Светлана Зорина - Наследница Ингамарны

— Это не маррунг, — сказал Сагаран. — Наверное, его кто-то вёл. До самого замка. Или… Нет, в это трудно поверить! Заставить неживой предмет проделать долгий путь и прийти в какое-то определённое место… Это невероятно! Управлять предметом на расстоянии можно, но лишь в том случае, если хорошо представляешь место, в которое ты его посылаешь. В Сантаре было несколько нумадов, способных на такие чудеса, но они могли управлять неживой материей в пределах двух-трёх скантиев, не больше…

— Есть только один способ выяснить, откуда являются эти гости и кто их посылает.

— И какой же?

— Поход на запад. Возможно, придётся дойти до Каменного царства Маррона…

— У меня не хватит духу предложить такое на Совете.

— У меня бы тоже не хватило, — призналась Гинта. — Смельчаки всегда найдутся, но… Так ведь можно отвести людей на верную гибель, а удастся что-нибудь выяснить или нет — ещё неизвестно. Я никак не могу привыкнуть к мысли, что правитель имеет право рисковать не только своей жизнью, но и чужими.

— Надеюсь, что ты никогда не привыкнешь к этой мысли, — усмехнулся Сагаран. — Иногда приходится идти на риск, но пока спешить не надо. Думаю, ближайшие события дадут нам какую-нибудь подсказку.

— Мы могли бы сходить на запад вдвоём… Ну, хотя бы до тех скал. Мы ведь давно уже собираемся взглянуть на них поближе. А что с Акамином?

— Когда он увидел статую, ему стало плохо. У него отнялись руки и ноги. Сначала он даже говорить не мог. Сейчас с ним нумад Акбар, но он не саммин. Я поехал за тобой. Вряд ли у нас тут найдётся целитель искуснее тебя. К тому же ты знакома с Акамином и даже побывала у него в гостях. Такой чести давно уже никто не удостаивался.

— Зачем было ехать? Разве ты не мог со мной связаться?

— Представь себе, не мог. Что-то всецело владело твоим сознанием. Или кто-то… Я никак не мог пробиться и начал беспокоиться. Мне захотелось поскорее тебя увидеть и убедиться, что с тобой всё в порядке. Что это было, Гинта?

— Сон. Не просто сон, а… Я потом тебе расскажу. А сейчас Акамин что-нибудь говорит?

— Он повторяет только одно слово — «Диннар».

Это изваяние тоже свидетельствовало о высоком мастерстве его создателя. Огромный мангур из серебристого зиннурита казался живым. Его вид внушал ужас. Но ещё более зловещее впечатление производил всадник — красивый юноша, выточенный из желтоватого хальциона. Белки глаз неизвестный мастер сделал из белого хальциона, для зрачков, бровей и волос использовал танарит. На шее всадника сверкало ожерелье из ирридов и санаритов [17] Иррид — драгоценный камень красного цвета; санарит — в пер. с др. — сант. «огненный камень», чаще золотисто-оранжевого цвета, реже — жёлтого и оранжевато-алого. , а узкие бёдра охватывало некое подобие многоярусных бус из таких же камней. Юноша сидел, гордо выпрямившись и сжимая в правой руке серебряный жезл, увенчанный крупным танаритом.

— Тан, — прошептала Гинта. — Полубог… С глазами, чёрными, как танарит, как крыло ванга, как беззвёздная ночь…

— Что? — обернулся к ней Сагаран.

Он привязывал к столбу хортов, которые, шумно дыша, косились на сверкающее в лучах утреннего солнца изваяние.

— Так, ничего… Я вспомнила ваших Близнецов.

Вспомнила она и вчерашнюю статую, которую остановила недалеко от старого кладбища. Такое впечатление, что этого всадника и зверочеловека делали с кого-то одного. Или он сам…

— Мавина, рада видеть тебя в добром здравии.

— Да пошлют тебе боги счастье, юная госпожа, — поклонилась старуха. — Я-то здорова, а вот наш повелитель…

— Веди меня к нему.

Гинта провела в Уллатаме три дня. Ей довольно быстро удалось снять паралич, но успокоить старика было непросто.

— Это Диннар, это мой Диннар, — без конца повторял он, и по его морщинистому лицу катились слёзы. — Он вернулся ко мне. Я сразу его узнал. Ты видела, как он красив? Да-да, прошло столько лет, и он уже взрослый. Теперь я могу умереть спокойно…

— Тебе не время умирать, Акамин. Кому ты оставишь трон? Ведь статуя не может править Улламарной.

— Почему не может? — Минаттан зашёлся хриплым, полубезумным смехом. — Ею уже столько лет правит мертвец. Я давно уже мёртв, дитя. А сейчас сюда каждый день заявляются статуи, приводя в трепет живых. Так пусть правит статуя! Здесь всё равно скоро будет обитель смерти. Я не очень-то любил его, но я без него тосковал. Ведь это мой внук. Единственный внук. И я так мечтал его увидеть. Я всегда знал, что он не простой смертный, мой Диннар… Он пожелал вернуться в виде статуи… Что ж, я рад ему! Я сегодня же устрою пир…

— Акамин, твой внук действительно не простой смертный. Судя по всему, он умеет управлять камнями. Возможно, он послал сюда это, чтобы напомнить о себе. Статуя действительно на него похожа?

— Да. Он должен был стать таким. Я же хорошо его помню. И эти глаза… Его невозможно забыть. Я не позволю его уничтожить! Пусть стоит во дворе. Скажи моим глупым слугам, чтобы не боялись. Оно ведь больше не опасно, это изваяние?

— Не опасно. Запас силы, приводившей его в движение, иссяк. Связь оборвалась. Чтобы разбудить его снова, хозяин должен воздействовать на него непосредственно, с близкого расстояния. То есть он должен появиться здесь. Кто он — неизвестно. Может, это и не Диннар. Не пускай в замок незнакомых людей. Пусть твои слуги будут начеку.

За три дня, что Гинта провела в Белом замке, в Улламарну пожаловало ещё девятнадцать статуй. Это были огромные мангуры, некоторые с человеческими головами. Весть о нашествии каменных чудовищ быстро облетела северные мины. В Улламарне опустело ещё несколько деревень. Люди бежали в Ингамарну, в Лаутаму. Или просто селились подальше от границы с Бесплодными землями. Одни переезжали к родственникам, другие наспех строили временные жилища. Направляясь верхом в пустыню, Гинта и Сагаран то и дело встречали нагруженные скарбом повозки. Угрюмые мужчины раздражённо погоняли гунов и хортов, следом плелись испуганные женщины и дети. Гинта поймала на себе несколько неприязненных взглядов.

«Слабый вечно обвиняет сильного», — вспомнила она.

— Сейчас бегут из Улламарны, — сказал Сагаран. — А через год-другой придётся вообще бежать из Сантары? Только вот куда? Может, за горы? Сначала они сюда, потом мы туда… Но они-то хоть знали, куда шли. Бежать — не выход. Если вдуматься, Эрса не так уж и велика.

Следы статуй терялись в пустыне. Ветер заносил их песком. Гинта и Сагаран проехали примерно шесть скантиев и повернули назад. На обратном пути они хорошенько рассмотрели пять гигантских фигур, вернее, скал, которые полтора больших цикла назад таинственным образом изменили форму.

— Ничего не могу понять, — говорил Сагаран, объезжая каменных великанов. — Ведь это же не диурин, а турм. Обыкновенный турм. Вблизи они ещё больше похожи на людей.