Елена Негласная - Внешний мир

"Как хорошо, что я на праздник пошла в обуви! Представляю, что было бы, если бы я сюда перенеслась босиком… Заболела бы, как пить дать! И ноги бы все себе сбила… Эх, и где же ты теперь, моя фиалочка, моя красавица… Хотя, ты-то дома, в отличие от меня… Избушечка моя любимая! Когда я теперь в тебя вернусь? И вернусь ли, вот в чём вопрос?! Я даже по лиане скучаю… по этой наглой, надоедливой лиане! Но как же ты без меня, моя фиалочка?!"

Мои скорбные мысли прервало какое-то шевеление под пальцами. Я сидела на полу, рядом с сосредоточенно-серьёзным серокожим… С визгом отпрянув от шевелящегося чего-то, я так же шустро пригнулась обратно, как только увидела маленький зелёный росток на тёмном каменном полу. Вот это да! Фиалка?!

Нет, не фиалка, поняла я через минуту. Листья растения были совсем другие. Они бодро и решительно лезли из пола, всё чётче обрисовывая знакомого вида кустик…

— Горш! — взвизгнула я, как только вспомнила, где я уже видела такое растение. — Горш! У тебя есть совсем немного времени, а потом нас сожрут!!!

— Почему? — прогудел серокожий, не отвлекаясь от процесса.

— Э… Ум… Ну, тут кое-что выросло… Совсем само, правда!.. Короче, позади тебя — "сладкая погибель", и она уже собирается выпустить бутон!!!

— Эге, — невнятно протянул Горш, я даже не поняла — слышал он вообще меня, или нет?!

Прошло полминуты. Я собрала в охапку все свои вещи (меховую куртку, например — не оставлять же здесь такое сокровище?) и теперь терпеливо сидела между Горшем и растущим кустиком, завязывая пальцы всевозможными узлами и притоптывая ногами на месте…

Прошла минута. Подросший кустик медленно, но решительно выпустил бутон. Пока маленький и нежный, он уже тянулся ко мне…

Минута пятнадцать секунд. К хриплому дыханию и скрипу моих зубов добавился новый звук — свежевыращенную стену явно ковыряли, и очень старательно. Ковыряйте-ковыряйте, авось пророете дырку к послезавтрашнему утру…

Минута двадцать пять секунд. Стена содрогнулась от гулкого удара, сверху посыпался щебень. Вот чёрт! Чем они так?!

Минута сорок пять секунд. После третьего удара в стене появились трещины, стали откалываться камни покрупнее. Я вскочила, перетащила связанных воинов в другой угол, чтобы стена рухнула не на них, и, возвращаясь, едва не напоролась на большой и красивый бутон "сладкой погибели", уже норовящий ткнуть меня в ноги…

Две минуты. Стена таки не выдержала напора, кучей булыжников разлетевшись по комнатке. Вроде бы, все остались живы, хотя пару десятков синяков и одну (надеюсь…) большую ссадину я получила. Кустик открыл бутон, распространив вокруг на удивление приятный запах… Горш радостно зашипел, сказал мне приготовиться и сиганул прямо в стену… Хотя нет, стена перед ним разошлась и осталась ждать меня. Я рванула вперёд, увернувшись от выпада бледно-сиреневого цветка, и влетела в проём, успев почувствовать, как что-то царапнуло меня по плечу…

Ждущий меня серокожий стал закрывать проход, широко скалясь в ответ на попытки лохматиков преодолеть естественную преграду в виде голодной "сладкой погибели". От летящих неиссякаемым дождём копий Горш удивительно ловко для его комплекции уворачивался, пока, наконец, не вернул стену в её первоначальное состояние.

— Да! Мы это сделали! Мы выбрались! — радостно завопила я. — Ура! Ура! Ура! Да здравствую я! И да здравствуешь ты!..

После чего плавно и удивлённо осела на пол.

— Тебя ранили? — встревоженно спросил Горш.

— Вроде нет, — попыталась сказать я, но не смогла. В пещере резко потемнело, остались видны только почему-то горящие зелёным огнём глаза Горша, но потом потухли и они…

Глава 2. Новые знакомства

Я плыла в тумане, бело-серо-серебристом… Этот туман звал меня — куда-то далеко, где был слышен шум и чьи-то голоса. Вот один голос выделился среди других и подплыл ближе.

— Светлана! Светлана, ты меня слышишь? — настойчиво звал голос.

— Лёшка! — обрадованно ответила я, но себя не услышала. — Лёшка? Лёшка!!!

Как будто со стороны раздалось сипение и хриплый шёпот.

"Это — я?!" — ужаснулась я. — "Это — мой голос?!!"

— Лёшка, вернись! — попыталась позвать я. — Где ты?

— Светлана, очнитесь! — снова позвал голос, став резче и ближе. Нет, это не Лёшка… — Светлана, Вы слышите меня?

— Слышу, — просипела я.

— Выпейте это. Вам полегчает, — сообщил голос, и что-то горячее прокатилось по горлу и камнем свалилось в пустой желудок.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем туман потихоньку рассеялся и я поняла, что лежу на чём-то мягком. Голос продолжал что-то бубнить, но уже не над ухом, а чуть в стороне.

Наконец мне надоело созерцать темноту, и я открыла глаза. Ох, зря я это сделала! В голове как будто что-то взорвалось, а перед глазами заплясали тысячи сумасшедших солнечных зайчиков… Пришлось снова закрыть глаза и познавать окружающий мир по-другому.

— Где я? — О, голос уже окреп, и то радует.

— В моём охотничьем домике. А я, если Вас это интересует, Тагир Лесовик, вольный охотник. Иногда, как в данном случае, ещё и знахарь-травник.

— Как я сюда попала? — Вопросы получаются всё какие-то банальные. Но не спрашивать же мне у него, что происходило на Тёмной тропе?!

— Вас принесли тролли…

— Что?!!

— Вас принесли каменные тролли. Аж трое. Я столько разом ещё никогда не видел, — с восхищением в голосе признался охотник.

Тролли? Каменные? Так вот как люди называют ггшарри! Надо же… И как я сама не догадалась?!

— А где они?.. — Вот кого можно было бы обо всём расспросить!

— Ушли. Сказали, завтра вернутся, — голос приблизился ко мне, хмыкнул и спросил: — Вы открывали глаза?

— Угу, — буркнула я, зажмуриваясь ещё сильнее. Повторять свой эксперимент мне почему-то совсем не хотелось…

— До завтра постарайтесь их не открывать, а там посмотрим, как всё сложится.

— Угу, — хмуро повторила я. Вот злодей! А предупредить сразу он не мог?! Голова теперь боли-ит… Похоже, гримаса у меня получилась очень выразительная, ответа долго ждать не пришлось:

— Я Вас не предупредил, потому что Вы бы всё равно попытались их открыть, — со смешком сообщил этот… травник-охотник!.. и ушёл. Судя по звукам — на улицу.

Сначала после его ухода я молча злилась. Потом — загрустила. Потом мне стало так тоскливо и одиноко, что вернувшегося Тагира я встретила радостной улыбкой. Которая, впрочем, быстро померкла, потому что он сходу напоил меня какой-то гадостью — после которой голове полегчало, а меня стало клонить в сон.

— Лучше всего для Вас сейчас — хорошенько выспаться, — сообщил мой мучитель и снова ушёл. А я как-то тихо и незаметно последовала его совету.

* * *

Проснулась я от солнца, светившего в глаза. Причём сначала успела испугаться, что это всё ещё последствия вчерашнего открывания глаз. А когда поняла, что нет, жадно завертела головой, стремясь увидеть как можно больше.