Сергей Малицкий - Забавник

— Хороший воин! — поцокал языком Хорм. — Такого молодца надо брать в дюжину конга без всяких состязаний!

— В дюжине и вправду самые сильные воины Скира? — спросил Рин.

— Не сомневайся, парень, — кивнул Хорм и двинулся к воротам, бросив через плечо: — Только не думай, что ты уже встал вровень с ними. Тебе еще расти и расти!

— А удастся ли вырасти? — поинтересовался Рин. — Беда идет на Скир.

— Молись, чтобы она не накрыла дворец конга, — посоветовал Хорм. — Иначе ты задержишься там надолго. Я бы сказал, что до старости, но до старости еще надо дожить.

Больше младший тан Рейду не произнес ни слова до самого дворца. Довел Рина до широких ступеней, кряхтя и потирая недавнюю рану, подошел к дозору на воротах, махнул рукой страже и, когда Рин поднялся по ступеням, негромко буркнул только одно:

— Не хочу тебе зла, парень.

По коридорам дворца Рина вели все те же стражники. Пятеро впереди, пятеро сзади. День клонился к вечеру, кое-где горели лампы, накапливающаяся в лабиринтах здания мгла пока еще таилась по углам. Лучи Аилле падали из узких окон, которые прорезали причудливые барельефы, сияли в фонарях многочисленных залов, обрушивались водопадами света во внутренних двориках и на открытых галереях.

Рин сначала попытался запоминать дорогу, потом махнул рукой и решил, что куда ни выбирайся из запутанного дворца, все равно окажешься в Скире. Да и само здание, несмотря на длину коридоров, не превышало размерами средний замок. Оно нависало над мостовой на три десятка локтей и занимало ровно один квартал города длиной по каждой из улиц в четыре сотни шагов.

«Осталось выяснить, — подумал Рин, когда ему пришлось спускаться по узкой лестнице, — на сколько локтей здание уходит в глубь скирской земли». Перед последним коридором стражники, шедшие впереди, разошлись в стороны, и Рину пришлось возглавить процессию. Он почувствовал, что шаги за спиной стали иными, обернулся и понял, что пятерых стражников сменили пять незнакомцев, одетых в серые балахоны. На мгновение ему показалось, что под капюшоном мелькнуло серое лицо, но остановиться не удалось.

— Иди вперед, — послышался грубый голос за спиной. Рин положил руку на рукоять меча, и сзади донесся смешок.

— Оружие здесь не поможет. Его даже не станут у тебя отбирать.

Коридор вновь обратился лестницей, которая продолжала уходить вниз. Иногда она поворачивала, но всякий раз спускалась ниже и ниже. Барельефы давно исчезли, теперь стены были набраны из грубо отесанных камней, которые отбрасывали в свете редких ламп резкие тени. Затем исчезла и кладка, и Рин продолжал идти по коридору, вырезанному в сплошной скале. Наконец шаги за спиной затихли. Впереди мерцала последняя лампа. Рин медленно повернулся. Он не видел конвоиров, но чувствовал, что они недалеко. Прислушался. Ни шелеста одежды, ни скрипа взводимой пружины самострела — ничего не было слышно.

— Как насчет ужина? — бросил Рин слова в пустоту.

— Никак, — донеслось в ответ.

Что-то щелкнуло, где-то в отдалении зашуршал песок, скрипнул камень о камень, словно по пологому склону горы двинулась огромная глыба, неимоверная тяжесть ухнула, громыхнула, и Рина обдало пылью. Лампа погасла.

Рин откашлялся, нащупал крюк, на котором висела лампа, вытащил из сумы полоску коры, прошептал заклинание и зажег фитиль. Пламя высветило неровные стены. Рин развернулся и двинулся обратно.

Он прошел три десятка шагов. Обратной дороги не было. Коридор упирался в тупик.

На улицах Скира горели костры. Они пылали на каждом перекрестке. Испуганные стражники озирались в наползающем сумраке, но великана воина с двумя спутницами, кутающимися в платки, не останавливали. Последние жители Скира с выражением ужаса на лицах все еще торопились в свои жилища.

— Ну что, — мрачно спросил Орлик, — придет эта поганая болезнь в Скир?

— Она уже здесь! — твердо сказала Айра.

Впереди слышался какой-то шум. Спутники приблизились и разглядели очертания женщины, бьющейся о землю. Рядом стояли трое стражников с выставленными вперед секирами. В костре проглядывали очертания пылающей человеческой фигуры. Тут же стоял наставник Добириус. Худое лицо его было покрыто копотью, усы обвисли, в колпаке выжжена дыра. Увидев Айру, он вздрогнул, но успокоился, едва она открыла лицо.

— Что тут происходит, маг? — напряженно спросила колдунья.

— Корча! — замахал руками, словно крыльями, Добириус— Жена этого бедняги прибежала в лекарскую, сказала, что у мужа хлынул из ушей, носа, рта — гной! Вертус завизжал, затопал ногами, закричал, чтобы больше не пускали в храм никого, и послал меня сюда! Она, — наставник ткнул пальцем в сторону несчастной, — потащилась за мной следом. Лепетала о чем-то всю дорогу. А ее муж тем временем выбрался на улицу! Кричал, что не хочет заразить детей. Сказано же было — сидеть по домам! Глашатаи обошли весь город!

— Дальше! — потребовала Айра.

— Что дальше? — скривился маг. — Ему же говорили: вернись в дом! Я даже произнес заклинание пламени! — наставник схватился за прожженный колпак. — Но он ничего не хотел слышать. И, — Добириус замялся, — напоролся на секиры. Да, можно так сказать!

— Сколько у тебя детей? — повернулась Айра женщине.

— Трое! — прошептала та, задыхаясь.

— Так что ты делаешь здесь, если они там? — почти зарычала Айра.

— А что я могу сделать? — едва прохрипела женщина.

— Орлик! Дай свою фляжку!

Великан сделал шаг, и глиняный сосуд оказался у колдуньи в руках.

— Слышишь? — она ударила женщину по плечу. — Здесь лекарство! Если ты дашь его детям, все обойдется. Выпей сама и дай детям! Подели на равные части. И еще, срочно вскипяти воду и залей кипятком все, к чему прикасался сегодня твой муж! Все, что можешь, — сожги! Поняла?

— Да! — закивала несчастная.

— Но сначала скажи мне, как он заболел? Женщина посмотрела на костер, и слезы снова хлынули из ее глаз.

— Подумай о детях! — повысила голос Айра.

— Я не знаю, — зарыдала та.

Волосы ее сбились в ком, щеки и лоб покрывала грязь, смешанная со слезами, и в свете костра лицо казалось красным.

— Что было особенного сегодня? — не отставала Айра.

— Ничего не было! — всхлипнула женщина. — Сегодня же праздник! Муж был на арене, но ушел раньше. Заглянул на рынок, принес фазана, приготовил его… Никто лучше его не готовил праздничного фазана! Вечером мы должны были сесть за стол. Но ему стало плохо… Гной потек по его лицу, и я побежала в храм Мелаген!

— Где он купил птицу? — спросила Айра.

— Не знаю! — женщина едва говорила, губы не слушались ее. — Обычно он берет птицу у дуча Армика. Его лавка на восточной стороне рынка. В Сытном переулке… У него еще голова гуся торчит из стены над дверью!