Надежда Тутова - Уж замуж невтерпеж

Что-то я замечталась, вместо того, чтобы направиться вслед за горожанами. Если на ярмарке есть все, то возможно, смогу и коня себе прикупить. Лошадь… Брр… Никак не могу избавиться от страха, хотя это они меня боятся должны. Собственно и боятся, но я все же больше.

А ярмарка уже вовсю шумела. На импровизированных воротах отчаянно надрывались музыканты, проверяя крепость нервов покупателей (у продавцов они от природы железные), играя на загадочных инструментах, которые Тавр (я его не звала с собой и проводить не просила, просто оказалось, нам по пути) обозвал торупиллями. У нас их просто дудами именуют. С трудом удержавшись от побега, мы прошли на саму ярмарку. Ой-ей… Чего здесь только не было! Наверное, лишь королевских регалий да рыцарских орденов. Все остальное имелось в таком количестве, что дух захватывало. Тавр тут же метнулся к рядам с оружием и доспехами, а я… Нет, я не пошла в дальний край ярмарки, из которого, перекрывая вой торупиллей и людской гомон (гномы впрочем тоже присутствовали и не менее оживленно общались друг с другом и соседями), доносилось ржание лошадей. Можно порадоваться, что искомое здесь имеется. Но для начала надо обзавестись чем-нибудь вкусненьким. Да не для себя, а для лошади. Как говорил папа, если дать животинке что-нибудь зажевать, то семь из десяти после такого проникаются неземной любовью и начинают рыться по карманам, в поисках дальнейшего угощения. Правда, по закону подлости мне достанется кто-нибудь из оставшихся трех.

Не буду унывать раньше времени, тем более что нашла нужный лоток с овощами. Вроде лоток, как и у всех, но у торгующей бабульки все продукты были в соответствии с ее размерами: большие, прямо-таки солидные. Меня так и подмывало купить самую большую морковь, длиной с мою руку — чтобы лошадь не полакомилась моими пальцами вместо столь нелюбимого мною овоща, но запрошенная цена за это чудо селекции успешно отбивала все желания.

Итак, я вооружена, в смысле… ээ… Не важно, пора идти, выбирать транспортное средство.

Даже на мой несведущий взгляд кони были просто красавцами: блестящие, черные и серые, с длинными гривами, завитыми мелкими кольцами, в глазах огонь, а копыта так и выстукивают барабанную дробь: «Пора, пора на бой». Я же говорила: закон подлости сработал и на сей раз. Несмотря на то, что коней было много, все они происходили из той самой категории «трех оставшихся». Стоило мне приблизиться к очередной приглянувшейся лошадушке, как животное вставало на дыбы, истерически ржало и вращало глазами. Только пены изо рта для полной картины бешенства не хватает. Морковь была куплена зря! Один единственный раз, мне показалось, что удача на моей стороне. Гнедая (о, теперь я знаю, как называется этот окрас!) невысокая лошадка не стала сразу впадать в истерику. Звали ее Герцогиня Дарианна Ладария эль Пьемпо, причем отзывалась она только на полное имя, не принимая никаких сокращений, как признался сам владелец лошади. Мне подумалось, что называла ее так дочь хозяина, начитавшаяся любовных романов. Оказалось хуже: столь длинное и помпезное имя дал животному сын, возомнивший себя великим менестрелем. Мда, а я думала, это у Фейла пафосный слог! Так вот, стоило мне подойти к лошади поближе и, спотыкаясь и заикаясь, произнести ее полное имя, как она взвилась испуганной кошкой. Едва успела отскочить!

Помучавшись еще с полчаса, но, так и не добившись сколь мало успешных результатов, махнула на все рукой и поплелась восвояси, а точнее в заведение Тванери. Может к нему за помощью обратиться? Вон, с картой же помог. Угу, с картой. Так ведь карта не животное, тут уж никто не поможет. Нет, я могла бы вновь проделать тот фокус, что и в Старом Лесу перед встречей с волхвом, но надолго ли меня хватит? Правильно, ненадолго, либо шатать будет как завзятого пьянчужку после очередного посещения рюмочной. Так это при ходьбе, а попробуйте сесть в подобном состоянии на лошадь! Эх, я же говорила, не самой удачной была мысль разжиться лошадкой, совсем не самой удачной.

Со столь невеселыми, если не сказать хуже, мыслями я возвращалась в город. Хорошо еще не надо платить за вход: в крепостной стене была открыта специальная калитка, выводящая на дорогу к ярмарке. Соответственно, назад горожане, да и гости тоже, возвращались через нее. Похоже, это своеобразная уступка городских властей для жителей Мальбурга, поскольку платить за вход в собственный дом вроде как не принято. Был ли у этой дороги проектировщик или люди сами вытоптали, не знаю, да и спросить не у кого, но петляла она, словно заяц. Около очередной «петли» в кустах жимолости кто-то не то ругался, не то рыдал. Чрезмерным любопытством никогда не страдала, да и обычным тоже, но словно на веревке кто потянул в эти самые кусты. При ближайшем рассмотрении рыдающе-ругающаяся композиция состояла из крестьянина средних лет и кобылы. О том, что передо мной крестьянин, догадалась по характерному наряду, а что кобыла… Ну, мужик и сам это говорил. Правда, говорил не мне, а животному, с невозмутимым видом пережевывающему траву. Собственно он даже не говорил, а ругался. Мне бы уйти, чтоб лишних неприятностей не заработать, но в тот самый момент, когда я приняла столь судьбоносное решение, крестьянин оглянулся и решил призвать меня в свидетели, а проще говоря, пожаловаться на злую судьбинушку.

— Вы только гляньте на эту корову. Кобыла она, но корова и есть! — причитал мужик, утирая горестные слезы, попахивающие почему-то алкоголем. — Ведь в могилу сведет меня проклятая. Только шагом и передвигается, рысь кнутом не выбьешь, о галопе даже не мечтаю.

— Э, простите, но… а вам ее на скачки выставлять? — с дуру брякнула я.

— Какие скачки, Лукавый ее забери?!. Она ж в хозяйстве моем служить должна: мешки да другую поклажу перевозить, да и всадника с ветром в город доаствлять! Да токмо улитки и то быстрее ползают. У-у, ледащая! — замахнулся на кобылу мужик.

Та и ухом не повела: как жевала траву, так и продолжила в том же духе.

А может… это шанс?

— Звать-то ее как?

— Да Зорькой нарек, — пуще прежнего захлюпал носом крестьянин, доставая из-за пазухи источник алкогольных паров — пузатую бутыль.

Зорька? Хм, складывалось впечатление, что при именовании мужичок явно слегка, хотя скорее очень не слегка выпил и не смог отличить, кого он в карты выиграл: то ли корову, то ли лошадь. Но видно день у меня сегодня такой: догадки сплошь неверные, потому как, побулькав содержимым бутыли, крестьянин поведал:

— Она ж только на заре и оживляется, когда кормить эту заразу надобно! Шоб тебя волки задрали! Вот, как пить дать, оставлю тут! — пригрозил он лошади.

А в ответ… все тоже флегматичное пережевывание травы. Хм, да и на меня она не реагирует, хотя стою очень близко.