Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Летучий Корабль

— Щенок! — в горле у Паулины забулькало. — Нам — мешать?! Убей его, Ангст!

Но красивый военный медлил. И стал совсем не красивый.

— Но-но, — строго и очень спокойно сказал Инго. — Стоп-стоп-стоп. Что опять — Ангст? Так дела не делают. Конечно, свидетели нам ни к чему, но зачем же сразу кого-то убивать? Я попросту заточил их в шар-компас, как когда-то заточили вас. Шар для этого замечательно подходит. Или это кого-то не устраивает? — он вскинул бровь и обвел колдунов взглядом. — Кто-нибудь будет отрицать, что эти люди — мои, а не ваши?

— Мёртвые они бы меня устроили больше, — прошипела Паулина. Лёд под её когтями таял. — Нам же теперь до них не добраться! И зачем нам эта девчонка?

— Девочка, — терпеливо объяснил Инго, — нам ещё пригодится. Вот увидите. А насчет не добраться — ну, извините, — он развёл руками, отчего колдуны попятились. — Вы не передумали, коллеги?

— Хватит! — вскрикнул Штамм.

— Начинайте, — велела Паулина.

«Заткни уши, котёнок. Прости», — прозвучало у Лизы в голове. Лиза послушалась.

— В Чёрном Замке очень тихо, — тусклым, невыразительным голосом начал Инго. Там очень тихо, хотя бесконечные коридоры выстланы железными плитами, и они гремят под ногами, гремят, но там всё равно очень тихо, и даже пыль вьётся в воздухе неохотно и оседает на пол, едва поднявшись…

Лиза очень быстро перестала различать слова, но это совершенно не помогало. Голос Инго звучал всё так же бесцветно и мерно, как унылый дождь. А вокруг неё росли сумрачные стены, смыкались над головой своды, грохотали под ногами металлические плиты и всё равно было очень тихо, в стрельчатых окнах клубился серый туман. Лиза попыталась зажмуриться, но и в этом смысла не было — перед глазами всё равно вилась паутина оконных решёток, сплетались бесконечные коридоры — повороты, повороты, развилки, углы, острые, как лезвия. Ей стало ужасно тоскливо, так тоскливо, что даже плакать было невозможно. Больше всего на свете Лиза боялась потеряться, хотя было яснее ясного, что всё это ненастоящее, сплошная видимость. Но тоска была самая настоящая, а потом стало по-настоящему страшно.

Это не приближалось. Оно вообще не двигалось. Его не было видно и слышно. Оно просто было, вокруг, везде, и Лиза чувствовала, что они все идут к нему, а по-хорошему надо бы повернуться и бежать. Только ноги будто увязли, как бывает в страшном сне.

Они спускались по грохочущей винтовой лестнице — спускались долго, Лиза даже устала, по-настоящему устала! Потом они свернули в низкий, как нора, коридор, потолок всё опускался и опускался, Лиза почувствовала, что Инго пришлось пригнуть голову, а в конце коридора едва виднелась железная дверь. На неё невозможно было смотреть, как на прожектор, направленный прямо в лицо, хотелось зажмуриться и заслониться, но это не помогало.

Кто-то хрипло дышал за этой дверью, и ещё Лиза услышала какой-то странный скребущий звук, будто железом по стеклу, и вдруг почему-то вспомнила коронацию Инго, и высокую фигуру скрипача под капюшоном, и невыносимый голос его чёрной скрипки.

Мутабор!

Только теперь Лиза чувствовала, что он стал в сто, нет, в тысячу раз сильнее, и ещё она почему-то знала, что там, за дверью, уже не человек под капюшоном и с чёрной скрипкой — вообще не человек, а что-то другое.

Ручка двери шевельнулась.

Дернулась.

И начала с тихим ржавым скрипом поворачиваться.

— Всё! — тонко закричала Паулина. — Всё, довольно!

