Etcetera - Ритуал

— Еще что-то снилось?

— У меня болит ладонь, Тай. Иногда мне кажется, кровь демона, которой мы тогда обменялись, бежит в ней, как сотня плотоядных муравьев. — я вздрогнула. Рука у меня тоже изредка побаливала, я все чаще замечала, что то и дело расчесываю ладонь, щупаю пальцами несуществующий шрам. Словно это была нестираемая метка, которую нам оставил демон. Об этом ни в одном фолианте сказано не было. — И да, мне снилось. — зло продолжила Феолески. — Мне снилась ты! Я по-прежнему была заперта в том круге. И испытывала презрение, отвращение к маленьким хитрым зверькам, которые сотворили это со мной. И знала, что выберусь и расквитаюсь, потому что обхитрив в одном, зверькам никогда не сравнится с делхассе. Он даже людьми нас не считает, летунчик. — криво хмыкнула Риалис, постепенно приходя в себя.

— Ну а я? Что про меня снилось?

Она снова посмотрела на меня тем странным задумчивым взглядом.

— Я была в том круге, а потом появилась ты. Ты сидела на краю стола и пускала цветные блики, порхающие по комнате. И это было красиво. В какой-то степени это даже восхищало его. — я почувствовала, как по спине у меня побежали мерзкие колючие мурашки, сотня иголок, впивающихся в кожу. Ей снилось, как я тренировалась создавать иллюзии бабочек. Я не рассказывала ей об этом. — Для него мы все тонкие и изящные, ты же видела этого громилу, мы — коротышки по меркам демонов. Для него мы все, ну как эльфы для людей, даже больше. Мы что-то невероятно хрупкое, необъяснимое. Он не понимает тех, кто может создавать красоту. Ты такая боязливая, такая хрупкая, а умеешь подобное, ему хотелось не просто убить, а понять, впитать в себя то, что никогда не будет достижимо. Во сне ты сидела на краю стола, скрестив ноги, и с выражением любопытства пускала цветные порхающие блики по комнате, а он жаждал вырваться из круга, смять, сдавить так, чтобы затрещали кости. Сдавить голову, впиться в нее горячими ладонями, вплавляясь в кожу, навредить, проникнуть в мысли, ощущения, сломать, смять то, что не понимает.

Как же нестерпимо холодно, думала я. С чего я решила, что сегодняшний день был жарким? Меня бил шхэнов озноб, и мне было так холодно, будто на окрестности рухнули заморозки.

— А ты не могла бы пересказывать не так подробно? — огрызнулась я.

— Да ладно, летунчик. Это же просто сны. Или нет? — с подозрением спросила она.

— А другие? Им что-нибудь такое снилось?

— Я не спрашивала. — Феолески с досадой махнула рукой. — Будут смотреть, как на трусиху. — это мне не польстило. Значит, в глазах всех я труслива как дебильный кролик, со мной говорить можно.

Я вздохнула, соображая. — Мне кажется, что этот обряд… когда мы обменялись кровью, как-то соединил нас. Это как у нас с драконом, шхэн знает, на что способна сильная кровная магия. Может, когда сознания отрубаются, сны перетекают друг в друга, может, в это время его мучили твои воспоминания. Шхэн знает. Но как только демон выполнит клятву и уберется, наверняка все закончится. Ты б лучше спросила у эльфа, может ли делхассе проникать в наши мысли. На всякий случай.

— Ясненько. Ясненько. Может, и спрошу.

— Тебе что нравится эльф, и ты не хочешь выглядеть перед ним трусливой?

Феолески съездила мне по уху. Впрочем, дружески, врежь она мне по-другому, и я бы из лазарета две недели не вылезала. — И не вздумай никогда больше! Поняла?! Этого говорить! Поняла?!

