Мария Ермакова - Кольцо Волка

Я почему-то решила, что это Олег. И распахнула дверь, не глядя в глазок. Дочь в этом смысле была более осторожна — она никогда не открывала дверь незнакомцам.

На пороге стоял как раз такой товарищ. Незнакомый или вроде бы смутно знакомый мне высокий парень, в красной парке, голубых джинсах и кроссовках. Руки он держал за спиной. Мне стало как-то нехорошо. Я попятилась назад, пытаясь закрыть дверь. Но он перехватил ее крепкой рукой и виновато улыбнулся.

— Кажется, я опять напугал вас, Кира!

Только этого не хватало! Я растерянно одернула футболку и попыталась пригладить волосы, забыв, что наложила маску. Ладони тут же прилипли ко лбу.

— Я — Максим, — говорил, меж тем, вновь прибывший, — охранник Кащея. Вспомнили?

— В… вспомнила, — заикаясь, ответила я и шагнула назад, наступив любопытному Демону на лапу. — Вы по делу?

Улыбка на лице моего собеседника увяла.

— Не знаю, как и сказать! — вздохнул он и вытащил вторую руку из-за спины.

В ней топорщился неимоверный толщины букет, собранный из разных цветов, который Максим довольно легко удерживал одной рукой. Кроме цветов в букет были воткнуты какие-то палки, листья жуткого растения с не менее жутким названием "Монстера", золотые банты и снежинки. В общем, кошмар!

Я представила картину со стороны и едва сдержала смех. Но если он, увидев меня такой "красивой", все же отдал букет, значит определенное мужество ему присуще. Хотя с другой стороны, куда еще девать это чудовище? Букет, в смысле. За него, должно быть, жуткие деньги уплачены!

— Вы заходите, — попыталась приветливо улыбнуться я, но вместо этого получилась гримаса парализованной — маска стянула лицо.

Я положила букет на пол, повесила его куртку в шкаф и убрала кроссовки в ванную — подальше от всеядной твари, по ошибке называемой котом.

— Вы на кухню проходите, — посоветовала я, — а я сейчас.

Я метнулась в ванную, умылась, причесалась и в сомнении оглядела футболку, делавшую меня похожей на беременную бабищу. Поздно, милочка. Первое впечатление он уже получил в полной мере! И я решительно вышла на кухню.

— Чем обязана? — На этот раз улыбка удалась. — И как вы узнали, где я живу?

Улыбка перешла в хищный оскал.

— Я пробил номер вашей машины, — широко улыбнулся гость.

Похоже, вручение букета было для него самым трудным, а со всем остальным он легко освоился.

Я едва не метнулась к окну, чтобы посмотреть, что он сделал с моей машиной, как до меня дошел смысл сказанного.

— В смысле, проверили по своей Базе данных? — переспросила я и, вспомнив о букете, ушла в коридор.

— По Базе данных МВД, — услышала я его голос. — В нашей вы не проходите.

— А ваша — это которая? — поинтересовалась я, возвращаясь и соображая, во что бы поставить монструозный подарок.

Мой гость продолжал широко улыбаться. У него была очень заразительная улыбка.

— Это неважно, — сказал он. — Хорошо, что вы живете там, где прописаны. Иначе я бы так быстро вас не нашел.

— А вы искали? Зачем?

Пропала моя нега в ванне и спокойный сон!

— Хотел познакомиться поближе. И загладить вину.

— Ах, вот как! Так вы же, вроде, не виноваты? Это работа у вас такая. Или вы заглаживаете хозяйскую вину? А вам это оплатят?

Игорь говорил, что за мою иронию меня надо было прозвать не Волчицей, а гюрзой.

— Прелесть какая! — восхитился Максим. — Давай мне букет обратно.

— Зачем? — подозрительно спросила я.

— Я его подержу, пока ты найдешь достойную вазу. У тебя есть ваза для этой красоты? Или мне надо было ее тоже подарить?

Я поджала губы, положила букет на стол и полезла под мойку — доставать мусорное ведро.

— Что, прямо так, сразу? — совсем развеселился гость. — А поганая метла у тебя где?

Я вытащила пакет с мусором и поставила обратно. Сполоснула ведро под краном и поставила в него букет. После чего водрузила композицию на подоконник на радость соседям.

— Когда это мы перешли на ты? — проворчала я. — А выгнать я тебя и без метлы могу. Она мне для другого нужна.

— Летаешь? — спросил он.

Я вздрогнула.

— Чего?

— Летаешь, говорю, на метле?

— Летаю! — кивнула я.

Неожиданно, разговор начал приносить удовольствие.

— А вот сейчас и муж подлетит. На ступе. Не боишься?

Темные глаза быстро обежали кухню, подмечая мелочи.

— В этой квартире мужчина не живет, — констатировал он.

Демон, подслушивающий под дверью, обиженно заурчал. Я достала из шкафа еще один пакетик Фрискиса.

— А где твоя дочка? — спросил Максим и вытащил откуда-то из-под спины голубого щенка. — Это я ей нес.

— Голубое ухо, — пробормотала я, — голубое брюхо… Почему он голубой?

— Я решил, что в компанию к розовому котенку непременно нужен голубой щенок! — пожал он плечами. — Так, где она?

— Ночует у мамы, — я не стала врать. — А я собиралась принять ванну и лечь спать.

Максим пружинисто поднялся, деловито заглянул в ванну и вернулся на прежнее место.

— Что? — не поняла я.

— Маловата ванна для двоих, — заметил он, — придется отложить. Чай будет?

Ей-богу, я не знала, негодовать мне или смеяться!

— Слушай, чего тебе надо, а? — делая вид, что сдерживаю зевоту, спросила я. — Ты же видишь, женщина надела любимую старую футболку, смыла макияж и собиралась пожить пару часов для себя. А после лечь спать и…

А я и не заметила, как он оказался совсем близко от меня. Можно сказать, вплотную. И навис, словно скала. От него пахло крепким мужским одеколоном, бензином и теплом. Я стояла, не зная, что предпринять. Этот запах. Запах молодого, сильного мужчины. Как давно я не чувствовала его! Как давно не ощущала ток крови в мужских пальцах, сжавших мой затылок и запрокинувших мое лицо навстречу поцелую! Несколько мгновений мы дрожали, как струна на ветру, не касаясь друг друга губами, а только ловя дыхание и ощущая тепло кожи. А затем нас качнуло навстречу, и его руки оторвали меня от земли, а мои губы впились в его со страстью Мессалины. Мы целовались как подростки, наконец оставшиеся наедине в тепле и настороженной тишине чужой квартиры, одолженной у друга на час. Мы целовались, тыкаясь друг в друга, словно слепые щенки в материнское брюхо, закрывая глаза и не спеша их открывать. Я ощущала его желание не только руками, которые совершенно бесстыдно скользнули по его телу вниз, но и кожей, телом, дыханием. И это завело меня так, как давно уже не случалось. Я смутно помню, что он унес меня с кухни и уложил прямо на ковер в моей комнате, и срывал одежду, совершенно не обращая внимания на ее непрезентабельный вид, ни на миг не прекращая меня целовать. Задержался он только, чтобы перевести дыхание и надеть презерватив, который выудил из кармана джинсов, валяющихся тут же. И когда он успел раздеться? Я стонала и царапала его спину, и кусала его за плечи и тяжесть сильного мускулистого тела сводила меня с ума, заставляя раз за разом испытывать наслаждение. Это был быстрый безумный секс. Секс ради конечного наслаждения, а не ради процесса. После него сладко ныл живот, и пульсация крови между ног становилась чувственным удовольствием.