Роберт Сальваторе - Последняя битва (Демонические войны-3)

Монах этого не знал. Он открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но Садья с такой силой стиснула пальцами его плечо, что Де'Уннеро невольно перевел на нее взгляд. Певица смотрела на него с укоризной, словно умоляя ничего более не обсуждать на людях.

Де'Уннеро понимал, что его подруга права. Продолжая стоять на своем, он может вбить клин между Эйдрианом и придворными, лишить его союзников, в которых тот отчаянно нуждался, чтобы сохранить власть в королевстве, чтобы законность его водворения на престол признали не только в Урсале, но и по всей стране.

— Возможно, у меня слишком свежи воспоминания о прежней Джилсепони, — сделал уступку монах.

— Той женщины больше нет, — отозвался Эйдриан. — Она уже немолода и измучена жизнью. Позади у нее долгий, трудный путь, и она терзается чувством вины. Нет, никаких неприятностей нам моя мать не доставит.

— Когда-то она прекрасно владела и мечом, и магией камней, — вмешался в разговор герцог Калас.

Воин по призванию, этот человек по характеру очень походил на Де'Уннеро; наверное, именно поэтому они успели возненавидеть друг друга. Крупный, энергичный мужчина, могучего сложения, но не лишенный грации движений, он был истинным образцом вельможи и солдата.

— С возрастом и отсутствием практики она, без сомнения, утратила навыки владения мечом, — возразил король. — Но даже если бы она их сохранила, даже если бы ее супруг, а мой отец Элбрайн был жив и сражался рядом с ней, я бы легко нанес поражение им обоим. Что же касается магических камней… — Он замолчал и показал всем мешочек с камнями, еще недавно принадлежавшими его матери. — Так их у нее теперь нет, и даже если она обзаведется новыми, я искуснее матери и в этой сфере.

Никто из придворных не сомневался, что у Эйдриана есть основания для такой уверенности. В особенности те, кто хорошо знал его и понимал, как на самом деле силен этот мальчишка.

— А что будет с Торренсом? — спросил Монмут Треши, герцог Йоркский, имея в виду единственного оставшегося в живых сына Констанции Пемблбери и короля Дануба, третьего в списке престолонаследия.

Первым в нем шел брат Дануба принц Мидалис, вторым — старший брат Торренса Мервик, которого после гибели отца Эйдриан убил на дуэли. Торренсу же он, как и Джилсепони, позволил покинуть Урсал. Хотя, как догадывался Де'Уннеро, здесь дело обстояло иначе.

Юноша оценивающе посмотрел на герцога Треши. Далеко не все вельможи восприняли Эйдриана благосклонно. То, что Калас, самый влиятельный из придворных, остался при дворе, в значительной мере способствовало приданию законности занятию трона новым королем; теперь мало кто из герцогов южных провинций осмелился бы поставить ее под сомнение. Каласу подчинялись гвардейцы Бригады Непобедимых и регулярная армия Урсала, достаточно мощная, чтобы в корне подавить любое сопротивление. Тем не менее Монмут Треши, казалось, не проявлял особого воодушевления. Его, уже немолодого человека, явно терзали противоречивые чувства. В принадлежавшей ему провинции Йорки провела, удалившись от двора, последние годы жизни Констанция Пемблбери. Явившийся из мира теней призрак Констанции оправдал Джилсепони, которую ранее она сама и обвинила в своей гибели, что, в глазах герцога Монмута, укрепляло законность восшествия Эйдриана на престол. Однако позже новоявленный король убил Мервика, и это весьма отрицательно повлияло на позицию герцога.

— Тебе ведь известно, герцог, что я повелел Торренсу, который отныне лишается всех прежних привилегий, навсегда покинуть Урсал. Дальнейшая его судьба меня не слишком интересует.

— Ты готов отпустить с миром людей, так или иначе способных претендовать на престол? — недоверчиво спросил Монмут Треши.

Юноша усмехнулся и перевел взгляд на герцога Каласа. Тот с мрачным видом склонил голову. Судя по выражению его лица, проблема младшего сына короля Дануба не казалась ему столь незначительной, как Эйдриану.

Последнее не ускользнуло и от Маркало Де'Уннеро. Причем понимание того, что Эйдриан, по всей видимости, решил использовать Каласа для осуществления тайных замыслов относительно Торренса Пемблбери, не доставило ему удовольствия. Сами по себе эти замыслы казались достаточно выверенными, не понравилось монаху другое. А именно, что Эйдриан постепенно отходит от него, берет все в свои руки и даже не считает нужным ничего обсуждать с ним!

Скрипнув зубами от закипающего в душе гнева, Де'Уннеро в поисках поддержки посмотрел на Садью, которая, конечно же, понимала, какая тут возникла проблема.

И замер, глядя на прекрасную миниатюрную женщину с пшеничными волосами и сияющими серыми глазами. Женщину, сумевшую похитить его сердце, очаровать песнями и несомненной мудростью и отвагой.

Потому что, хотя рука Садьи по-прежнему лежала на плече Де'Уннеро, смотрела она не на него. Точно зачарованная, его подруга не сводила взгляда с… Эйдриана Будабраса.

— Мы едем в Вангард, к принцу Мидалису, моему дяде, — сказал Торренс Пемблбери, обращаясь к сидящему рядом гвардейцу, одному из пяти человек, которые предпочли покинуть Урсал вместе с ним, имеющим законное право на престол, однако ныне жалким изгнанником.

— Думаю, это мудрое решение — обосноваться в Вангарде, — отозвался тот.

Его звали Прайниус, и он, единственный из Бригады Непобедимых, не остался при дворе короля Эйдриана. В ранние годы обучения старшего брата Торренса Мервика военному делу Прайниус был одним из его наставников. Он был в дружеских отношениях с герцогом Каласом, но тем не менее смириться с убийством Мервика не смог, как не смог и заставить себя принести клятву верности новому королю Хонсе-Бира.

— Лучше держаться подальше от Урсала и двора Эйдриана. Подальше от Бригады Непобедимых и герцога Кал аса, подальше от того хаоса, который, без сомнения, вот-вот охватит церковь Абеля.

— Ты говоришь это в надежде, что до Вангарда у Эйдриана руки не дотянутся?

— Без большого кровопролития ему Вангардом не завладеть, — убежденно заявил Прайниус. — Я хорошо знаю принца Мидалиса. Он не встретит Эйдриана с распростертыми объятиями. Уж можешь мне поверить, такого не будет! Все в королевстве знают, что наследником Дануба должен быть Мидалис.

— А за ним в списке престолонаследников шел Мервик, и потом я, — вздохнул Торренс. — И тем не менее человек, провозгласивший себя королем, выпустил меня из Урсала…

— У него есть личная армия наемников, которым он хорошо платит. А теперь Эйдриан получил в распоряжение и армию короля, ту самую, которая должна была бы сражаться за твои права. Так что, может быть, он решил, что ты для него не представляешь никакой угрозы. И, может, у тебя — у нас всех — хватит ума вести себя так, чтобы король и дальше не изменил мнения на этот счет.