню, чтобы ты пребывал в столь радужном настроении, — ответил Браумин. — Никак кто-то умер?

Фрэнсис пропустил колкость мимо ушей.

— Скорее всего, нам с тобой придется работать вместе немало лет, — сказал он. — Чтобы у нас не было разнобоя в обучении первогодков, мы с тобой должны получше узнать друг друга.

— Первогодков? — повторил вслед за ним Браумин. — Этим занимаются магистры, а не безупречные…

Услышав собственные слова, брат Браумин начал догадываться, куда все это ведет. В отличие от Фрэнсиса, волнения он не испытал.

— Что тебе известно? — коротко спросил Браумин.

— Вскоре два места магистров в Санта-Мир-Абель окажутся вакантными, — с самодовольным видом объявил Фрэнсис. — Поскольку братьев, достойных занять эти места, можно пересчитать по пальцам, отцу-настоятелю будет непросто принять решение. Возможно, ему придется подождать до весны, когда достойнейшие из моих ровесников будут переведены на уровень безупречных. Вот я и подумал, что твой переход на уровень магистров мог бы быть делом решенным. Ты — самый старший среди безупречных. К тому же ты был ближайшим помощником Джоджонаха во время нашей ответственной миссии. Но, честно говоря, тут все же есть кое-какие сомнения.