Тиа Атрейдес - Дети Грозы

Темнота отступила. Вновь отступила, как первый раз, шестьдесят лет назад, когда восьмилетняя дочь богатого купца с острова Умо забралась на мачту готового к отплытию отцовского корабля и кричала на всю пристань — сама не понимая, что и зачем кричит. Но отец ее не поплыл на том корабле и не попал в шторм. Зато на следующий день после того, как обломки корабля принес прилив, пришел Старейшина и велел шеену Такаими отдать дочь в общину Серых Дев. И маленькая Сибу сбежала. Она всего раз видела одну из Угодных Слуг рядом со Старейшиной, и потом месяц не могла спать спокойно, все ей виделись пепельные, выжженные глаза на бесцветном лице Серой — на её лице.

Сибу не стала просить родителей, чтобы её оставили дома, потому что точно знала: бесполезно. Никто в Полуденной Марке не посмеет ослушаться приказа шеен-хо, даже если он потребует голову наследника рода. Если же речь идет о девочке, годной лишь продать замуж за будущего торгового компаньона, отец и думать не станет о ее просьбах. А мать… её дело кланяться и исполнять повеления супруга.

Тогда впервые Сибу пошла за самой красивой и яркой ниточкой, что потянулась от ее порога к галеону чужестранцев. За ниточкой, обещающей жизнь, а не служение Старейшинам Карум. Теперь же она сама спряла из паутинок нить, способную выдержать еще год или два — дальше Сибу не заглядывала, опасаясь повредить только зародившиеся паутинки.

За те пять ударов сердца, что она глядела на растерянных стражников и тень имперского галеона, убийца забрал все необходимое и собрался покуситься на лишнее.

— Здесь! Он здесь! — заорала Шельма.

Стражники подскочили от неожиданности. Молодые потянулись к амулетам, двое ветеранов выхватили оружие и встали по обе стороны от Сибу.

— Где? Где, Шельма? Ну? — хрипнул Плотник.

— Северный ветер ответит страннику, восточный принесет покой! — закричала Сибу звонким молодым голосом. — Высокий форт падет, шесть глаз паука ослепнут, глядя на закат! Лети, не приземляйся, ласточка! Полдень! Скоро полдень!

Давно забытое веселье охватило шель Такаими. Сбросив пестрые покрывала, старуха с глазами девочки закружилась веретеном, наматывая пряжу, тонкую пряжу судеб, сплетая оборванные нити в новые узоры…

— Шис! Она сошла с ума! Букай, да держи же!

— Оставь ее, Плотник. Пусть капитан Клийон сам разбирается, не наше это дело.

— Она спугнула убийцу!

— И слава Светлой! Ты жив, чего тебе еще?

— Приказ!..

— …удача!..

— …снимите с меня эти тряпки…

— Срочно выпить…

Пять голосов слились в невнятный гул, зашумели прибоем — как когда-то давно, волны лизали сваи дома, пели колыбельную, рассказывали ведомые только им истории… Прошлое казалось будущим, а веретено пело в руках древней старухи Карум, вторя сказке о золотом драконе и злой колдунье…

Тьма отступила от дома гадалки, чтобы когда-нибудь вернуться. Но не сегодня.