Надежда Башлакова - Волчонок

— Светел, прости меня, сынок, я была не права.

— Ну, что ты, мама, я простил тебя ещё много лет назад. — Смущённо пробормотал я.

— Какая идиллия, был бы я в данный момент в облике человека, то похлопал бы в ладоши и, быть может, даже прослезился бы. Прямо смотреть противно. — Прорычал Питер.

В тот момент у него ещё была одна из тех немногих возможностей выбора, что выпадают порой нам на долю, и он его сделал, вот только совсем не в ту сторону, в которую следовало бы. Но сам он этого, похоже, даже не осознал.

Я гневно повернулся к нему, прекрасно понимая, что время пришло, и именно сейчас должно было произойти что-то непоправимое.

— Ты отнял у меня её любовь и её тоже. — Он кивнул в сторону матери, затем на стоявшую без движения Лису. — Нам обоим нет места в этом мире. А значит, один из нас должен умереть.

— Нет. — Крикнула мать, попытавшись вырваться из моих объятий.

Но брат мой на крик тот совсем не обратил внимания, как не обращал внимания и на то обстоятельство, что в жизни, как нашей матери, так и Лиссы, я появился ещё задолго до его возникновения на нашем общем горизонте.

— Убить их! — Громко выкрикнул Питер, подразумевая под этими словами нас, то есть всех тех, кто сейчас находился по противоположную от него сторону баррикад, тем самым давая толчок своей собранной воедино своре разбойников и бродяг.

И оборотни, и волки тут же сорвались со своих мест и бросились вперёд.

Я оттолкнул мать в сторону дома и встал между нею и нашими врагами, мгновенно сменив свою ипостась. Одежда рвалась под напором моего видоизменяющегося тела, а неистовый рык уже рвался наружу из моей звериной глотки.

Люди неуверенно поднимали своё дреколье, но теперь-то выбора у них уже не оставалось. Наверное, каждый второй, если не первый, пожалел о том, что согласился на призывы воинственного священника и пришёл сюда на верную погибель.

Лисса, Тайя и Перес то же приготовились защищаться, хотя у последних от такого количества оборотней волосы вставали дыбом, с них-то и меня одного вполне хватало, особенно Перису.

Волна животных с диким воем нахлынула на ощетинившихся людей, и как раз в это время в театре военных действий появился мой отец.

Седой сразу же оценил обстановку и, мгновенно приняв решение, напустил свою стаю на стаю своего невиданного доселе врага и соперника. И вот только когда началась по-настоящему жестокая битва.

Именно здесь и сейчас мне, по иронии судьбы, выпала реальная возможность впервые встретиться со своим отцом, так сказать столкнуться с ним лицом к лицу или правильнее будет сказать морда к морде, учитывая нынешнюю сторону нашей ипостаси.

Было довольно странно наблюдать, как волки противостоят своим же собратьям и встают на сторону своих исконных врагов, людей. Но как часто случается, иногда и, казалось бы, непримиримые противники заключают перемирие и создают союз, восставая против общего врага, что грозит сейчас куда более страшными бедами и тем и другим. Так произошло и на этот раз….

Я не знаю сколько прошло времени с момента атаки стаи Питера до того мгновения, когда сквозь этот шум, гам, вой, рык, лязг металла, вдруг отчётливо проступил громкий голос Лиссы, моей Лиссы. Вначале я испугался за неё, но затем услышал полное в нём спокойствие и страх за неё немного отступил.

— Стойте! Прекратите это беспричинную бойню. Клык, не истинный оборотень, он, как и вы, бывший человек. — Кричала она во всё горло, пытаясь перекричать тот общий шум, что создавали все мы вместе взятые, потом ткнула в меня пальцем и продолжила. — Вот он ваш истинный прародитель. В вас течёт его кровь. Его и только его. А Клык врал вам всё это время. На самом деле он всего лишь Питер, рождённый человеком и от человека.

Только теперь я разглядел, что Лисса сменила своё волчье обличье, оставалось только удивляться тому как она, за столь короткий срок, научилась так быстро трансформироваться и переодеваться. Конечно, точно так же мог и я. Но, в конце концов, в отличие от неё у меня на то была целая жизнь.

Разгневанная, хрупкая, но удивительно спокойная. Рыжие волосы свободно развеваются на ветру, а указующий перст смотрит точно в мою сторону. Такая она мне нравилась ещё больше!

Все головы сразу же повернулись ко мне. Кто смотрел с удивлением, кто с пониманием, а кто и с облегчением. Вначале я даже несколько растерялся, не привыкнув привлекать к тебе столько излишнего внимания, потом посмотрел на брата.

Питер опешил не меньше моего, онемев и застывая на месте. Такого удара ниже пояса он, кажется, не ожидал.

Стая его заколебалась. Да и вообще после этих слов пыл противников несколько поугас. К этому времени каждая из стороны потеряла больше, чем приобрела, а бой между тем шёл почти на равных. Поэтому все были только рады некоторой передышке и невольно задумывались, а не стоит ли им заключить теперь перемирие.

Волки и оборотни, до сих пор окружавшие Питера, стали неуверенно отходить в сторону и вскоре вокруг него образовалось пустое пространство, посреди которого он и стоял, а рядом с ним единственный оставшийся ему верным друг. Первый обращённый им Здоровяк. А ведь он и правда тогда сделал правильный выбор, промелькнула в голове Питера быстрая мысль.

Так они и стояли вдвоём посреди волков, оборотней и людей, скалясь на всех остальных и ловя на себе враждебные взгляды.

— Так значит? Воно оно как всё обернулось. — Несколько грустно проговорил Питер. — Но ничего, с каждым из вас мы ещё встретимся и тогда посмотрим, чья взяла.

После этих слов он прыгнул в сторону и испарился. Его друг удалился вслед за ним.

А я стоял и смотрел в темноту, в которой исчез мой брат и всё никак не мог взять в толк, зачем ему вообще понадобилось объявлять себя истинным?

Глава 34… и то, что из этого вышло.

Никогда не знаешь, каким боком

повернётся к тебе судьба

в очередной момент.

То была по-настоящему жестокая битва, в пылу которой погибло много волков, оборотней и людей. Одним из них оказался отец Питера, но тот это вряд ли заметил, а если бы и заметил, то его бы это нисколько не тронуло. Они с папашей никогда не были особо близки, так что невелика потеря.

Волки под предводительством Седого, а также волки и оборотни, оставшиеся без вожака, сдержанно отступили в сторону, зализывая собственные раны и предоставляя людям возможность зализать свои. И тогда на сцену действий снова выступил воинствующий святой отец, что и из этой переделки вышел без единой царапины, несмотря даже на то, что успел принять на себя вес матёрого оборотня. Заминку в рядах обоих стай он воспринял несколько по-своему. Всё это он понял как благодать божью и особое к себе расположение всевышнего. И это только укрепило его в правильности своих поступков. А как же иначе? С его-то характером ничего другого и ждать не приходилось!