Алла Собур - Землеописание

— Не так, дитя, не так, — священник качает головой, — Они могут это делать. Но вместо этого насылают болезни и демонов, убивают и соблазняют мирскими благами. Ты не видишь истины, но это не твоя вина.

Спор сам собой затухает. А трактирщик ещё не появился. Кажется, я о чем-то его спросить хотела? Да, точно:

— А какие страсти свойственны оркам, вампирам и сильфам? Вы их почему-то не упомянули.

Коирн удивленно вскидывает на меня глаза:

— А вы считаете: у них нет страстей?

— Мне просто интересно, — пожимаю плечами.

— Вампиры — убийцы. Орки — разбойники. Сильфы — предатели.

— А чем убийцы отличаются от разбойников? — удивленно уточняю. А ещё интересно, кого предали сильфы? Вот только об этом, наверное, лучше не спрашивать.

— Разбойники грабят, а убийцы — убивают, — поясняет священник. Да уж, информативно. Заметив моё недовольство ответом, поясняет:

— Вообще-то в священных книгах. Оркам приписывается грех равнодушия. А вот вампирам действительно свойственна страсть убивать. Сильфам же — непостоянство.

— Хватит тебе, Коирн. Сколько можно читать проповеди! — громогласно произносит трактирщик, выныривая из-за дверцы с огромным мешком в руках, который протягивает мне, — Держи.

От грубой ткани мешка исходят вкусные запахи. Я быстро вытягиваю кошелек, но Фрол останавливает меня, махая руками:

— Не надо! С нас не убудет! А то, что мы теперь демонов от людей отличать сможем — и больше стоит.

Усмехаюсь:

— Вы главное всех синеглазых не убивайте: люди такими тоже бываю.

Забрасываю мешок на плече и, оборачиваясь к двери, говорю:

— Пусть ветер принесет счастье под крышу этого дома.

— Счастливого пути, — улыбается в ответ трактирщик.

А священник неожиданно говорит:

— Пусть тебе улыбнется Мессия.

Хм, звучит почти так же, как и пожелание увидеть радугу.

— Не стоит, — оборачиваясь, качаю головой, — Вряд ли Мессия захочет на меня смотреть, а тем более — улыбаться. Я ведь сама маг.

И не дожидаясь ответа, выхожу из трактира. Мне вслед доносится густой смех Фрола.

Иду по улице, вспоминая прочитанные на родине книги о церкви Мессии. Почему там все время опускались такие вот, например, подробности? Ведь связка дара с дурными чертами характера очень даже обоснованна. Это особенно хорошо в МАЛИ видно. И то, что отказ от дара — проявление борьбы с дурными наклонностями, вполне логично. В конце концов, люди ведь, действительно, меньше подвержены этим страстям…Лэ! Я уже думаю в тех же терминах, что и священник. Осталось только отказаться от силы и пойти проповедовать!

А может быть, именно в этом и есть магия священников: убеждать безо всякой магии. В таком случае, Коирн — настоящий чудотворец: ещё чуть-чуть, и в его приходе появился бы настоящий дракон. Интересно, а обращение в истинный облик, у них считалось бы греховным?

Тяжелый мешок давит плечо. Солнце жарит с неба. Лэ! И зачем я только в эту деревню пошла?! Оленя было бы ближе тащить!

В грязном подвале было темно. На полу валялось несколько одеял, по углам попискивали крысы. В самом центре, на небольшой расчищенной площадке, пепельноволосый воин склонился над темно-синим полупрозрачным светящимся шаром.

— Ты все сделал? — донесся оттуда глухой голос.

— Да, мой господин. Епископ мертв, — безжизненным тоном ответил воин.

— Кажется, тебе не нравится мне служить, — чуть удивленно ответил шар, — Когда вернешься, нужно будет проверить твой ошейник.

— Как вам будет угодно, мой господин, — холодный безразличный голос разнесся по углам подвала.

— И почему ты такой упрямый? Всем будет только лучше, если ты перестанешь сопротивляться, — в усталом голосе почудился вздох, — Ладно. Пока что оставайся в Лиарне. Выходы из города должны хорошо охраняться. Да и, возможно, моим друзьям понадобится поддержка. Будь наготове. Уходи только если будет угроза твоей жизни.

Шар потух. Воин, вздохнув, убрал его в сумку и упал на грязные одеяла. Конечно, прятаться по грязным подвалам от правосудия было противно. Но хуже всего было то, что у него больше не было своей воли. Лишь приказы хозяина. И слабая, невозможная надежда на забавную девочку-магиню.

Ребята разбили лагерь чуть в стороне от места посадки. Ручей, возле которого пасся олень, как раз добегал сюда, впадая в очаровательное озеро. На его берегах и паслись пегасы, неподалеку от сидящих на земле людей.

Ой, поправка: на земле сидел только пленник, а Ила — на мантии погодника, который в нижней рубахе и закатанных до колена брюках пытался что-то выловить в ручье. А Шали шел мне на встречу. Как оказалось: что бы отобрать тяжелый мешок.

— Как сходила? — поинтересовался Горхнор, выходя из воды без следов добычи.

— Нормально, — пожимаю плечами, садясь на землю. А чего мне бояться? Грязи? Да в сравнении со столами того трактира, эта травка — сама чистота! — Говорят, в каменоломне у них демоны завелись, но это мы уже и так знаем. Ещё предупреждали, что ночью здесь опасно. Пленника не допрашивали?

— Немного, — ответил Шали, развязывая мешок и доставая всякие вкусности, — схему прохода я у него из головы вытащил. Правда, про крылатого он не знает, но, скорее всего тот в темнице. По крайней мере, Илиана чувствует, что он где-то в том же районе находится.

— Ясно. А что у нас до темницы? — интересуюсь, принимая из рук телепата кусок окорока, источающий соблазнительный запах, и свежий, ещё теплый хлеб с хрустящей корочкой.

— Коридор, в котором любят шляться тайи, — принялся перечислять тот, раздавая еду Иле и Горхнору, — Дальше их караулка, совмещенная с залом отдыха, — Шали с грустью посмотрел на свою порцию, но решил сперва договорить, — Дальше комната двух демонов посерьезнее. Правда, каких именно не понять: слишком странно тайи воспринимают мир. Так что ничего кроме слова «сильные» мне узнать не удалось. Дальше там зал вызова, из которого как раз и идут двери в темницу и в комнату мага.

— Ясно, — киваю, дожевывая свой бутерброд, — А о нас там уже знают?

— Вряд ли, — ответила Ила, медленно грызущая какой-то зеленый овощ, — Тайи — очень непоседливые существа. Эти ушли на прогулку, и вряд ли их возвращения ждут раньше завтрашнего утра.

— Значит, лезть нам туда придется сегодня, иначе потеряем эффект неожиданности, — грустно вздыхаю, поглядывая на безоблачное небо. Солнце медленно клонилось на этти, — А до заката лишь этина три осталось. Будем вялые и сонные.

— Ну, внушить вам бодрость я вполне смогу, — отвечает телепат, расправившись со своей порцией. Быстро он. Так проголодался? — Но вот силы телу вернуть не в моей власти. Для этого нужна Рух.

— А у меня ещё привязки к Эль нету, так что на живых я воздействовать не умею, разве что на заклинания, — грустно пожимаю плечами, — Может, на одни-то сутки и своих сил хватит?