Павел Блинников - Гамбит

— Огонь!!!

Тут же пятьдесят луков выстрелили, и поверх голов наших липовых мертвяков полетел свинцовый дождь. Но это было еще не все. По какой-то невероятной траектории обогнув нас, прямо в строй повстанце ударил мощнейший поток ветра. Первый ряд откинуло на второй. А на них налетел третий. Через несколько секунд вместо бегущей толпы на поле образовалась куча барахтающихся и пытающихся встать людей. Над нами прозвучал раскат грома. Подняв глаза вверх, я увидел, что пока я следил за повстанцами, небо заволокло грозовыми тучами. И они разразились, но только не дождем, а десятком молний. И все эти молнии ударили в кучу повстанцев. Я не знаю, сколько жизней они унесли, но скорее всего немало. Трава на поле загорелась и некоторые люди тоже. Многие оглохли от грома, даже у меня звенело в ушах. А мертвецы и солдаты продолжали стрелять. Первые уже выпустили пару сотен стрел, а вторые меняли второй магазин. Прошло всего пару минут, и от трех тысяч повстанцев, осталось не больше половины. Но бойня продолжалась, хотя теперь это уже была не тупая пальба в кучу. Кто-то побежал. Но ветер подхватывал выпущенные стрелы, и они поражали бегущую цель. Некоторые наемники забыли про осторожность и, выйдя из-за спины мертвецов, одиночными выстрелами поражали бегущих. И тут, наконец, случилось то, чего так долго ждал шеф. Первый повстанец выбежал из толпы и с криком: "Сдаюсь!" — упал на колени и поднял руки вверх. И тем самым он спас себе жизнь. Пули пролетали рядом, стрелы больше не задевали его. К нему присоединился еще один, а затем сразу трое. Вскоре стоявших на коленях с поднятыми руками набралось человек двадцать. И все окружающие видели, что смерть не касается их на этом страшном празднике Аваддона. И тогда в игру снова вступил Хаба. Он опять вышел вперед и с поднятым посохом проорал:

— Посмотрите на ваших друзей нечестивцы! Видите, смерть не касается тех, кто перешел на сторону духов. Наоборот, духи хранят их, как до этого хранили нас. Смотрите! — и с этими словами он выхватил из-за пазухи пистолет и разрядил всю обойму в стоявших на коленях, теперь уже бывших, повстанцев. И никто из них не пострадал. Пули пролетали сквозь их плотную группу и попадали в тех, кто стоял за ними. В тех, кто еще не сложил оружия.

Это стало последней каплей для всех. Все до единого, увидев такую картину, как по команде побросали свое оружие, и встали на колени. Но выстрелы не прекращались. Стрелы продолжали падать с неба, а свинец летел в толпу. Вот только стрелы падали в землю, а пули пролетали рядом. Это окончательно добило толпу. В религиозном экстазе они все склонились перед Хабой. А тот прокричал:

— Прекратить огонь!!! — после этих слов все стихло. После канонады выстрелов тишина показалась мне какой-то зловещей. Но представление Хабы еще не закончилось. — Я все еще чую среди вас предателя! Большинство раскаялось. Но один нет. Он только затаил злобу! Пусть духи скажут кто он!

И с этими словами он бросил вверх свой посох. И налетевший порыв ветра подхватил его, и посох полетел к толпе. Все заворожено смотрели, как эта бесполезная, по сути, палка на мгновение замерла надо толпой, а потом резко полетела вниз. И упала на голову какому-то мужику. Тот упал, и все увидели, что у него на поясе сзади прикреплен пистолет. И тут с небес в него ударила молния. Толпу разметало от взрыва. А от невезучего бедолаги не осталось даже пепла. Как я потом узнал шеф просто выбрал первого у кого сохранилось оружие, и направил сначала посох, а потом молнию прямо в него. По словам шефа это было необходимо, для создания дополнительного эффекта.

Выживших осталось человек двести, не больше. Все они были перепуганы от того что только что произошло на их глазах. Еще десять минут назад трехтысячная толпа неслась по этому полю, чтобы стереть в порошок небольшой отряд правительственных войск. И вот, спустя такой короткий промежуток времени, все поле завалено трупами бывших соратников. И более того на их глазах произошло самое настоящее чудо. Да что там чудо — целая куча чудес!

— А теперь слушайте меня вы, дети позора! — продолжил свою речь Хаба. Выглядел он все грознее и грознее. Наконец он вошел во вкус, и теперь в нем уже не осталось ничего от того напуганного и побитого жизнью шарлатана с которым мы встретились пару дней назад. Теперь он стал воплощением шаманства, можно было даже подумать, что он и есть настоящий Шаман. Как впрочем, все кроме нас с шефом и считали. — Вы совершили страшное преступление! Забыли заветы предков. Забыли свою веру в духов. И теперь я дам вам возможность расплатиться с ними за свои преступления. Сейчас я вас отпущу. И вы должны будете найти своих друзей нечестивцев, и сказать им, что духи восстали против них. Вы найдете своих родных и попросите их рассказать всем о том, что случилось сегодня. И к вечеру вы придете в тюрьму и сдадитесь властям. Всем кто так поступит, будет дан выбор, или отсидеть год за решеткой, или сразиться на нашей стороне. А те, кто попытаются сбежать…. Короче тем я очень не завидую. А теперь вставайте и идите!

И он снова воздел руки к небу. Раздался удар грома и все посмотрели наверх. А над нами из черных грозовых облаков сформировалось человеческое лицо. Это было лицо Хабы. Прогремел еще один раскат грома, лицо вспыхнуло изнутри, и его рот раскрылся в беззвучном смехе. А сам Хаба озвучивал этот смех снизу. Бывшие повстанцы, а ныне наши пропагандисты встали и побежали в сторону города. При этом им пришлось пройти мимо нас, и главное мимо наших покойников. Все с ужасом смотрели на их отрешенные страшные лица. Эти ребята тоже вошли во вкус, и играли просто великолепно. И когда повстанцы, наконец, скрылись в городских улочках, мы направились к зданию правительства. По пути мертвецы и солдаты доставали стрелы из своих жертв. А Хаба подобрал свой посох, который почти не пострадал от удара молнии. Потом люди Малаева быстро и оперативно зачистили здание от остатков мятежников, впрочем, по настоящему сопротивлялись только те, кто не видели, что творилось на поле. А таких было человек десять засевших в подвале, и стороживших вход в бомбоубежище. И когда все было сделано, и президент был в безопасности, он вышел из своего убежища, и с улыбкой подойдя к шефу пожал ему руку.

— Превосходно мистер Бако! Просто превосходно. Теперь я уже почти не сомневаюсь, что доживу до следующих выборов. А ведь еще вчера я думал заказывать себе камень на надгробье.

— Пока рано праздновать победу. Самое сложное нам еще предстоит. Но мы взяли неплохой старт, так что если постараемся, то к концу недели единственной вашей проблемой будет разработка рудников.

— Очень на это надеюсь. А что вы планируете делать дальше?

— Сейчас мы продолжим зачистку города. А к ночи можно будет вводить амию для завершения этой процедуры. Я думаю, что к этому времени все будут достаточно перепуганы тем, что мы сделали. А завтра смотр войск, и вперед — на Набир.