Xxcoy - Послушание змеи

– Ты кто и чего тебе нужно? – навис надо мной охранник с дергающимся глазом.

– У-ученик... Донэл... Там, в комнате, убийство... – дрожащим пальцем я указал за спину.

– Убийство?

– Там все... в крови... – выдавил я.

Наверное у меня был действительно впечатляюще-испуганный вид – они мгновенно поверили моим словам. Когда громилы с мечами наголо пронеслись мимо, я немного постоял, чтобы унять дрожь в коленях. На плечо тяжело опустилась чья-то рука. Я судорожно крутанулся, готовый изо всех своих жалких силенок защищаться. