Светлана Зорина - Наследница Ингамарны

Даарн целый день рисовал какие-то чертежи. Сперва на песке, потом аккуратно перенёс рисунок на гладкую доску и в сопровождении двух воинов поехал в кузницу Сумара.

Первая пушка была изготовлена через десять дней. Даарн охотно обучал своих товарищей пользоваться новым для них оружием. А уже через день пришлось опробовать его на деле. После небольшой передышки каменные гости двинулись на Сантару косяком. Среди них были громадины высотой до шести каптов. Все дружно признали, что без нового оружия пришлось бы туго. Вскоре чуть ли не все кузнецы Улламарны и Ингамарны временно перешли на изготовление пушек, а имя Даарн теперь произносили почти с таким же уважением, как и имена нумадов.

— Я вам просто удивляюсь, — говорил молодой валлон. — Вы умеете такое, что нам и не снилось, и… И в то же время не умеете делать такие простые вещи!

— Наверное, и мы можем сказать о вас то же самое, — засмеялась Гинта. — Наши нумады-арканы умеют передвигать большие тяжести и останавливать огромные статуи — ты сам видел, но этих чудовищ столько, что на всех бы нумадов не хватило. А теперь получается, что Гайру, Такину, Сааму и Вахару здесь просто больше нечего делать.

— По-моему, им тоже понравилось стрелять из пушки, — лукаво заметил Даарн. — Как дети с новой игрушкой… А знаешь, в Валлондорне в школах второй ступени уже немало ваших. Даже стали поговаривать, что вы к наукам способны не меньше, чем к колдовству. Раньше считали, что знания — это не для вас. А потом пошли смешанные браки, и валлонские отцы не захотели, чтобы их детей держали за неполноценных. Полукровки из богатых семей стали поступать в школы второй ступени. А теперь в Среднем городе уже и чистокровные сантарийцы есть. Я вот что думаю… Ваши нумады — великие люди, а уж по части лечения, так тут с ними никто не сравнится, но…

Даарн замолчал, подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть собеседницу.

— Но существуют вещи, на которые им совсем необязательно тратить свою силу, — закончила за него Гинта. — Честно говоря, я тоже иногда об этом думала. Я ведь кое что знаю о Валлондорне. Там живёт один мой родственник, Таввин. Он иногда бывает в Ингатаме. Он рассказывал, что валлоны при строительстве используют такие движущиеся штуковины, которыми может управлять, не сходя с места, любой человек, и научиться этому не очень трудно. Если бы у нас было такое, это бы здорово облегчило работу и строителям, и нумадам-арканам.

— Нумады могли бы вообще не заниматься этим…

— Нет, — покачала головой Гинта. — Своей силой они не только двигают каменные блоки и брёвна, но и скрепляют их — лучше всяких гвоздей и растворов. Понимаешь, они чувствуют материал, и материал их слушается. Поэтому арканов часто приглашают, даже если строят небольшие дома и не надо ворочать тяжёлые блоки. То, что построено при участии арканов, крепче и надёжней. Во всяком случае, при землетрясениях такие постройки рушатся в последнюю очередь. Полтора больших цикла назад, когда валлоны пришли в Сантару, было землетрясение. Не очень сильное. Пострадали только селения недалеко от гор, и знаешь… Ни одни дом, к которому приложил руку аркан, не рухнул. И потом, у нас во время строительных работ не бывает смертей и увечий. И это тоже благодаря арканам.

— Но если вдруг сорвётся плита…

— У нас такого не бывает. Нумад-аркан закрывает всему, что поднято, доступ вниз. Но если даже что-то начнёт падать, то очень медленно.

— Здорово… Вот бы соединить искусство ваших нумадов с нашей наукой. И чего мы всё грызёмся?

— Хвала богам, мы с тобой не грызёмся и не собираемся. Я как раз подумала о том, что неплохо было бы соединить мои знания с твоими. Обучи меня вашему письму.

— С удовольствием. А зачем тебе? Говорить ты по-нашему умеешь… Ты хочешь прочесть наши священные книги? Они продаются около храма в Мандаваре, совсем недорого…

— Я хочу прочесть знаки древнего письма. Быть может, ваши буквы на них похожи. Они же у вас очень просты и незатейливы, не то что нынешнее сантарийское письмо.

— О, ваше письмо — просто чудо! Ещё говорят — у сантарийцев нет письменности… Я тут всё бродил по Ингатаму и читал на стенах. Это же книги и картины одновременно! Я многое понял правильно. А одну историю… Я прочёл её и рассказал Гану. Он долго хохотал, потом прочёл её так, как надо. По его мнению. Нас услышал один из этих юношей… Мангартов. Забыл его имя. Он сказал, что мы оба правы. Чудно у вас. Я всю жизнь только и слышал: надо занимать определённую позицию…

— Занимать что?

— Не знаю, как это сказать по-сантарийски… В общем, я всегда считал, что на один вопрос может быть только один правильный ответ. И он давно известен, и оспаривать его нельзя. Я и не знал, что мне будет так хорошо в чужом племени. Я могу говорить всё, что думаю, даже если я думаю не так, как другие, и никто не назовёт меня за это лгуном или дураком. И никто не заподозрит, будто я решил что-то там опорочить… Или не верю в мудрость высших.

— Даарн, ты говоришь, что на стенных росписях и коврах многое понял правильно? Наверное, ты тоже хорошо видишь эту связь…

— Какую?

— Ну… Ты ведь заметил, что наши знаки похожи на то, что они изображают — на людей, на предметы, на звуки…

— Да! У вас — да, а наши буквы очень просты.

— И древние знаки просты, но они часто тоже на что-то похожи. Говорят, сначала они были рисунками. Напиши мне все ваши буквы, Даарн.

— Так ты говоришь, эта буква, , обозначает [л]? — спросила Гинта, когда юноша написал и прочёл ей валлонский алфавит.

— Да. А что?

Гинта внимательно смотрела на незатейливую закорючку, напоминающую ей один из знаков, которые она недавно увидела в улламарнском святилище Двух Богов. Он должен символизировать материю, но Гинта не могла понять, какое слово соответствует этому таинственному знаку. Материя — гинн. Это слово начинается со знака

.

Валлонский знак походил на нижний из тех, что были на стене святилища. На отражение в воде, если можно так выразиться.

А что если поставить зеркало сбоку? Ведь принцип отражения использовали по-всякому. Писали и столбиком, и в строчку. Получится

Опять отражение похоже на валлонскую букву

, обозначающую [л].

Из разговора с Даарном Гинта выяснила, что большинство слов, начинающихся с [л], связано с водой. Лайн — «вода», линд — «дождь», линни — «течь, литься», линла — «капля», лирни — «брызгать, бежать маленькой струйкой», лирн — «струйка», лан — «озеро», лайва — «лужа»…

— А есть слова на [л] со значением «земля, материя» или что-нибудь вроде этого? — спросила Гинта.

— Есть, — подумав, ответил молодой валлон. — Линга. Так называют материал. Любой… Ну, не совсем любой, а… Это старое слово. Сейчас его употребляют в основном ваятели, резчики там всякие, строители. Когда принимают заказ, сразу оговаривают, какая линга на него пойдёт — дерево, камень, глина…