Катти Шегге - Ведомые Духом

— Лошади, — испуганно проговорил Дуглас, направляясь в порыве к дверям. — Они просят о помощи.

Но в то же время к его ногам кинулся дед. Ползая по полу на руках и коленях, он взвизгнул:

— Нет, ты только моя! Моя еда! — Рогол ухватился руками за ступню Дугласа. Развернувшись, рудокоп со всего размаху ударил его другой ногой по макушке. Старик повалился на пол. Поскользнувшись на кровавом следу, за ним рухнул Дуг. Но нового нападения безумца не последовало. В коротком перерыве затихшей в комнате борьбы рудокоп расслышал подозрительные звуки из другой части дома. Он вскочил на ноги, скривился от боли во всем теле и вновь кинулся к двери.

Лунный свет, падавший на пол в соседней комнате через единственное окно, озарил открытую нараспашку дверь на улицу. В проходе на четвереньках стояло другое кровожадное существо. Седые волосы спадали на глаза, которые горели красным пламенем, изо рта стекала слюна. Медленно ночной пришелец пополз к Дугласу. За ним появился ещё один ублюдок, перебиравшийся через порог. Дуглас быстро отступил назад и захлопнул за собой легкую деревянную дверь. Задвижка изнутри была сломана, и он подпер ненадежную преграду своей спиной. Поняв, что не выдержит долгого натиска, рудокоп подбежал к столу и опрокинул его к проходу. Далее он пододвинул к завалу лавку, забросив её на стол. Но вскоре легкая мебель стала отодвигаться в сторону. Из соседней комнаты все явственнее доносилось сопенье, чавканье и облизывание проголодавшихся нелюдей.

Дуглас окинул взглядом стены — более ничего не могло служить баррикадой. Под его ногами распростерлось неподвижное тело хозяина дома. Парень наклонился к нему. Рогол уже не дышал, из его головы сочилась тонкой струйкой кровь. Подняв деда за подмышки, Дуглас подтащил его к двери. Он задвинул назад стол и лавку на нем, а под низ засунул бездыханное тело. Сам рудокоп также со всей силой надавил на створку, не допуская внутрь зловещих стариков.

Похоже, непрошеные гости были не так уж сильны. Через несколько минут пробивание через дверь прекратилось, шаркавшие шаги затихли, давая надежду, что нападавшие отступили. Но Дуглас продолжал сторожить проход. Вскоре по наружным стенам прокатился стук палки о сложенные в ряд бревна, а через некоторое время затих и он. Дуглас, наконец, обратил внимание на девушек, лежавших на кровати. В открытых глазах Двины различался ужас. Лисса же, по-прежнему, спала.

— Я не могу пошевелиться, но думаю, это скоро пройдет, — ответила Двина на вопрос о своем самочувствии. — Если я двигаю языком и разговариваю, значит, появится движение и в суставах. Дед, наверное, использовал семена корнееда. Лисса так крепко спит, что даже не проснулась, или она просто не может открыть глаза и рот. Но в любом случае она дышит.

До утра Дуглас не прилег. Через некоторое время после ночного нападения Двина попыталась подняться с кровати. С его помощью она медленно прошлась по комнате, разминая застывшие конечности. Несмотря на отговоры парня, она внимательно и аккуратно ощупала его ногу. Девушка перевязала её лоскутом, оторванным от одежды, и приложила к ране травы, хранимые в кошелке на поясе. Она уверила, что очень скоро рана затянется. Лисса, проснувшись, рассказала об ужасном ночном кошмаре. Но, почувствовав онемение всего тела, и выслушав историю друзей, признала, что самое худшее из грез случилось наяву.

Более их никто не побеспокоил, но Дуглас отважился выйти из дома только, когда девушки окончательно пришли в себя, и через щели в стенах в комнату проник солнечный свет. Разложив созданные ночью нагромождения, парень пробрался в соседнюю комнату. Дверь наружу была все также распахнута, но за порогом никого не оказалось. Ярко светило солнце, все было тихо и спокойно. В конюшне Дуглас обнаружил сброшенные с седел сумки, которые не понадобились ночным ворам, а также следы от лошадиных копыт. Животных увели прочь.

Перепуганные путешественники спешили покинуть негостеприимную деревню и оставить её далеко позади. Они сложили в сумки скудные пожитки, набрали во фляги свежей воды и тронулись в путь. Решено было идти напрямик через деревню, на юг. Проходя мимо тихих деревенских домов, Лисса пыталась разглядеть в них хоть кого-то, но других жителей они больше не встретили. На окраине поселка друзья увидели небольшую поляну. На ней сохранились следы недавнего пиршества. Возле остатков разведенного костра в золе валялась грязная посуда. Среди разбросанных вещей можно было увидеть куски свежего поджаренного мяса, а также обглоданные кости.

— Я думаю, это все, что осталось от наших лошадей. Неслучайно в этом поселке нет ни одного домашнего животного, да и людей живых уже не сыщешь, — Двина поцеловала два скрещенных пальца левой руки, что делала уже не раз в дороге по оскверненным землям Ведана, призывая черноморских богов уберечь от злых духов.

Вскоре протоптанная тропа заросла высокой травой, и друзья продолжили путь по зеленому лугу, покрытому пахучими цветами.

— Я сомневаюсь, что цветы защищают от нечисти, как убеждала нас Ольвия. Иначе откуда они появились в этих краях, — сказала Лисса. Но, тем не менее, она останавливалась и набирала букетики мелких полевых васильков. Те, что им подарили в Годене, уже давно засохли.

По сравнению с беспокойной ночью в деревне, привал под звездным небом возле большого дерева на зеленом лугу показался тихим и безмятежным. Друзья отдохнули и отоспались. После скорого завтрака они продолжили путь по бескрайним полям. Дуглас шел впереди. Из рук рудокоп не выпускал палку, которой проверял почву под ногами. Он приказал следовать девушкам шаг в шаг за ним.

— Всем держаться рядом. Никуда не отбегать и не отставать! — произнесенные слова относились в первую очередь к сестре, которая, как обычно, не поспевала за товарищами.

Во второй половине дня они вышли из небольшого пролеска на широкую дорогу, которая тянулась с запада на восток. Посовещавшись, друзья решили, что идти по дороге будет легче и быстрее. Ночью они собирались устраивать привал в стороне, чтобы избежать гарунских караванов или разной нечисти, бродившей по тракту со времен давней войны. К вечеру небо заволокли тучи. Грянул гром, ударила молния, и на путников хлынули теплые капли летнего дождя. Дорога проходила среди полей. Вокруг не было видно ни одного дерева, под которым можно было бы укрыться от проливных струй.

— Дуглас, Двина, посмотрите, поле как будто свежевспаханное. Может тут недалеко деревня?! — Лисса старалась перекричать шум грозы, указывая друзьям на черные земляные булыжники вокруг тракта.

— А, по-моему, — сомнительно ответила Двина, которая остановилась на оклик подруги и осмотрелась вокруг, — по-моему, земля сама переворачивается.