Катти Шегге - Ведомые Духом

— Ещё один такой набег и от вашего корабля не останется и щепки.

Минат посмотрел на собеседника, и Дуглас разглядел ярость в темных глазах гаруна.

— Я не буду повторять дважды!

— Капитан, мне нужны доски, инструменты…

— Мальчик, иди и делай свое дело, а как, это уже твои проблемы! — капитан выпихнул его за дверь.

Дуглас остался на палубе один. Недалеко он услышал голос Комана. Помощник отдавал приказы по приведению в порядок корабля. Рудокоп усмехнулся. Крысы поработали на славу. Утром они забрались даже в его комнату, и Лиссин крик до сих стоял у него в ушах. Расставив на корабле незатейливые ловушки для крыс, Дуглас планировал каждое утро показывать пойманных зверей капитану, или помощнику, учитывая угрозы Мината, после чего выпускал бы мелких пленников на свободу, и таким образом мог бы работать крысоловом всю жизнь.

Путешествие по волнам продолжалось. Ветер крепчал, неся судно на север. Матросы расслабились: Минат не сажал команду за весла, и вечером моряки открывали бочку рома, отмечая ещё один прожитый день пред очами Великого Ал-Гаруна. Каждый день Дуглас находил крысу в камбузе и показывал её Пакру, молча очищал ловушки в каюте Мината. Отловленных крыс парень подкармливал и отпускал в трюм, при этом повторяя назидания об очередном пленении в оговоренном месте.

Узнав о занятии брата, Лисса пришла в негодование. С гримасой отвращения она согласилась в один вечер покормить пойманных зверушек.

— Уж лучше бы ты сидел на веслах. С таким же упорством в этом деле, мы бы быстрее доплыли до Гореста!

— Мы и так через пару дней будем на месте. Ветер донесет нас до столицы. Хотя вскоре мы должны повернуть на восток: лучше бы и он сменил направление.

На «Великолепном» Дуглас под прикрытием своего дела облазил все уголки. Гаруны не обращали внимания на крысолова. Но рудокоп предложил им свою помощь и в управлении с кораблем. Морское дело было для него незнакомо, но он быстро научился обращению с парусами, лазанью по мачте. Однажды Коман даже доверил парню штурвал.

— Первый раз вижу рудокопа-матроса, — засмеялся помощник капитана, когда Дуглас поднялся на капитанский мостик. — Вряд ли тебе это когда-то пригодится, но умения всегда подымают цену. — Дуглас не стал расспрашивать цену чего и крепко ухватился за колесо руля.

— Вам не кажется, что ветер сегодня очень порывист. Небо хмурится, что предвещает непогоду, — всех гарунов на корабле он звал уважительно на Вы, тогда как сами алмирцы в разговорах между собой использовали клички и лишь к капитану и Коману обращались по имени.

— Ты ещё и очень наблюдательный рудокоп! Скоро будет гроза, поэтому завтра мы пристанем к берегу. Притом нам надо пополнить запасы воды.

— Значит, сейчас мы не так далеко от берега?! И где мы остановимся, в каком порту?

— А вот умение совать нос не в свои дела, рудокоп, относится к твоим недостаткам. Нам незачем отплывать далеко от берега. Ты же не хочешь, чтобы корабль занесло в бушующую яму посреди Великого моря. Завтра мы должны увидеть тихую бухту. А какой это берег? Конечно, Минор. При попутном ветре мы уже прошли много лиг. Скоро путешествие закончится.

— Но когда мы ляжем на восточный курс? Если ветер не изменится — придется подключить команду. Ваши матросы не слишком расслабились за эти дни? — Дуглас подумал, что опять наговорил много лишнего. Откуда у него взялась привычка вначале говорить, а потом думать?! Наверное, от общения с глупыми грызунами, решил он.

— Рудокоп, по-моему, я только, что видел крысу внизу. Тебе лучше заняться делом и не лезть в заботы капитана.

Небо заволокли хмурые тучи, и сумерки темным одеялом окутали «Великолепный». На носу корабля царил полный мрак. Фонарь, горевший возле камбуза, погас, и Пакр насылал тысячу проклятий Ал-Гаруна на свою голову за то, что вовремя не добавил масла. Теперь же ему приходилось пробираться на ощупь через всю носовую палубу. Наконец, гарун остановился перед нужной дверью, зашел в свои покои и поспешил к ещё горевшему очагу, чтобы зажечь светильник. Не забыв запереть свое жилище, Пакр остановился возле невысокой ниши у входа, занавешенной ковром, за которым оказалась маленькая дверца. Он достал из-под рубахи ключ, висевший на крепкой ленте возле груди, и открыл замок.

— Выходи. Можешь перекусить и налить себе воды.

Из темноты на тусклый дрожащий свет лампы выступила высокая худощавая фигура. Девушка была одета в черное платье, закрывавшее все тело и руки. Её длинные черные волосы были заколоты сзади и плавно спадали на спину. У неё были правильные черты лица и большие темные глаза. Заглянув в кастрюли Пакра, она только поморщилась.

— У меня пропал аппетит. Но от чая я не откажусь.

Пакр посмотрел на свою пленницу и молча направился к очагу, чтобы подогреть воду и заварить травы. Девушка с высоко поднятой головой опустилась на табурет, стоявший посреди комнаты.

— Как погода снаружи? Когда уже закончится моё пребывание в тесном чулане? — она говорила громко и спокойно. — По-моему, ты забыл все условия нашего договора, Пакр. А нарушить слово Ал-Гаруна — смертельный грех. Ты будешь гореть в огненной яме до скончания царства Ал-Мира, если я ещё хоть день просижу в этой темнице! — в конце концов, она сорвалась на крик.

— Двина, я не хочу оказаться на том свете завтра же. Я предупредил, что Коман запретил тебе выходить на палубу и общаться с морийцами. А ты в первый же день попыталась поговорить с этой девчонкой. Если он узнает, мне не поздоровится. Он приказал запереть тебя в чулане ещё в Тагре…

— Неужели Коман для тебя важнее Ал-Гаруна?! А именно им ты мне клялся, его великим именем! И что? Где твои обещания?

— Я помню, ты мне очень помогла там, в Межгорье, и я обещал помочь тебе, но пока это невозможно. — Пакр протянул девушке горячую чашку. — К тому же не забывай, я твой хозяин, — его голос немного дрожал, — ты — моя рабыня. Я заплатил за тебя большие деньги…

— Я уже давно вернула тебе все твои деньги, и заработала в десять раз больше!

— Да, ты хорошо танцуешь, ты можешь заставить любого мужчину отдать тебе все свое богатство. Но это ты заставила меня устроиться на этот корабль, поэтому сама и разбирайся с Команом.

— Я не предполагала, что он будет сам себе готовить, и ты не сможешь его накормить моей стряпней. Но это не повод оставлять меня без света и свежего воздуха! Коман знает, что я твоя собственность, и не может на меня претендовать. К тому же он только помощник…

— О, по некоторым вопросам его слово выше голоса Мината. Конечно, Коман сразу положил на тебя глаз. Сколько монет он мне предлагал за тебя! Я мог бы совсем не работать десять лет, но я отказывал. Я был верен тебе, но ты сама виновата во всем! — Пакр говорил медленным тихим голосом.