Елена Негласная - Внешний мир

Солнце светило в большое распахнутое окно в соседней стене, створки которого были затянуты чем-то тонким и полупрозрачным. "Кожа", — почему-то подумалось мне. Я лежала на узкой кровати в большой комнате, заставленной всевозможной мебелью. Кроме стола, маленького столика и стульев, здесь были шкафы в большом количестве и полки на стенах. На полках стояли горшочки и бутылочки, навевая ассоциацию — "потайная комнатка" в Доме Совета Эльфийского Леса. "Ни за что до них не дотронусь", — решила я.

Когда мне надоело любоваться обстановкой, я попыталась встать. И сразу же обнаружила, что лежу… в голубой ночной сорочке! Прямо под цвет моей раскрашенной кожи!!!

— Кажется, одного шутника-любителя сегодня закопают!!! — рявкнула я в потолок и аккуратно села, свесив ноги с кровати и опираясь спиной о стену. Ноги сразу замёрзли, а голова закружилась.

Появившийся на пороге молодой человек (ура!!! Хоть одно родное не-остроухое лицо!!!), лет так 26–27, светловолосый и кареглазый, с ведром в одной руке и букетом каких-то трав в другой, увидев меня в вертикальном положении, всплеснул руками и шагнул в дом. Ведро, оказавшееся доверху наполненным водой, радостно поделилось своим содержимым, окатив ему ноги… Молодой травник долго разорялся на совершенно непонятном мне языке, но с понятными интонациями, потом, кряхтя, стаскивал промокшие сапоги с не менее промокших носков (кто не пробовал — и не советую, то ещё развлечение, на полчаса минимум…), так что когда дело дошло до личной беседы, все мои кровожадные намерения были давно позабыты.

— Доброе утро, госпожа Светлана! Вы уже пробовали встать?

— Доброе. Нет ещё… И никаких "господ"! Просто Светлана.

— Как скажете, Светлорождённая… А вставать я бы Вам пока не советовал.

— Никаких "Светлорождённых", "Перворождённых" и иже с ними! Зовите меня Светлана, можно — Света. — Выяснение вопроса, к какой расе этого мира я принадлежу, я оставила на потом.

— Хорошо, Светлана. Как голова, прошла? Не тошнит, не…

— Я чувствую себя прекрасно! — перебила его я. А то это перечисление недугов могло затянуться надолго, знаем мы этих знахарей-любителей!

— Отлично, — кивнул Тагир, ничуть не смутившись. — Тогда я сообщаю, что к Вам гость — и, думаю, оставлю вас на какое-то время.

Травник снова ушёл, а я поудобнее устроилась, готовясь к длинному разговору с Горшем — ведь столько всего хочется узнать и сказать!

По косяку открытой двери вежливо постучали, и за порог шагнула высокая незнакомая фигура в коричневом плаще.

"Остроухий!!!", — взвыла я мысленно, как истинная паникёрша, и только после этого смогла спокойно и прямо посмотреть вошедшему в глаза. Право здороваться первым (если он вообще собирается здороваться…) я оставила за ним — как-никак, я тут болящая, и вообще дама!

Эльф также спокойно и прямо посмотрел на меня… и вдруг спал с лица, и поспешно поклонился:

— Позвольте представиться, Олорин Алатанил, Внешняя Стража Диндаэрона.

Хм… Стража, значит… что-то мне "везёт" на Стражей.

— Светлана, — обошлась безо всяких титулов я.

— Светлана, я пришёл к Вам по поручению Совета Аманхиля…

Я попыталась сглотнуть вставший в горле комок. Ну чего он так тянет?!

— Совет надеется, что Вы скоро поправитесь, и просит Вас дождаться магического Вестника, — поймав мой недоумевающий взгляд, эльф пояснил: — Сегодня утром должен был собраться Совет, чтобы обсудить Вашу ситуацию, как только они придут к какому-то решению — сразу же пошлют Вам Вестника. А он долетит досюда за две стражи, не раньше…

— Ага, жди я тут, пока они мне смертный приговор подпишут… — пробормотала я себе под нос, но эльф услышал, остроухая морда!

— Светлана! — А сколько возмущения в голосе, сколько патетики! — Никто Вас не будет убивать, да и наказывать вряд ли будут… Но из этой запутанной ситуации надо как-то выбраться — вот это Совет Аманхиля и обсуждает.

— Какой ситуации?!! — не выдержала я. — Мне-то хоть объясните, что это всё значит?!!

Эльф остолбенел. Потом аккуратно присел на один из стульев, пододвинув его к кровати, и тихо уточнил:

— А Вы сами-то знаете, что сделали?..

— Нет, — прошептала я. — Объясните?..

— Вы появились в Лесу из другого мира, так? Это уже само по себе было странно. Но Вы с ходу начали пользоваться эльфийской магией и узнали эльфийский язык. Совет Аманхиля решил, что Вас безопаснее будет держать на виду, и дал Вам титул Гостя Аманхиля… Не успели улечься страсти по поводу Вашего появления, как Вы… напарываетесь на умирающего юного эльфа и забираете себе его мэллорн!!! Поймите, Светлана, мой мэллорн — это часть моей души, часть меня самого!.. Это как если бы… Вы взяли и отрезали руку у другого человека, чтобы взять её себе!!! Ну, пускай у мёртвого или умирающего человека. Это… это… отвратительно и ужасно! Это мерзко!!! Такого не было никогда за всё время существования эльфов, и никто не мог такое предположить…

Эльф смолк. Он тяжело дышал, уставившись взглядом в пол. Тёмно-синие с фиолетовым отливом волосы не давали увидеть выражение его лица. Тонкие изящные пальцы нервно дрожали…

— Но Вы сделали это по незнанию, что частично оправдывает Вас. Да и эльф… предыдущий хозяин мэллорна… кажется, не возражал…

— Он сказал: "Ты исполнила мою мечту, пусть он живёт"… — тихо ответила я. По щекам потекли слёзы. И — показалось, или нет? — ласковый детский голос шепнул мне: "Не плачь!". "Где ты?" — потянулась за ним я, но он уже исчез.

— Тогда… тем более… не волнуйтесь. Думаю, Совет Аманхиля догадается спросить душу юного эльфа, и они всё поймут. Вашей вины в случившемся нет…

— Да?! Тогда почему на меня сразу же натравили эти их… Золотые Стрелы?! Да так быстро, что мне пришлось прямо с места бросаться в этот чёртов портал, чтобы смыться из Леса?!! Да ещё Ниирэ говорила: "Быстрей, а то её убьют сейчас!"?

Эльф чуть приподнял голову и робко улыбнулся:

— Потому что все эльфы — очень вспыльчивы по своей природе. Мы сначала делаем, а потом думаем… Исключение — это те, кому уже перевалило за тысячу лет, и те, кто сидят в Совете — они не имеют права на обычные чувства. По крайней мере, когда от них зависит чужая жизнь. Именно поэтому решения по всем серьёзным вопросам эльфы принимают не раньше, чем через пару дней, когда первые страсти улягутся и сквозь чувства станет слышен голос разума. Поэтому любой провинившийся эльф имеет право сразу уйти… смыться от греха подальше, — снова улыбка, озорная и удивительно добрая, отчего эльф стал казаться всего лишь мальчишкой, недавно высунувшим нос во взрослый мир, — а вернуться позже, чтобы ответить за свою провинность. Иногда нарушители уходили из Лесов на многие годы, чтобы вернуться тогда, когда они готовы принять справедливое наказание…