Катти Шегге - Ведомые Духом

— Веди его к нам, — послышался голос из-за соседнего стола.

Вместе со светловолосым помощником они направились в сторону матросов. Присев рядом с гарунами, мужчина представился сам и назвал имена остальных.

— Меня можешь звать Верзилой, как делают все, а это капитан «Великолепного» Минат, его помощник Коман, матросы Абут, Урон, Никон.

— Дуглас. Я очень благодарен вам за приглашение и за… — он старался быть учтивым с гарунами, не зная, как следовало к ним обращаться. В падении весь хмель вылетел из головы, и парень гадал, каким образом расположить к себе моряков.

— Мы знаем, кто ты, — перебил его Минат. Капитан был ниже своего помощника, с которым беседовал Дуглас на берегу. У гаруна были очень широкие плечи, его кожа отливала чернотой в бликах свечей. Был ли это загар или натуральный цвет, Дуглас не знал, но вид капитана был зловещим, особенно при взгляде на огромный рубец на правой щеке. — Твое вино пришлось кстати. Так не будем же терять время и за парой стаканов обсудим твое дело.

Дуглас уже и забыл, что попросил Алон угостить гарунов за свой счет. Видимо она указала на щедрого посетителя, и поэтому те пригласили его вместе выпить и поговорить.

— Мне и моей жене хотелось бы поскорее добраться до столицы Минора. Не могли бы вы за разумную плату помочь нам. Тем более, как я слышал, вы как раз направляетесь в Горест.

— Я никогда не беру пассажиров на борт, мальчик, тем более за разумную плату, — отозвался Минат. Дугу не понравилось, что капитан обратился к нему как к неумелому подростку. Хотя чего он мог ожидать после того, как упал на ровном месте от одной кружки вина. — Но если ты мне понравишься, я готов тебе помочь. За тридцать золотых с человека.

Дуглас не ожидал, что торг начнется так скоро. Минат ещё не притронулся к полной чарке, тогда как у матросов они были уже полупустые. Очевидно, капитан держался очень серьезно перед выходом в море или хотел с трезвым умом выслушать предложение рудокопа. Но за сумму, которую он назвал, можно было отправиться на край света. Во всяком случае, так полагал Дуглас, и он собирался с духом, чтобы жарко оспорить плату и снизить цену хотя бы наполовину.

— Для начала, капитан, я предлагаю выпить. За то, чтобы я Вам понравился!

Гарун с улыбкой, более похожую на ухмылку, поднял кружку и осушил её залпом. Дуглас лишь пригубил вина, у него ещё болела голова толи от удара, толи от выпивки. Он предпочел подкрепиться и потянулся к жаркому, которое принесла служанка.

— Я люблю, когда меня называют капитаном, — прорычал Минат. — Но, чтобы мне понравиться, надо иметь много денег. Тебе придется ещё не меньше месяца ждать другого судна.

— Порт забит гарунскими галерами, — ответил Дуглас, — моряки посговорчивей возьмут пассажиров и за пять монет. Я ведь не заставляю вас менять курс или идти на всех парусах.

— Я не говорил, что со мной не договоришься. Но в пять монет мне обойдется лишь содержание тебя и твоей жены на корабле. Кстати, за женщин я беру двойную цену.

— Да за девяносто золотых я могу купить себе дворец в Алмааге. Капитан, мы разве будем жить в золотой каюте и есть золотую еду?! — Дуглас возмутился. Но о расценках в Алмааге он не имел ни малейшего понятия.

— Ни на какое другое гарунское судно вы не сядете, Дуглас, — вступил в разговор Верзила. — Все галеры идут без остановок до Гореста, а уже на обратном пути заходят в Тайраг, Рустанад за новым грузом. Я видел тебя днем в порту, ты должен был узнать, куда держат курс гаруны. А морийские суда начнут ходить лишь после празднеств. Но капитан, конечно, должен отнестись к тебе как к другу и скинуть пару золотых.

— Я буду считать, что ты путешествуешь с товарищем, а не с женой. Моя цена — пятьдесят пять. — Минат вновь наполнил кружку вином.

У Дугласа пересохло в горле от отчаяния. У них от силы набиралось двадцать золотых, если бы удалось разменять серебро, а тут такие высокие ставки. Притом юноша ясно осознал, что не имел другого выбора. То, что Минату было наплевать на попутчика, девушка тот или парень, тайя или нет, придало рудокопу уверенности. Он решил, что не будет более касаться этой скользкой темы. А деньги можно было найти и за одну ночь. Если забрал монеты у одного, то ограбить второго и третьего намного легче. Но парень с ужасом задумывался о такой необходимости.

— Я готов заплатить двадцать и не монетой больше, — ответил он. — Если ты не согласен, я с другом пойду пешком и как раз к зиме буду на месте, но ты потеряешь прямой доход.

— А наш мальчик взрослеет, хотя не имеет в кармане денег, чтобы угодить жене, — капитан подмигнул Верзиле.

— Мы сбросим цену, Минат, за то, что он рудокоп. Не забывай, — вставил на гарунском языке Коман. Помощник до этого молча следил за беседой. Дуглас полагал, что тот будет против морийцев на борту корабля, и решение Комана немало удивило парня. Но он постарался не подать вида, что понял чужеземные слова.

— Ты понравился моему другу, поэтому моя цена — сорок, — ответил Минат. Дуглас не ожидал, что гарун сразу послушает своего помощника. Видимо, главные решения на «Великолепном» порой принимал не капитан.

— Двадцать пять, — он прикинул, за сколько монет можно продать лошадь с повозкой. Но ведь должны остаться деньги и для путешествия по Минору!

— Мальчик, я думаю, мы с тобой плохо понимаем друг друга. Я и так пошел на большие уступки, — Минат собрался подняться из-за стола, намекая парню, что разговор с ним закончен, но Коман схватил капитана за руку, пригвоздив к столу:

— Твоя жена тоже из рудокопов? Нам будет жаль отказывать твоей жене.

— Она и я из Тайрага. О рудокопах я первый раз слышу, — уверенно ответил помощнику Дуглас. Он понял, как один из матросов сказал другому по-гарунски, что рудокопа определит по запаху с закрытыми глазами, а этот пусть и не вонял, да рожа и глаза те же. Но парень старался не задумываться над подозрительными словами.

— Коман, я видел этого паренька на прошлой неделе, он приезжал со своим отцом — пчеловодом с юга. Пусть он низковат, но точно не рудокоп, — сказал Верзила. Однако, казалось, что замечание морийца гарун пропустил мимо ушей.

— Значит она тайя. Это совсем меняет дело, — проговорил Коман. — Мы просто обязаны помочь служительнице Тайры и её мужу, — слова были обращены к Минату.

Капитан все-таки поднялся из-за стола. Он был хмур:

— Нечего задерживаться на ночь на берегу. К утру «Великолепный» выходит в море, — он внимательно посмотрел на Дугласа. — За тридцать золотых увижу вас утром на борту, — гарун громко хлопнул ладонью о край стола. Дуглас понял, что этот знак подтверждал окончательное решение, и, вскочив с места, немедленно повторил жест в знак согласия с ценой. — Но лучше бы вы пошли пешком до Минора, — на прощание проговорил Минат.