Алла Собур - Землеописание

От еды меня отвлек шорох открывающейся двери. Да и наелась я уже…. Хотя такой едой наесться невозможно: хочется ещё и ещё. Но… не стоит.

Обернувшись к двери, обнаружила на пороге Альгельна, восхищенно-удивленно смотрящего на стол.

— Доброго дня, Альгельн, — довольно улыбаюсь сержанту и широким жестом указываю на стол, — Угощайтесь!

Недоверчиво покачав головой, воин подходит и берет маленькую, вылепленную из чего-то золотистого, птичку, с вкусом отдаленно напоминающем кофе, только очень нежное, едва уловимое, и очень сладкое.

— Благодарю, леди, — произносит сержант и пробует лакомство. Чуть грубоватое (хм, после общения с сильфами, эльфам и вампирами, мне, небось, теперь все людские лица будут казаться грубыми) лицо воина наполняется удовольствием. С трудом сдерживаю улыбку. Интересно, у меня такое же лицо только что было?

— Не стесняйтесь, садитесь, — взглядом указываю на стул напротив, — Вы же пришли показать мне крепость? Значит, время у Вас есть.

Альгельн чуть смутился, но, все же, принял приглашение. Ладно, пусть поест спокойно, а я пока кое-что у Ачи уточню.

— А по какому поводу праздник?

Сильфенок, разумеется, уже поел и просто сидел рядом, наблюдая за своей госпожой. Мной то есть. Хм, может, стоит попробовать отучить его от этого обращения: раздражает. Или лучше пока не давить? А то будут меня опять Гаяной именовать….

— Праздник? — чуть недоверчиво переспросил мальчишка, — Это просто трапеза.

— Вот как? И у Вас дома каждый день такое? — насмешливо склоняю голову к плечу.

— У главы клана — да, — сильфенок серьезно кивает. Выпущенные пряди, невесомыми черными паутинками взлетают в воздух, а, опускаясь, норовят лечь на глаза, заставляя мальчишку ещё раз тряхнуть головой, чтоб их откинуть.

— С каких пор я стала главой сильфийского клана? — удивленно приподнимаю бровь.

— С тех пор, как в Вашем подчинении оказалось более одного сильфа, — спокойно ловит мой взгляд, заставляя залюбоваться горящей синевой его глаз.

— И ты теперь собираешься каждый день такое устраивать? — смотрю насмешливо-недоверчиво. Сильфенок виновато опускает голову:

— Каждый день не получится: в походе не будет времени, да и продукты сложно необходимые найти.

Осторожно обнимаю ребенка:

— Не расстраивайся, малыш. Готовишь ты просто великолепно, но поход — это поход. В нем не стоит тратить лишнее время на еду. Да и у любого, увидевшего такое великолепие будут возникать совершенно ненужные нам вопросы.

Мальчишка понятливо кивнул и, выпутавшись из моих рук, благодарно улыбнулся. Наблюдавший за этой сценой сержант тоже.

— Ну что, готовы к прогулке? — спросил он.

— Уже поели? — удивленно приподнимаю брови.

— Да я как к Вам идти — плотно пообедал: думал теперь до вечера бродить будем, — сержант грустно развел руками.

— Ну ничего. Будет ведь ещё и ужин, — пожимаю плечами и вскакиваю из-за стола. Каменные плиты гулко отзываются под каблуками сапог. Толкаю дверь, позволяя в комнату ворваться яростным полуденным лучам. Впрочем, здесь возле реки гораздо прохладнее, чем в Сайтерне. Хотя и солнце палит во всю, но в воздухе чувствуется влага и слабый запах рыбы.

Застываю на массивном каменном крыльце второго этажа, пытаясь рассмотреть Вирн. Слева виднеются небольшие домики, сложенные из кирпича. Хм, неужели это жилье «гражданских»?

— Дома семейных офицеров, — поясняет догнавший меня Альгельн, — Напротив, как ты уже знаешь конюшни. А второй этаж — казармы. Как и здесь — на первом.

Растерянно смотрю на стоящий напротив длинный двухэтажный барак, на вид ничем не отличающийся от того, где мы ночевали. Такие же простые грубые серые камни, впрочем, немного обтесанные, но до гладкости крепостной стены им далеко.

— Они действительно одинаковые, — продолжал комментировать сержант, — Тут пять таких корпусов. Здесь северный и конский. С другой стороны башни — южный и лекарский. И ещё западный. Там же, в западной части стоят и мастерские. Дальше к северу, за конским корпусом — плац, а в южной части — лекарский сад.

Рассмотреть плац не удалось. Лишь отметила, что к западу стена, действительно заметно понижается, как я и предполагала, и весело сбежала по широким ступеням с вытоптанными в серединах ямками. Сколько же лет этой крепости?!

— Начиналась крепость с башни, — Альгельн не спеша последовал за мной, — Говорят, она ещё видела прошлую эпоху. Когда долину от Великой до Сен-Кенри занимала губерния Эрин, империи Сиирдан. Хотя появилась она, скорее всего, когда Сиирдан уже был захвачен Торгетом, а Эрин отчаянно отражал удары степняков. А стены возводили уже сами сдавшиеся в плен степняки в начале этой эпохи, когда молодая Ассида вместе с Сильном загнали Торгетцев в их прежние границы. Ассида не жалела ничего для защиты своего Сердца.

— Сердца? — удивленно переспрашиваю, любуясь на струящиеся по полированной стене солнечные лучи. Впереди уже виднеется плац. А крики команд, стук учебных мечей и воинственные вопли заглушали почти все звуки. Впрочем, негромкий голос сержанта я ещё различала.

— Сердце, — Альгель кивнул, тряхнув белыми кудрями, — Так называют центральную часть Ассиды, там где располагалась Эрин. Хотя фактически это прост личные владения императорской семьи. Так что теперь в Сердце включают и часть правого берега Сен-Кенри и оба берега Великой южнее Ассиды. А, иногда, и все густонаселенные районы восточнее Великой считают его частью. Хотя официально они считаются западной частью.

— Личные императорские? — искренне удивляюсь и даже останавливаюсь, чтоб взглянуть в голубые глаза воина, — А мне вспоминается там какое-то герцогство…

— Герцог Лакрен — брат императора. И это герцогство всегда принадлежит наследнику. Так что все Сердце принадлежит императорской семье.

— А куда его денут, когда у императора появятся дети? — растеряно поднимаю брови.

— Император выбрал наследником своего брата и не будет этого менять, — уверенно произнес сержант, — Хотя раньше иногда наследников и убивали, при появлении нового. Это называлось «защитой целостности Ассиды».

Ттан-хе! Вот какова здесь власть! Закрываю глаза и чувствую, как меня под локоть берет крепкая рука. Боится, что упаду? Зря.

А ведь я могу однажды проснуться императрицей. И что тогда? Дракон никогда не пойдет против своей крови…. Впрочем, ради любви небесные готовы и на это. Или… не только ради любви?

— А не боятся, что эта «защита» приведет к смене династии? — невольно вспоминается, что я — возможная наследница, лишь потому, что прямых потомков рода Элкаретен нет.

— Вам не стоит так говорить, леди, — едва слышно шепчет сержант, склонившись так, что щекой чувствую его тепло, — Даже здесь, где грохот воинских тренировок способен заглушить любое слово, угрозы….