— Воля ваша, — будто бы издалека отозвался Инго, и скрежет смолк, будто его выключили.

Они снова стояли на льду посреди замёрзшего моря. Даже это было куда лучше, чем глядеть на железную дверь и слышать ржавый пронзительный скрежет.

Все молчали, тяжело дыша.

— Будут ли ко мне ещё вопросы? — устало поинтересовался Инго.

— Будут, — поведя шеей, кивнула Паулина. Будто не она только что визжала, как перепуганная девчонка. — В своё время, юноша, — она с усилием перевела дух, — у нас назрел конфликт с вашими родителями. Он был разрешен весьма радикально, и вам это известно, — гарпия навела на Инго артиллерийский взгляд. — И тем не менее вы выражаете согласие на сотрудничество? Представляется неочевидным…

— Что ж, слабоваты они оказались против вас, — просто сказал Инго — словно косой взмахнул. — Слабакам среди нас не место. Предпочитаю сильных союзников. Как и вы. Так ведь?

— А зачем вам вообще союзники? — Паулина выдвинула подбородок. — На вашем месте всякий здравомыслящий индивидуум воспользовался бы Белой Книгой единолично!

— Ну прямо экзамен устроили. А чистая совесть? — вкрадчиво промурлыкал Инго. Кошки, в сущности, очень красивые, пока не выпустят когти. И глаза у них зелёные-зелёные. — Коллеги, в нашем деле неизбежно разделение труда. Иначе результатов ждать не приходится. Я открываю Книгу и пекусь о своем моральном облике, а вы делаете с её помощью что захотите… Ну, иногда вам придётся, конечно, учитывать мои пожелания. Особенно если вы вспомните, что к Книге в придачу мы с вами получим и Библиотеку. Библиотеку, коллеги, — в полнейшее распоряжение! Белая Книга ведь не единственное магическое издание на этом свете, верно? — Голос у него делался всё мягче и мягче, убедительнее и убедительнее, и колдуны послушно кивали. — Все книги на свете, а? Вы только представьте! — Инго вскинул руку и очертил в колючем морозном воздухе плавную линию, будто радугу рисовал. И над заледенелым морем появились призрачные ряды высоченных стеллажей, заставленных книгами. Они были как из стекла. — Ну, как вам такие перспективы? — Инго прищелкнул пальцами, и видение сгинуло.

— Дельно, — похвалила Паулина, которая вся подалась навстречу призрачной Библиотеке.

— Согласен, со всем согласен, — поспешно и, вроде бы, с облегчением закивал фон Штамм. — Иначе он станет опасен…

— Мирный договор на этих условиях выгоден обоюдно, — раздельно произнес Ангст.

— Придётся согласиться, — тихо сказал Коракс.

— Ну что ж, раз нам с вами работать и работать, то неплохо бы и вам представиться… Хотя кое-что и я знаю, — с расстановкой сказал Инго и высвободил рукав из Лизиных стиснутых пальцев. — Вот вы, сударь, — вы ведь тот самый профессор фон Штамм, верно? Премного наслышан о ваших выдающихся достижениях в науке о живом и мертвом и об искромётном чувстве юмора…

Штамм шаркнул ножкой и осклабился, как череп. Инго поклонился. Колдуны не отводили от него глаз, и Лиза вдруг поняла, что тоже смотрит на брата, как змея на факира, и тоже не может отвести взгляд. Ого!

— А вы, сударыня, — герцогиня Паулина? Восхищённые отзывы о вас….

— Ой, я тоже про вас столько слышала! — перебила его Лиза, через силу сделав шажок вперед. Она откашлялась, подтянула спадавшие рукава Филинского свитера и выпалила: — Мне такое рассказывали! Что после вас пустыня остается! Вот это да! Это так здорово! Знаете, я обязательно хочу у вас поучиться! — Как тогда, с Кристабель, слова сами выпрыгивали изо рта. — И вообще я мечтаю стать такой, как вы, герцогиня!