Я согласно закивала. Странно было знать, что самоуверенная Феолески так сохнет по своему приятелю Алли. И еще грустно наверно, потому что вряд ли она ему скажет, а влюбиться в эльфа, по-моему, безнадежная тупость. Эльфы — сухие строгие, вечный тип наставника. Всегда поправляющие, указывающие, беспутные, холодные, расчетливые, не подпускающие близко. В хорошие дни даже своеобразно остроумные, но всегда бесчувственные и сдержанные по отношению к «расам нашим меньшим». То бишь ко всем, у кого уши не напоминают лопухи. Впрочем, кто знает. Я не любила плохие концы, может, поэтому богиня везения была моей самой любимой, хотя чаще других подкладывала мне свинью.

— Ну попробуй приворотное зелье. — наконец выдала я. — Ну как с тем…

Эту историю Феолески мне сама рассказала, потому что сама и устроила, а наставник кое-как сумел замять и не допустить огласки. Если это была ее мелкая месть, уж не знаю, что она сделала бывшему возлюбленному. Один парень с ее факультета, то ли Баверк, то ли Маверк постоянно таскал у нее укрепляющие зелья перед началом практических занятий. Адепт выходил в огороженные магическим полем пустоши и уж там мочил специально привезенных монстров. Этот Маверк был неплохим воином, но реакция подкачала, на зелья тратиться было неохота и он одалживал их у Феолески. Он сдавал, не тратя ни медяшки, наставник ставил ему зачет, не тратя время на пересдачу. И все были счастливы, кроме самой Риалис. И тогда она купила у знакомого алхимика концентрированное, абсолютно ничем не разбавленное зелье влечения, перелила в бутылочку из-под укрепляющего и поставила на старом месте. Маверк успел глотнуть достаточно, прежде чем понял, что в этот раз в бутылке что-то не то. Пожал плечами и пошел мочить монстров. Накрыло его как раз, когда он зашел в магический круг и увидел какую-то тварюку. Маверку шхэново повезло, что наставник знал заклинание нейтрализации. Да и тварюке тоже. Концентрация зелья была такая, что привлекательными покажутся не только болотистые, склизкие, клыкастые монстры пустошей, но даже демон. Поучительная история заканчивалась тем, что после этого у Риалис никто и никогда больше ничего не одалживал без спросу.

— Ты про историю с Маверном? — рассеяно спросила она. — Я и без зелья могу понравиться…

— Ну да. Только тебя надо узнать получше.

— Заткнись, Тай. — Кажется, она обиделась. Тренироваться в утешении мне особо было не на ком, поэтому я часто выдавала первое, что в башку придет. Лучше б уж молчала, с удручающим постоянством подумала я.

— А как твоя месть?

— Месть? А, месть…

Феолески мерзко захихикала и потерла ладони. — Вот уж отомстила, так отомстила. Вначале сомневалась правда, может, не стоит, а потом подумала, что отступать поздно, да и я не трусиха. Непередаваемое наслаждение! На демона не действуют никакие магические охранные контуры, он ходил в особняке этой сволочи, как у себя дома. Взял у него пару вещичек. Попугал немного. — насколько я поняла, жертва ее мести была довольно важной шишкой, а ввязаться в скандал и запятнать имя своей семьи Риалис не собиралась. И этот тип, попортив всем немало крови, вполне мог оставаться безнаказанным и дальше. — Нет, видела бы ты выражение его лица, летунчик! Мне братишка пересказывал. Это что-то. Этот придурок еще к моему отцу заявился. За помощью. Ну ему конечно отворот-поворот, нечего приходить, мой папаша его терпеть не может. Раньше я не понимала почему… Еще недельку или две помучаю, чтоб подольше запомнил. — Риалис снова зашлась радостным смехом. Ну хоть кто-то счастлив. Демон меня убьет. Как там говорила Феолески, сожмет мне башку и оторвет. Почему я? Почему не эльф? Я могла поспорить, что ушастого он ненавидел больше. Хотя, чему я удивляюсь. Еще один тупой поворот судьбы, который размажет меня по стенке.