Алла Собур - Землеописание

Предоставив остальным право заниматься лагерем, я подошла к шалшам. В дневном свете стало заметно, что цвет чешуи и них разный, хотя и тяготеет к зеленому. Кажется, Нэри ехал вон на том темном, до черноты, рядом с которым пасется ярко-изумрудная ящерка. У меня даже не возникло сомнений, что это самка, хотя она ничем не отличалась от других шалшей. Чуть в стороне на траве валялся сине-зеленый скакун, лениво покусывая сочную травку. Четвертого видно не было, но, стоило мне приблизился, как он обнаружился прямо передо мной. Недовольно фыркнув, шалш поднялся и настороженно посмотрел на меня. Я ответила не менее внимательным взглядом. Желто-зеленая чешуя абсолютно терялась на фоне подпаленной солнцем травы, так что можно было пройдя в шаге от него и ничего не заметить. Ряд небольших притупленных шипов тянулся по верхней губе, к ушам переходя в сплошную ребристую пластину, соединяющуюся с центральным гребнем. Глаза, похоже, тоже защищала чешуя, правда, прозрачная. Но больше всего меня удивили уши: аккуратные треугольнички, покрытые мелкой чешуей возвышались над затылком. А мне всегда казалось, что у ящеров такого не бывает….

Я подошла и осторожно потянула ладонь к управляющей пластине на загривке животного, но шалш отодвинулся не давая мне это сделать.

— «Ты можешь без него», — донеслась до меня тихая мыслеречь животного. Так! Только договариваться со своей лошадью…, то есть шашем… мне не хватало! А ведь, похоже, придется.

Я уверенно положила руку на шею животного, а второй накрыла пластину, впрочем, не касаясь её.

— «Я много чего могу», — спокойно произношу, — «Но это не значит, что все об этом должны знать. Почему ты не хочешь, чтоб я пользовалась этим амулетом?»

— «Я не могу не подчиняться, но не покорюсь. Почему ты не хочешь просто говорить?»

Хм, и что это значит. Не, как он может подчиняться так, что его придушить хочется, я запомнила. Но причину-то можно назвать? Ладно, если я отвечу на его вопрос, может он согласится ответить на мои?

— «То, что я могу пользоваться мыслеречью — тайна. Мне не хотелось бы её раскрывать. Чем тебя не устраивает амулет? Объясни! Может, я просто чего-то не понимаю. Я уверена, мы сможем договориться, если ты мне все объяснишь».

Шалш как-то очень по-человечески вздохнул:

— «Он заставляет. Я привык возить седоков, но мой предыдущий хозяин никогда не заставлял меня. И я ни в чем не подводил его. Я и тебя не подведу, если ты не будешь заставлять».

Угу. Ты мне ещё вассальную клятву верности принеси, лошадка!

— «Значит, когда приказ передается через пластину, ты… тебе больно, неприятно, так?»

— «Да», — согласился шалш и настороженно взглянул на меня.

— «Понимаешь, мне нужно, чтоб все считали, что, отдавая тебе приказы, я пользуюсь пластиной. Если тебе подойдет такой вариант, то я буду время от времени дотрагиваться до неё, но говорить стану сама. А ты никому не скажешь, что твоя хозяйка умеет приказывать без пластины, хорошо?»

В глазах шалша мелькнула радость:

— «Понимаю. Ты хочешь, чтоб все думали, что ты — заставляешь. Хорошо, пусть думают. Только не трогая её. Можешь накрывать, как сейчас».

— Ну что, разобралась? — насмешливо спросил Нэрит. Пока я уговаривала свою ящерку хорошо себя вести, наш отряд свернул лагерь и верхом на шалшах ожидал свою новоявленную командиршу. Легко вскочив на своего, я накрыла ладонью пластину и спросила

— «Ты ведь сам разберешься как лучше ехать, правда? Кстати, как тебя хоть называть?».

— «Хорошо, — откликнулся тот, — Прежний хозяин называл меня Рохш».

— Нэри, — окликнула я вампира, — Раз уж ты выбрал маршрут, то тебе и вести.

Тот только кивнул, и шалши сорвались с места.

Шалши неслись так быстро, что ветер выбивал слезы из глаз. Предпочтя довериться Нэриту и Рохшу, я легла на шею своему ящеру, уткнувшись носом в чешую. Так, конечно, кроме мелькающей под копытами…, вернее, под когтями травы ничего не видно…. Зато и ветки глаза не выхлещут.

Ехали мы быстро и не останавливались до самых сумерек. Не знаю, насколько далеко мы теперь были от Лиарна, но я была согласна с Ристом, что погони можно не опасаться. Разве что, если матте Элдиве одолжит своих пегасов.

Когда на небе стали разгораться звезды, мы вышли к небольшой деревеньке. Несколько десятков домов лепились друг к другу в центре небольшой долины, чашей поднимающейся к опушке леса. Склоны чернели распаханными полями, с которых ещё в конце прошлого сезона сняли весь урожай, спасая его то жарких лучей солнца сезона суши.

— Ну что, командир, ночевать будем в деревне? — насмешливо спросил Нэрит.

— Думаю, это разумно, — кивнула я, — Хотя, если местные будут нам слишком не рады, пройдем ещё немного и опять встанем в лесу.

Сказав это, я первой направилась вниз, в деревню. Разумеется, все дома здесь были сложены из дерева. Да и стояли не так близко, как показалось издалека. Вполне уютная, опрятная деревушка, затерянная в лесной глуши. Так что вряд ли здесь будет трактир. Нужно проситься на постой. Выбрав просторный дом, в котором ещё горели свечи, я спешилась и постучала. Как ни странно, открыли почти сразу. Крепкий ширококостный крестьянин выскочил на крыльцо и затараторил:

— Да что ж вы на улице-то в такую темень! Не иначе как из далека. Да верховые! Ладно, и для скотины вашей у меня тоже сарай найдется, идем, — крестьянин нырнул куда-то за дом. Я, пожав плечами, последовала за ним. «Сарай» был прямо за избой и оказался таким же крепким срубом, как и она сама, только чуть меньшего размера. Рохш, оглядев его, недовольно фыркнул и первым вошел внутрь. Остальные шалши спокойно последовали за ним, а хозяин заложил снаружи дверь широким брусом.

— «На один удар» — насмешливо прокомментировал этот запор мой ящер, а крестьянин тепло улыбнулся и так же торопливо произнес:

— Ну, вот и ладно. Ничего с вашими лошадками не случится. Пойдемте в дом. Нечего по темноте на улице гулять.

И повел нас в избу. Уже через хои мы сидели в согретой светом свечей просторной комнате. В углу у окна стоял стол, по стенам тянулись ларцы, играющие роль лавок, на вбитых в стену крюках висела одежда и вырезанная из дерева посуда, украшенная причудливыми узорами, под потолком тянулись луковые косы и низки грибов. Гостеприимный хозяин, представившийся Хартапом, ушел, пообещав скорый ужин. Рист спокойно расположился за столом. Сьюзи принялась изучать резьбу, украшавшую утварь. А я подошла к окну, пытаясь определить, чем оно забрано. Материал был похож на мутноватое стекло, но казался более прочным. Сперва осторожно поцарапав и постучав по нему измененным коготком, я решилась ударить сильно, всей рукой. Но только отбила костяшки.