Иней Олненн - Быль о Холодном Огне

Зимой, когда Лучна замерзала, по ней шли санные обозы — купцы везли свои товары на продажу в города и на ярмарки, да и просто люд по делам ездил — удобно и быстро. А ранней весной, когда озера освобождались от ледяного плена, вновь открывалась судоходная дорога, и корабли под синими и красными парусами проплывали по Калин-озеру чаще, чем раз в десять дней. Риэл забиралась на вершину Вересковой скалы и, скрытая колючими деревцами, смотрела, как по реке, соединяющей три озера между собой, величественно проплывают крутобокие корабли. Иногда один, иногда по два, по три, а то и больше. Притаившись, словно птичка, Риэл наблюдала, как снуют по палубе люди, иногда ветер доносил обрывки слов, а иногда, в хорошую ясную погоду, можно было услышать отголоски песен, звучащих дружно и ладно. Она никогда не видела королевских кораблей, и обыкновенные торговые суда казались ей самыми красивыми на свете.

Когда Риэл исполнилось двенадцать, она однажды спросила Флу:

— Почему к нам никто не приходит? Почему ты меня никуда не пускаешь? Там, далеко, за лесом есть деревня, я знаю. Почему мне нельзя туда?

Тетка Флу отвечала ей так:

— Что ты, дитя мое! Сколько кругом плохих людей, хоть и меньше, чем хороших, а все ж таки хватает, всяк обидеть может! Вот и сидим дома, так спокойнее, куда уж нам с тобой, таким слабым-то!

И она всплеснула своими огромными ручищами.

— Да уж, слабым! — насмешливо фыркнула Риэл.

Она не раз видела, как тетка Флу этими самыми 'слабыми' руками поднимает огромный чан, полный воды для стирки и мытья, и водружает его на огонь, а еще и огород копает, и дрова рубит.

Когда Риэл минуло четырнадцать, она спросила Флу:

— Почему люди ходят по лесу, но никогда, даже случайно, не забредают сюда? Почему корабли никогда не пристают к нашему берегу? Здесь что, все заколдовано?

И тетка Флу отвечала ей так:

— Ну, ты уж придумала! В лесу полно диких зверей, поэтому никто сюда не заглядывает. А что корабли мимо плывут, так где им тут пристать? Сама видишь — все сплошь болото. Да и что им тут делать? Ступай лучше накорми цыплят да запри их на ночь.

Все изменилось, когда Риэл исполнилось шестнадцать. Тогда, поздней весной, появился Кирч.

Он появился, когда Риэл была дома одна, тетка Флу отправилась в лес за хворостом и по обыкновению ее с собой не взяла. Погода стояла теплая, в распахнутую дверь залетал ласковый ветерок. Риэл раскатывала на столе тесто — накануне Молчун привез муки, а это был почти что праздник, — и что-то напевала, притопывая босыми ногами.

Она не слышала ничьих шагов, и вдруг огромная фигура заслонила собой весь дверной проем. Солнце светило ей прямо в спину, и лица было не разглядеть. Все, что Риэл увидела, это меч в опущенной руке и грязные сапоги. Она побледнела и в ужасе попятилась, сразу вспомнив все рассказы тетки Флу о лихих людях, — ведь она никогда не встречала их, вообще никаких не встречала! Кот, доедавший под столом рыбьи головы, выгнул спину и громко зашипел. Незнакомец прислонил меч к стене, словно не в чужой дом вошел, а в свой собственный. Чувствуя, что сердце, подступившее к самому горлу, сейчас задушит ее, Риэл сделала еще шаг, наступила на кота, и тот с ужасающим воплем ринулся к двери, лихо обогнув незнакомца, так что когти свистнули по полу, и скрылся.

— Где Флу? — спросил незнакомец.

И, не дождавшись ответа, сел на лавку под окном.

— Я зверски устал, — пробормотал он.

И уснул, даже не успев прилечь.

Еще несколько мгновений Риэл стояла, как вкопанная, и смотрела на него, а потом бросилась к двери, совсем как кот до нее, только пятки засверкали. Зажимая рот руками, чтобы не закричать, она побежала по тропинке в лес, к тетке Флу, но искать ее не пришлось, та как раз выходила из дубравы с вязанкой хвороста на плечах. Увидев бегущую к ней со всех ног Риэл, она сразу почуяла неладное, сбросила вязанку и выдернула из-под веревки топор.

— Флу!.. Флу!.. — сдавленно воскликнула Риэл, схватив ее за руку. — У нас чужак!..

— Где? — тетка Флу воинственно вскинула топор и быстро огляделась по сторонам. Риэл была уверена, что она справиться с любым, будь то даже воин, вооруженный мечом и в доспехах. Однажды, когда к ним по первому морозу забрел нагулявший к зиме жира кабан, Риэл с визгом по лестнице взлетела на крышу дома, а Флу, вместо того, чтобы спрятаться, выхватила из плетня жердину и бросилась на зверя, рассчитывая, видимо, разжиться на зиму мясом. Кабану тогда повезло, потому что он бегал быстрее.

— Дома! У него меч! И… и он спит на нашей лавке!

Флу медленно опустила топор, вся ее воинственность вмиг улетучилась, и сама она как-то стала меньше ростом, словно внезапно ушло то, что делало ее такой сильной — Риэл смотрела на нее во все глаза и не могла узнать, перед ней вдруг оказалась обыкновенная слабая женщина. Потом этот миг прошел, и тетка Флу вновь стала прежней — высокой, дородной и громогласной. Она широко улыбнулась и сказала:

— Стало быть, не зря мы сегодня затеяли пироги, учуял Скронгир!..

И добавила, глядя в глаза:

— Его не бойся. Никогда. Он за тебя и жизнь отдаст, и душу.

С этого дня Кирч Скронгир стал часто появляться в домике на Калин-озере, и Риэл понемногу привыкла к нему. Он рассказывал ей о Долине, о храмах Огня и о Черном Короле, а она слушала, изумленно распахнув глаза, — для нее это был другой мир, о котором она ничего не знала. Он привозил ей книги, учил разбираться в травах и понимать погоду. Но, бывало, исчезал на несколько месяцев и никогда не рассказывал, где был, и тогда она скучала. И снова начинала расспрашивать Флу, которая была для нее и матерью, и нянькой, и источником знаний и новостей, а та новости узнавала от Молчуна.

— …твой отец был служитель Огня, или, по-другому, — ормит, как и ты, — рассказывала она, обычно вечером, за вязанием, когда все домашние дела были переделаны, ужин съеден, тихонько тлели угли в очаге, и горела лучина. — От него ты унаследовала фамилию Блэд. Мать твоя тоже из Блэдов, но в ее семье не было дара. Двум ормитам, у которых дар, не положено становиться мужем и женой. На севере Скаверы, у самых гор, давно еще был построен Мир-Блэд, большой город, да ты помнишь его, должно быть. Там они жили, а я была при тебе кормилицей. Такой город в Скавере один, как в Лигрии — Мир-Авит, а в Оквите — Мир-Нрон.

— А почему началась война? — спрашивала Риэл, закутываясь в пуховый платок, — вечером, если ветер дул с озера, дома становилось зябко.

— Ну так почему начинаются войны? Когда людям есть, что делить. Поспорят, кому какой участок земли принадлежит, — живо подерутся. Потом мстить начинают, а маленькая месть часто порождает большую. И пошло-поехало, уже и не разберешь, с чего все началось, кто прав, кто виноват. А уж когда дело доходит до дележа власти — ну, тут уж без войны никак не обойтись.