Роберт Сальваторе - Дух демона

Элбрайн, опасаясь за своего маленького друга, хотел было возразить, но промолчал, вспомнив о свойственном эльфам умении двигаться бесшумно и незаметно. Белли'мар Джуравиль был способен подобраться к самому пугливому оленю и пару раз легко дотронуться до него, прежде чем животное почует, что кто-то находится рядом.

Впрочем, Джуравиль не стал бы и слушать никаких возражений. Элбрайн прочел это на лице своего друга. Эльф подмигнул им золотистым глазом и добавил:

— И о слабости противника — тоже. Джуравиль исчез, став тенью среди других теней.

— Запомни, ты будешь рассказывать обо всем, что я пожелаю узнать, — потребовал Коз-козио Бегулне.

Роджер сел прямо, насколько позволяли веревки, и изобразил на лице невинную улыбку.

Коз-козио наклонился и больно ударил парнишку в нос. Роджер опрокинулся.

Роджер сплюнул и дернулся, но его руки были накрепко привязаны к спинке стула — настолько крепко, что он не мог ими пошевелить. Двое находившихся позади него поври грубо поставили стул на место.

— Нет, ты у меня будешь говорить, — ухмыляясь заявил Коз-козио Бегулне.

Он злобно улыбнулся, поднял скрюченную руку и щелкнул пальцами.

Роджер задохнулся от обиды, но в следующее мгновение позабыл о ней и застонал: дверь в каморку открылась и на пороге появился еще один поври. На коротком поводке он вел громадную злющую собаку. Собака сразу рванулась к Роджеру, до предела натянув поводок, и поври стоило немалых усилий удержать ее. Ищейка разинула пасть, обнажив острые зубы; она выла, урчала и царапала когтями пол.

— Крэгготские собачки очень прожорливы, — сообщил Коз-козио все с той же зловещей ухмылкой. — Ну так как, парень, будешь говорить?

Роджер несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и ни в коем случае не поддаваться панике. Поври хотели знать местонахождение лагеря беженцев. Роджер решил, что этого он им не выдаст ни под какими пытками.

— Пеняй на себя, — сказал ему Коз-козио Бегулне и вновь щелкнул пальцами. Подручный отпустил поводок, и ищейка рванулась к Роджеру с явным намерением вцепиться ему в горло.

Роджер кое-как увернулся, но собачьи клыки впились в щеку парнишки, прокусив ее до самой кости.

— Эй, он мне нужен живым, — распорядился Коз-козио. — Но пусть пес отделает его по-настоящему. Тогда можете не сомневаться, он заговорит.

Удовлетворенный зрелищем, предводитель поври покинул каморку.

Для несчастного Роджера окружающий мир померк: остались лишь хлеставшая из щеки кровь и острые собачьи клыки.

Белстер О'Комели следил за приближающимися огнями факелов. Он давно не испытывал такого сильного страха, пожалуй с тех самых пор, как покинул Дундалис. Вернувшиеся разведчики сообщили, что Роджер схвачен поври. Нет никаких сомнений, что теперь их армия движется сюда. Скорее всего, думал грузный Белстер, Роджера силой вынудили выдать местоположение лагеря. Возможно, прав был Янсен Бриджес, не одобрявший ночных вылазок Роджера.

Белстер понимал: силы неравны. Среди беженцев немало стариков и детей. У него не было выбора: все, кто способен сражаться, примут бой с поври. Их задачей будет отвлечь на себя внимание врага, оттянуть его силы, применяя тактику «ударь и убеги». Это позволит остальным беженцам уйти как можно дальше.

Ни Белстер, ни Томас, ни остальные командиры отряда беженцев не обманывались насчет исхода предстоящего сражения. Война с обученной и дисциплинированной армией этих чудищ будет стоить им очень дорого и, возможно, вообще положит конец сопротивлению в здешних местах. По мысли О'Комели, все, кто уцелеет в сегодняшней переделке, должны будут пробираться на юг. Хотя это и опасно, надо будет постараться обойти силы врага стороной и добраться до Палмариса. За последние две недели Белстер и Томас часто думали о такой возможности, но слишком уж это опасно. Правительственные войска, находившиеся в Палмарисе, пока не слишком-то преуспели в борьбе с отрядами захватчиков, многочисленными и вдобавок хорошо укрепленными.

Но где-то подспудно бывший трактирщик понимал, что пробираться в Палмарис все равно придется. Как-никак, главной задачей для него самого и его соратников было увести беженцев подальше от сражений. Да, путь в Палмарис сопряжен с опасностями. Однако лето не бесконечно, а детям и старикам просто не выдержать зимовки в лесу. Вздохнув глубоко и безнадежно, Белстер решил сменить тему размышлений. Сейчас надо думать о том, что предстоит им в ближайшее время, надо командовать сражением. Его лучники уже заняли позиции к востоку и западу от возможного направления удара армии захватчиков.

— Восточный фланг к атаке готов, — сообщил подошедший Томас Джинджерворт.

— Ты помнишь: они наносят сильный удар и немедленно исчезают.

— Разумеется, помню, — ответил Томас. — И западный фланг применит ту же тактику.

Белстер кивнул.

— А потом начнется наша работа, Томас, самая важная и решающая. Мы должны быстро оценить силы противника и выявить их уязвимые стороны. Возможно, они не настолько организованны, чтобы предпринять полномасштабную атаку. Если это так, мы вышлем наших бойцов на передний край, и по сигналу восточный и западный фланги сомкнутся, словно волчьи челюсти.

— Если это не так, — перебил его Томас, уже не раз обсуждавший предстоящий маневр, — тогда западный фланг отступит в лес, а восточный двинется в обход и ударит по войскам Коз-козио с тыла.

— В то время как мы с тобой соберем беженцев и пустимся в долгий путь на юг, — докончил Белстер. Судя по тону, ему не нравилась эта перспектива.

— Ты что же, сразу хочешь уходить? — несколько удивленно спросил Томас. Он полагал, что ночь они пробудут, как и было решено, в лесу и дождутся рассвета, а там двинутся в путь.

— Если мы собрались на юг, тогда, учитывая, что нам скоро начнут наступать на пятки, у нас остается единственный выбор — уйти в тот момент, когда внимание всех этих чудищ будет отвлечено нашими лучниками, — заявил Белстер.

— Но тогда надо дать им знать, — сказал Томас. — В случае отступления они должны знать, где нас искать.

Белстер задумался, потом мрачно покачал головой.

— Если они со страху бросятся прямо на юг, то поври погонятся за ними, а значит — и за всеми нами, — рассудил он. — Лучники уже получили приказ бежать в лес, если их атака захлебнется. Они в любом случае сумеют выбраться отсюда.

Белстеру О'Комели было неимоверно трудно произнести последние слова. Его рассуждения были правильны, и все равно он чувствовал себя так, словно сознательно бросал своих товарищей.

Томас уже раскрыл рот, чтобы возразить, но осекся, видя, какой болью искажено лицо Белстера. Взглянув на создавшееся положение шире, он был вынужден согласиться с таким решением. Какой бы трудной ни оказалась участь лучников, судьба беженцев была ничуть не легче. Судя по имеющимся сведениям, им придется пробираться через места, где всей этой нечисти еще больше, чем здесь.