Александр Абердин - Парадиз Ланд 2-1

Павлова недовольно поморщилась и отмела кандидатуру молодого, но перспективного, следователя Свиридова самым решительным образом, резко сказав:

- Меня не интересуют всякие глупости, Григорий Вадимович. Из того, что мне известно, я уже сделала вывод, что у вас в области завелся маньяк похлеще Чикатило. Так что пусть Свиридов оставит при себе свои выводы, меня они не интересуют.

Музу Эрато, сидевшую в машине, быстро ехавшей по городу, действительно интересовали только те люди, которых она назвала следователю Толмачеву. Она уже навестила их всех этой ночью и проделала с ними примерно то же самое, что и со всеми прочими своими клиентами, - поэтами и поэтессами. Это уже дало свои плоды и с самого раннего утра все четверо походили на сомнамбул. Причем, сильнее всего её магический поцелуй подействовал не на молодежь, а на старого судмедэксперта Самсонова, который вот уже два часа пытался дозвониться старшему следователю областной прокуратуры Толмачеву и сообщить ему нечто важное.

Высадив Павлову неподалеку от старинного купеческого особняка, Толмачев невольно поразился тому, сколь привлекательна была эта, немолодая уже, женщина, сзади. Отогнав от себя грешные мысли он снял с головы кепку и быстро поехал в прокуратуру. На то, чтобы собрать нужных людей у себя в кабинете, у него оставалось чуть более часа. Когда же он приехал на место, то сразу же выяснилось, что как раз с этим никаких проблем у него не будет, куда труднее ему было вытурить из кабинета Свиридова, зарывшегося в бумагах и следователя Опанасенко, которому осталось доработать до пенсии всего каких-то три месяца.

Приглашенные Павловой товарищи были весьма удивлены тому, что старший следователь собрал не всю следственную группу, но Толмачев быстро пресек разговоры и велел всем хорошо подумать о том, что они смогут сообщить экстрасенсу, вызванному из Красноярска прокурором области. Только тогда, когда все приглашенные расселись по своим местам, он подумал о том, как же Павлова, не предъявляя своего удостоверения, сможет войти в здание прокуратуры, но она появилась уже через три минуты и сделала это самым неожиданным для него образом.

Он так и не понял, как эта женщина смогла измениться за какой-то час. В аэропорту он встречал, в общем-то, ничем не примечательную серую мышку в больших очках с гладко зачесанными тёмными, с проседью, волосами, одетую пусть и дорого, но очень неброско. Поэтому, когда дверь открылась и в его кабинет вошла эффектная полногрудая блондинка лет тридцати, одетая в красивое летнее платье нежно сиреневого, с голубыми и зеленоватыми рисунками, цвета, он её не узнал. Блондинка, в которой можно было узнать Павлову только по очкам, да, ещё по её удлиненному носу, мило улыбнулась и, глядя в повестку, которую она держала в руках, представившись, спросила:

- Извините, я Зоя Александровна Дроздова из Красноярска. Скажите, господин Толмачев здесь?

Воробьев и Никитин, которые до этого момента строили глазки молодой девице, эксперту-криминалисту, тотчас, подскочили со своих стульев, уступая ей место. Павлова, однако, кивнув им головой, прошла к столу старшего следователя, отдала ему повестку и, поздоровавшись, тут же села в углу, почти скрывшись за сейфом. Оттуда ей была хороша видна и большая карта области с восемнадцатью черными кружками, и карта города, на которой таких кружков было двадцать три.

Ещё к обоям были пришпилены булавками несколько десятков цветных и черно-белых фотоснимков. Некоторые были сделаны на месте преступлений и показывали очередную жертву Василиска. Другие фотографии были взяты из фотоальбомов родных и близких, изнасилованных и убитых, маньяком, девушек, на которых они были совсем другими, красивыми и счастливыми. Толмачев специально распорядился развесить на стене эти фотографии, ему казалось, что таким образом он заставит следователей работать интенсивнее.

Дело это, что ни говори, было чертовски сложным и у них не было ни одного свидетеля, который мог бы им сообщить хоть что-нибудь. По делу также не было собрано никаких материальных улик. Всё, что они имели, это трупы этих девочек, фотографии и подробные результаты судебно-медицинской экспертизы. Этого маньяка почти сразу же прозвали Василиском потому, что он совершал свои преступления буквально в нескольких десятков метров от людей и никто ничего не слышал, словно все его жертвы окаменевали от одного только его взгляда и не только безмолвствовали, но ещё и не сопротивлялись ему. Ведь он не связывал им ни рук, ни ног и всё это наводило на самые невероятные мысли.

Посмотрев на своих коллег с внимательным, пристальным прищуром, Толмачев, вдруг, понял, что всем им есть что сказать на этом совещании и что их совершенно не смущает присутствие, якобы, экстрасенса. Побарабанив пальцами по оргстеклу, покрывающему его стол, старший следователь сказал, по привычке, слегка растягивая слова:

- Ну-тес, разлюбезные мои, кто хочет высказаться? - До поступления на юридический факультет, Толмачев закончил педагогический техникум и даже два года преподавал в школе историю, откуда и пошла эта его присказка, которая заставляла нервничать его подчиненных.

Первым попросил слова Самсонов. Подняв руку, словно ученик, этот старый прозектор, похожий на Кощея Бессмертного, таким тощим он был, скрипучим голосом сказал:

- Вадимыч, я сегодня с утра пораньше ещё раз пересмотрел все свои записи и вот что мне бросилось в глаза. До этого дня главным доказательством того, что все эти преступления совершены одним человеком, служило только одно, - идентичные разрывы прямой кишки и вагины у всех жертв, которые, явно, произошли в результате введения искусственного фаллоса очень большого размера. То, что у некоторых жертв на теле имелись ещё и порезы, а в некоторых случаях имели место переломы ребер и ключиц, лишь убеждало нас в том, что преступник мужчина высокого роста, обладающий большой физической силой и потому ни я, ни другие судмедэксперты, не обращали внимания на ещё одну важную деталь. У всех жертв в затылочно-теменной части черепа, справа, имелась небольшая гематома, такая, как будто преступник, перед изнасилованием, наносил своей жертве не очень-то и сильный удар по голове, который, по идее, не мог лишить жертву сознания. Вот я и подумал, а что если этот негодяй знает физиологию намного лучше нас? Вдруг, он изобрел какую-то новую шоковую дубинку? Тогда становится понятным, почему его жертвы не сопротивлялись даже тогда, когда он насиловал их таким жестоким образом.

Эрато сразу же взяла это на заметку, ведь что ни говори, а в Парадизе имелась информация на все изобретения не только людей, но даже рейтерианцев и тристаниацев. О том, что все жертвы насильника умерли от внутреннего кровотечения, вызванного обширными разрывами в брюшной полости, ей уже было известно. Судмедэксперт продолжал: