Александр Абердин - Парадиз Ланд 2-1

За все эти времена она не ввела в Парадиз Ланд ни одного поэта, ни с одним из них она не встретилась лично, пожалуй, кроме Александра Сергеевича, который, войдя в сговор с Алексом, мстительно позволил себе нагрубить ей. Впрочем, это уже не был тот прежний Саша Пушкин - лицеист или Александр Сергеевич Пушкин, признанный мэтр русской поэзии. После смерти поэта от руки какого-то поганого иноземца, когда душа его вырвалась из узилища телесной оболочки и воспарила к небесам, в ней проснулась память о всех её прежних четырех жизнях, прожитых с ничуть не меньшим накалом. Так что у него было вполне достаточно оснований для того, чтобы обозвать её фифочкой с фантазиями.

Только теперь, став женщиной и получив первые уроки любви, Эрато стала понимать, что в глубокой древности она, вместе со своими сестрами, сделала очень большую глупость, когда, уже осознав свою власть над определенными людьми, в ответ на вопрос Создателя Яхве: - "Что ты выбираешь, Эрато, быть такой же, как все женщины, любить и быть любимой, но при этом стариться с каждым годом или ты желаешь, чтобы я наделил тебя даром вечной молодости, но отяготил его несокрушимым барьером столь же вечной девственности и тем самым лишил плотских утех?" - ответила тем, что выбрала для себя вечную молодость. Какая же она была тогда дура.

Хотя, с другой стороны муза прекрасно понимала и то, что только благодаря ей жизнь поэтов, живущих, по большей части, одними только стихами, была наполнена высшей радостью и самым высоким смыслом существования, ведь все они были Творцами и им была доступна радость творения, чего, зачастую, напрочь лишены все остальные люди. Ведь далеко не каждого прыщавого юнца или девицу, которые брали в руку стило, она целовала в лоб.

Знавала она и графоманов, которые изводили впустую целые тонны бумаги, но не могли положить на лист ни одной, действительно поэтической, строчки. Тот же Создатель Алекс, который писал весьма недурственные повести и рассказы о всяких космических приключениях, все-таки не выдержал и, сжимая её в своих объятьях, спросил о том, что она думает о его собственных стихах, которые были написаны им отнюдь не в юношеские годы. Муза ответила ему тогда предельно честно, вначале спросив со смехом: - "Ах ты паршивец, ты требуешь от меня, чтобы я приняла за поэзию твои экзерсисы, которые были направлены только на то, чтобы отточить свое умение элегантно и красиво оформлять свои мысли? Нет, мальчик мой, ты был самым обычным рифмоплетом. Да, ты и сам имел наглость частенько заявлять об этом вслух и даже не стеснялся говорить о своих гнусных проделках в присутствии настоящих поэтов, которым потом и кровью давалась каждая строка. О, если бы ты знал, как же я ненавижу таких напыщенных типов!"

Впрочем, в разговоре с Алексом она лукавила. Однажды она, все-таки, чмокнула этого парня в его высокий лоб мыслителя, но, увы, промахнулась. Написав два отменных стиха, он сурово задушил в себе поэта и продался банальной прозе. Но, похоже, другого и не могло быть, ведь в своих фантазиях он всегда заходил так далеко и писал о таких невероятных вещах, о которых большинство её подопечных даже и помыслить не могли. Алекс, при всей его пылкости, был философом и интеллектуалом, а еще настоящим художником, но истинным творцом он станет только тогда, когда выйдет в Абсолютную Пустоту и сотворит там свою собственную Вселенную.

Когда Эрато вспомнила о своем удивительно бесстыжем и потрясающе изощренном любовнике, который научил её столь невероятным вещам, да, ещё и был таким озорным парнем, она, тотчас, вспомнила о том, что находится в Зазеркалье не только для того, чтобы изнывать от вожделения, лёжа рядом с поэтом. Поэтому она, ещё раз поцеловав Вячика в лоб, тихо встала с его дивана и, потянувшись всем своим телом, так жаждущим плотской любви, взмыла ввысь.

Поднявшись на огромную высоту, туда, где в безвоздушном пространстве удивительные творения людей, называемые космическими аппаратами, уже не проносятся стремительно над этой планетой, а висят над ней неподвижно, муза вернула себе обычный вид и, найдя поблизости одно из таких творений, присела на нём, словно на камешке. Хотя она и находилась в вакууме и, в то время, как её спину сжигали солнечные лучи, грудь и живот девушки находились в зоне жуткого космического холода, она не испытывала никаких неприятных ощущений и дышала в безвоздушном пространстве ничуть не хуже, чем на вершине горы Муз. Охранная магия двух Создателей отлично сберегала её неуязвимое тело и она смогла без каких-либо помех выбрать нужное ей место на планете.

В большой чайной на окраине города, излюбленном месте отдыха читинской шоферни, за столом, собранном из семи сдвинутых вместе столиков, собралась большая компания мужчин. Все они работали на одной автобазе и пришли в эту чайную для того, чтобы отметить день рождения двух своих товарищей. Однако, разговор за столом шел сейчас совсем другой и притихшие мужики внимательно слушали рассказ их давнего знакомого, недавно вернувшегося из отпуска, который объяснял недавнюю гибель их товарищей.

Егор Исаев, который первый день как вышел на работу после отпуска, может быть и не стал бы делиться с мужиками своими мыслями об этом, но видя, что Игорь Маслов, только что вернувшийся из Иркутска, упорно отмалчивался вместо того, чтобы рассказать правду обо всем, что ему было известно, вдруг, почему-то не выдержал. Его, словно бес рогами боднул, когда дежурный механик гаража слезливо прогузынил:

- Жаль, Митроху, правильный был мужик. Жесткий, злой, но правильный.

Масленок от его слов только кашлянул и опрокинул в глотку стопарь водки, а вот Егор не выдержал и одернул механика, строго сказав:

- Говном был твой Митроха, да, и вся его бригада из одних только козлов состояла. Мудаки и звери они все были и смерть они приняли лютую через свое же собственное зверство. - Мужики так и замерли, глядя на него и Егора, словно прорвало и он, легонько стукнув своим здоровенным кулачищем по столу, решительным голосом заявил - Если хотите, мужики, я вам про это всё расскажу, так как видел я всё своими глазами, да, и свидетельство тому у меня имеется неопровержимое, как и свидетельница, баба моя, а уж у этой росомахи что зрение, что слух, чисто звериные. К тому же я и фотки цветные приложу к своим словам, хотя они и чудные.

Сказав это, он обвел мужиков тяжелым взглядом, как бы спрашивая их о том, хотят ли они знать правду. Те, памятуя о том, что Егор Исаев был мужик не из болтливых и врать вряд ли станет, дружно загудели, а кто-то и вовсе выкрикнул:

- Чего уж там, Егор, коли начал, то давай, рассказывай обо всём, а то люди всякое бают. Не знаешь чему и верить, вот ты и поведай нам, с чего бы это сразу семеро таких опытных водил расшиблись в лепёшку на ровном месте, да, ещё и разом вылетели голиком через лобовое стекло. Странно это.