Евгения Белякова - Король-Бродяга (День дурака, час шута)

— А ты был на недавней войне?

— А как же! — он прервал пение, но икать не перестал. — Да я в первых рядах, как капрал королевской гвар-ик! — дии… И вся грудь!

— А те герцоги и графы… И бароны, если уж на то пошло, тоже были там?

— Да все до единого! — он попытался, перечисляя тех, кто там был, согнуть несколько пальцев, но обнаружил, что они уже обхватили кружку, и передумал. — Мы всыпали этому королишке ихнему, он драпанул, только пятки сверкали! Но не ушел, нет! За него выкуп взяли! Сто тыщ!

— И выкуп остался в столице, а благородные сэры разъехались по домам ни с чем, так?

Гвардеец недоуменно глянул на нас с Вито, словно стараясь понять, зачем таким славным парням такие ерундовые вопросы задавать. И открыл рот, чтоб ответить, но тут Вито шепнул ему что-то на ухо, и он, побагровев от усердия, вскочил.

— Д-да, Вашсвтлсь! Сию секунду, Вашсвтлсь!

Капрал отдал честь кружкой, обеспечив себе синяк на лбу, повернулся кругом и почти четким шагом вышел из трактира. Товарищи его только непонимающе пожали плечами и принялись за пятый куплет песни и второй бочонок пива.

— Мессир, вы могли бы спросить об этом меня, если вам так уж интересно, почему военные трофеи не достались дворянам… — недовольно пробурчал молодой лорд, вытирая платочком плечо, на которое напускал слюней капрал. — Тут имеет место очень тонкая политическая ситуация…

Тут он впервые за наше недолгое знакомство смутился.

— Я скажу вам, потому что уверен в том, что вы не станете кричать об этом на каждом углу. Наш принц, Эдуард, участвовал в войне, сражался рядом с отцом. Это была его первая битва, и вполне понятно, почему король, обрадованный успехами сына, пожелал, чтобы тот совершил раздел трофеев между вассалами. — Он понизил голос, продолжая оттирать плечо, перевернув платочек другой стороной. Но я был уверен, что выражение брезгливости на его лице относилось не к следам дружеского расположения капрала, а к поведению царственного отпрыска. — Мальчик, несведущий в истории и традициях нашей державы, объявил, что надо 'оставить все у себя'.

Я присвистнул, выказывая сочувствие. Бедный — как там его? — Оливер, бедный Гедеон.

— А слово короля, как вы понимаете, закон. — Вито аккуратно, держа его двумя пальцами, опустил платок на стол. — Некоторые не совсем… хм… довольные вассалы тут же покинули столицу, так и не дав королю сгладить ситуацию. Остальные, более…м-м-м… благоразумные, остались, и король обещал возместить им ущерб землями.

Тут во мне проснулся чисто королевский, собственнический интерес.

— Какими именно?

— Тур, Шийон, Жедева. И озеро Горлок, — с сожалением перечислил лорд, и страдальческая складка легла меж его бровей. Да, я не ошибся, этот молодой вельможа пусть и не действующий Советник, но, когда им станет, будет исполнять свои обязанности прекрасно. В нем уже сейчас была видна так удивлявшая меня в Советниках любовь к стране и желание привести ее к процветанию. Его явно, по простонародному выражению, 'жаба душила', что пришлось лишиться земель.

— Тур… — я отодвинул пустую кружку и помотал головой хозяину, мол, повторять не надо. — Вот так новость. Я там охотился. Давно.

— Конечно, потом король выкупит эти земли, но они обойдутся короне в суммы, превышающие доли графов в несколько раз. Это весьма прискорбно.

'Ты уже не король', - я мысленно одернул себя, — 'забудь, у тебя сейчас другие заботы'.

— Ну…кхм, а при чем тут, собственно я? То есть — я хочу сказать, зачем вы так таинственно следили за мной, затеяли этот разговор… Вы ведь не собираетесь шантажировать меня раскрытием моего инкогнито, чтобы выманить мои несметные сокровища? — я хохотнул, и искоса глянул на дверь — не возвратился ли Рэд.

— А они у вас есть? — кисло поинтересовался лорд, и, дождавшись моей ехидной улыбки, продолжил свою мысль, — На самом то деле я хотел предложить вам…м-м-м… трон и корону.

— Что?

Меня, казалось, огрели чем-то тяжелым по голове. Рэдом, например. Неужели я к старости стал туговат на ухо? Может, Вито предложил мне 'дом и корову'?

— Вообще-то, у вас на нее больше прав, чем у собирающегося — скоро или нет, неважно — сесть на трон Эдуарда. Помнится, когда вы покинули страну, престол перешел к двоюродному брату вашего отца, поскольку кроме вас, у короля Сигизмунда детей не было…

— Стоп, стоп! — я замахал на него руками. — Мне наплевать, каких именно моих родственников сто лет назад взгромоздили на трон, я не собираюсь возвращаться!

— Но мы с Оливером подумали… — ошарашено уставился на меня лорд, и нервно поправил кружева рубашки, высовывающейся из под рукава элегантного темно-синего камзола.

— Когда это вы с Оливером успели подумать, а? Небось, сразу после того, как мы ушли, Вы пошли к Советнику… — тут я понял, что горожу чушь. Ни один нормальный человек не смог бы за такое короткое время смотаться туда сюда, да еще и 'подумать'. — Погодите, так когда?

— На самом-то деле, о том, что вы в столице, я знал еще вчера.

— То-о-о е-е-есть? — опасно мягким тоном протянул я.

— Хм… Видите ли, мессир. Эти монеты, они попали ко мне как вещественное доказательство, и я заинтересовался, откуда у простого бродяги такие ценные вещи…

— Дорогой мой Советничек, ты абсолютно не умеешь врать, и это доказывает, что тебе рановато еще смещать Оливера на его посту.

Я говорил нарочито грубо, наверное, потому что он выбил меня из колеи своим предложением. Вито же смутился еще больше, сглотнул. Потом постарался взять себя в руки, но его длинные пальцы с идеальным маникюром все еще продолжали теребить рукав.

— Хорошо, я расскажу вам. Все… — он покосился на пьяных в стельку стражников, которые танцевали что-то разухабистое в другом конце таверны. — Мы задумали это довольно давно, вы же понимаете, достаточно просто понаблюдать за отпрыском короля, чтобы понять… и обеспокоиться. Он не совсем подходит на роль короля, он избалован и… Вы возникли в наших планах только сегодня, по правде говоря, мне эта мысль пришла в голову… то есть, я на самом деле не успел посоветоваться с Оливером, но, уверен, он одобрил бы… До того, как я узнал вас, мы предполагали посадить на трон… герцога Аркенийского. — Вито вздрогнул так, словно признался в жутчайшей ереси — хотя примерно так дело и обстояло.

— Что?! — во второй раз за вечер повысил голос я. — Этого ублюдка? Все поколения герцогов Аркении носили при себе несколько отравленных кинжалов, надеясь, что при случае их удастся воткнуть в особу королевской крови, желательно — коронованную! Вы с ума сошли?

— Герцог Лугвольд, хоть и интриган, но ума у него даже с избытком, и он ведь и вправду ваш дальний родственник…

Я громко фыркнул, да так, что Вито вздрогнул.