Алексей Пехов - Страж

А затем я увидел и вовсе такое, что заставило мое сердце подпрыгнуть, а Пугало – отшатнуться и остановиться. Линия, часть огромной фигуры , была протянута поперек дороги, сбегая вниз по склону лесистого холма. Не знаю, кто создал эту штуку, но она без всяких вариантов ограждала замок от любопытных душ и одушевленных. Никто из них не мог проникнуть внутрь при всем желании.

Я оглянулся назад, на Пугало, оставшееся на границе. Оно неожиданно подняло руку, словно прощаясь со мной, и я улыбнулся ему. Возможно, у нас еще появится шанс встретиться.

– Кто рисовал фигуру ? – спросил я у колдуна. – Это работа стражей, не Ордена.

– На твоем месте я бы лучше помолился, – ответил тот.

Загудела труба на сторожевой башне, и мы, миновав подъемный мост, въехали в большой, прямоугольный внутренний двор. Здесь нас встретил пожилой человек в дорогом кафтане и двое солдат с алебардами, в ало-черных мундирах расцветки маркграфа.

– Поздравляю, господин Вальтер, – сказал пожилой. – Вы удачно справились. Его милость уже ждет вас.

Второй и Четвертый повели меня следом за колдуном, через двор, к следующим воротам во второй стене. Пока мы шли лестницами, коридорами и галереями, я вспоминал все, что знал о маркграфе Валентине Красивом из династии фон Дербеков.

Маркграфство, ранее являющееся независимым государством, вошло в состав Фирвальдена около семидесяти лет назад, испугавшись возможной агрессии Лезерберга. Номинально слившись с могущественным соседом, оно сохранило большую часть своей независимости и даже приумножило доходы, являясь, по сути дела, маленьким государством в государстве. Отец маркграфа Валентина, Карл, умер при невыясненных обстоятельствах, когда его сыну едва исполнилось пятнадцать. Странная смерть на охоте привела к регентству матушку Валентина, правившую следующие три года. Как говаривали, она была помешана на сохранении молодости, поэтому предпочитала питаться сырым мясом молодок из окрестных деревень, считая, что это дарует ей вечную жизнь.

Когда инквизиция наконец об этом пронюхала (всего-то для этого потребовалась вечность!) и решила нанести в Латку неприятный визит, юный маркграф тоже «узнал» о деяниях матушки, поэтому недолго думая приказал ее задушить, а останки замуровать где-то в подвале. Инквизиция возражала против подобного самоуправства не слишком рьяно.

Следующие двадцать лет своего правления его милость немного повоевал на стороне Фирвальдена, немного попутешествовал и много-много творил мерзостей под защитой красивых стен. Говорят, что за два десятилетия он умудрился извести здесь чуть ли не тысячу людей из неугодных и провинившихся, но слухи, как это водится, остались лишь слухами.

Однако если хотя бы часть из них была правдой, то черти в аду уже подготовили для его милости крючья и гвозди, вскипятили масло и ждут с нетерпением его визита, приплясывая возле ревущего пламени. Ничего удивительного в том, что ему очень требовался бедняга Хартвиг, дабы избежать грядущей теплой встречи.

По узкой стене, где в смердящей клети, подвешенной на цепи над пропастью, сидел ощерившийся мертвец, меня провели в башню, по серпантинной лестнице вывели на открытый всем ветрам балкон, с которого в соседнюю башню была перекинута галерея с резными колоннами и статуями безмолвных ангелов, коих не трогало обилие казненных.

Опять начались коридоры, теперь уже жилые, теплые, пахнущие цветами, дорогими благовониями и заморскими пряностями, с многочисленными тихими и старающимися быть незаметными слугами. На стенах висело множество картин, преимущественно отражающих религиозные темы, и совсем не было оружия или гербовых щитов.

В обеденном зале, куда меня привели, в трех больших каминах ревело пламя. Возле накрытого стола лежали борзые, а несколько мужчин общались между собой, стоя возле высоких, украшенных витражами и зимними узорами окон. Молоденькие смазливые дамы шептались в уголке, а возле дверей застыли крепкие стражники в богатых ливреях и щегольских шаперонах.

Один из мужчин, невысокий, но крепкий, с красивым лицом, бросил на меня пронзительный взгляд и хлопнул в ладоши, привлекая внимание тех, кто находился в зале:

– Оставьте нас, господа.

Мужчины и женщины потянулись вон, отвешивая маркграфу поклоны и реверансы. Охранники вышли следом, закрыв за собой массивные двери.

– Ты не перестаешь радовать меня, Вальтер, – сказал хозяин замка Латка. – Я доволен твоей службой.

– Благодарю, ваша милость, – с достоинством поклонился колдун.

– Приблизьтесь.

Голос у него оказался властный, резкий, и было понятно, что он не привык, когда ему отказывают. Я не ждал от этой встречи ничего хорошего, так что медлил, и Второй несильно ткнул меня в спину, едва слышно прошипев:

– Двигай.

Взяв со стола серебряный нож для фруктов, маркграф ловко вскрыл гранат, одну половину протянув мне:

– В Сигизии в этом году замечательный урожай. Я купил несколько возов, белые гранаты ближе к концу зимы всегда имеют несколько пьянящий вкус. Попробуйте.

Я взял предложенный плод с зернами, мякоть которого была белой и полупрозрачной.

– Много о вас слышал, господин ван Нормайенн, и давно хотел познакомиться лично.

Он щелкнул пальцами, показывая, чтобы мы следовали за ним, на ходу впившись зубами в гранат и выплевывая кости на пол. Началась череда залов с парадными знаменами, вазами с зимними цветами и благоухающими вишнями гобеленами.

– Признаться, давно я так не ждал никого к себе в гости. Что же вас задержало?

– Нежелание приезжать в Латку.

Он задумчиво посмотрел на меня, кивнул:

– Что же, достаточно откровенно. Я оценил. Хотя, не скрою, ваша осторожность была разумной. Я ненавижу, когда мне перебегают дорогу. А вы это сделали дважды за неполные полгода.

– Не могла бы ваша милость напомнить мне о втором разе?

– Охотно. Только скажите тогда о первом.

– Картограф, которого вы искали.

– Верно. А второй раз, точнее первый – вы влезли в Вион и испортили все дело. Право, епископ Урбан уже достал меня своей благостью, и были все шансы избавиться от его присутствия на этом свете, если бы вы не сунули нос, куда не следует.

Значит, маркграф Валентин, как и некоторые другие дворяне, в коалиции против епископа, без пяти минут кардинала, и на короткой ноге с Орденом Праведности. Не удивляюсь, почему законник в петушином шапероне, увидев меня, отправил сообщение в Латку. Также теперь ясно, что господин Александр не самостоятельно создал «Ведьмин яр», а то я все время гадал, как это у него так складно получилось? Здесь нужен был опытный колдун, например такой, как господин Вальтер.

– Право слово, будучи в хорошем настроении, я убивал и за меньшее. Вы досадная помеха, ван Нормайенн, и я рад, что теперь все в прошлом.