Алексей Пехов - Страж

– Две бутылки, – сказал я, увидев вошедшего в зал. – И удвой порции. А еще позаботься о кровати для моего друга.

Дождавшись утвердительного ответа, я пошел навстречу человеку, который стряхивал с бобрового воротника куртки снег.

– Здравствуй, Иосиф, – поприветствовал я его.

Черноглазый старик с легкой рыжиной в щетине, посмотрел на меня и улыбнулся:

– Людвиг, сколько лет… Ты совсем не изменился, если бы не твоя борода. – Голос у него был резкий и неприятный, словно наждак.

Мы пожали друг другу руки.

– Это Герхард, – представил страж жмущегося к его ногам курносого мальчишку.

Тот неуверенно кивнул мне и моргнул покрасневшими глазами с пушистыми ресницами. Было видно, как он устал и как расстроен.

– Здравствуй, – улыбнулся я ему. – Хочешь есть?

– Да, – неуверенно ответил ребенок.

– Идемте, я уже позаботился о ночлеге и ужине.

Мы прошли через весь зал, и я поймал на себе взгляд человека, на голове которого красовался модный алый шаперон с декоративным петушиным гребнем. Несколько упитанный незнакомец был хорошо, я бы сказал, даже богато одет, у него имелась шпага и, как видно, тугой кошель. Поймав мой взгляд, он отвернулся и уткнулся в свой бокал с вином.

Мои инстинкты молчали, так что я лишь мысленно пожал плечами. Его я видел впервые, и от человека не веяло угрозой.

Комната хозяина постоялого двора не отличалась простором, но оказалась вполне уютна, с большой кроватью, и служанка как раз расстилала на полу матрас, сооружая дополнительную лежанку. Одна из стен помещения являлась стенкой печки, так что здесь было натоплено так, что я сразу же приоткрыл форточку.

– В тесноте, да не в обиде, – пробормотал Иосиф, расстегивая куртку. – Ну и жарища. Герхард, не стой столбом.

Мальчик снял овчинный тулуп, аккуратно сложил его, пристроил на полке и осторожно сел на краешек стула. Я стал расшнуровывать ботинки.

– Я слышал про Пауля. – Иосиф подошел к окну, заложив руки за спину. – Ты тогда с ним охотился?

Пауль был когда-то ближайшим другом стража, но лет пятнадцать назад между ними пробежала черная кошка, и с тех пор они не общались. Так что я несколько удивился вопросу, но ответил так же небрежно, как и он спросил:

– Да, в Солезино. Душа оказалась слишком сильной и хитрой.

– Жаль. Пауль, несмотря на всю свою любовь к власти, был хорошим стражем. Извини, если обижу, но мне кажется, магистром он стал бы куда лучшим, чем Гертруда.

– Мне не на что обижаться.

– Ну и славно. Откуда едешь?

– Застрял из-за снегопадов в Лезерберге, а так был во Фрингбоу. А ты?

– Из При. Везу мальчика в Арденау. У него яркий дар, было бы жалко потерять такой потенциал.

Герхард неуверенно улыбнулся. Мальчишка был порядком напуган, и я его понимал. Сам был таким, когда меня нашел Иосиф.

В дверь стукнули, принесли на двух подносах еду, вино и, о чудо – они все-таки расщедрились на стакан молока.

– Садись за стол, парень. – Я взял дело в свои руки.

Иосиф за всю свою жизнь так и не понял, что слишком строг с новичками, отчего им, и так оторванным от своих семей, становится еще более одиноко.

Я поставил перед мальчишкой молоко и пододвинул тарелку с зажаристой жирной рыбиной.

– Вы тоже страж? – спросил он у меня.

– Конечно.

– Я нашел его, как и тебя, мальчик. – Иосиф, продолжая стоять возле окна, набивал трубку едким табаком. – Он стал хорошим стражем, одним из лучших. Возможно, ты тоже когда-нибудь будешь таким, как он.

Старик редко сподоблялся на лестный отзыв о своих братьях, так что я оценил его слова.

– А много злых душ вы уничтожили? – спросил Герхард, запихивая в рот хлеб.

– Вполне достаточно, – ответил я. – А ты уже видел их?

– Одну. – Мальчик нахмурился, и было понятно, что это воспоминание ему слишком неприятно, но почти тут же его лицо разгладилось. – Господин Иосиф плеснул на нее невидимым огнем и убил кинжалом. Было здорово и… страшно.

К середине ужина он уже разговорился, перестав чувствовать себя чужаком, а затем, когда тарелка опустела наполовину, его энтузиазм затих, и мальчишка стал клевать носом, а пока мы со стражем негромко беседовали, вовсе заснул.

Старик легко и неожиданно нежно поднял ребенка на руки, отнес на кровать, укрыл его одеялами, затем вернулся ко мне и сказал:

– Совсем умотался парень. Дорога даже для взрослого тяжелая, а уж для ребенка, никогда не бывавшего дальше собственной деревни, вовсе ужасна. Плохая зима, до Альбаланда придется добираться очень долго.

– У паренька сильный дар. Поздравляю.

Иосиф, на моей памяти, нашел больше детей с даром, чем все другие стражи. Обычно из любой своей поездки он привозит одного, а то и двух. Он говорит, что не ищет их, дети сами его находят.

– Я давно уже не радуюсь этому, Людвиг, – проскрежетал старик, сохранивший, несмотря на свои восемьдесят, удивительную силу, подвижность и бодрость духа.

В его клинке много собранных душ, которые помогают стражу все еще оставаться в форме. Тот, кто видит Иосифа впервые, считает, что ему нет и пятидесяти. Вполне неплохо для восьмидесятилетней «развалины».

– Почему? – негромко спросил я.

– Сколько из тех, кого я привел в школу, теперь мертвы? Тот же Ганс, твой самый лучший дружок. Где он теперь? А Мила, Натаниэль, Йохан, Матильда, Агата, Александр, Жанет, Михаил? Те, кого я нашел до тебя, и те, кого я привел после того, как ты оказался в школе, давно уже лежат в могилах. Число погибших слишком велико.

– У нас опасная работа, и ты первый, кто об этом знает. Лучше дать ребенку шанс в Арденау, чем позволить ему умереть просто так. Ни один из необученных детей с даром не доживает до совершеннолетия. Души уничтожают их или же приходит Орден Праведности. Я, честно, не знаю, что хуже.

Иосиф грустно улыбнулся:

– Ты вырос.

– Только сегодня заметил? – с иронией спросил я.

Он виновато пожал плечами:

– Для меня каждый из тех, кого я привел в школу, всегда будет таким, каким я его увидел впервые. Ты встречал кого-нибудь из наших?

– За последние полгода – немногих. Карла, Гертруду, Львенка, Шуко… ты знаешь про Розалинду?

Он кивнул. Ее нашел Пауль, взял девочку в свои ученицы, и в итоге они оба навсегда остались в Солезино.

– Жаль цыгана. – Страж откинулся на стуле. – Хорошая была девочка. Смышленая.

Мы выпили за ее память, и я спросил:

– А ты где пропадал?

– Все лето и осень торчал в Ольском королевстве, дел было по горло. Ты уже слышал, что они все-таки начали войну с Чергием?

– Нет. В снежном Лезерберге было несколько напряженно с новостями. Что, воюют зимой?

– Пока мелкие пограничные стычки, но к весне разойдутся, чтобы устроить что-нибудь более крупное. Все-таки когда представители одной династии правят в двух странах, то рано или поздно наследники начнут претендовать на земли родственников. Возможно, султаны хагжитов поступают мудро, убивая младших братьев, впрочем, чего взять с еретиков? После Ольского королевства я заглянул в Альбаланд, потом поехал в При. Вот теперь – снова назад и опять через треклятый Бьюргон. Нашего брата там в последнее время не слишком жалуют.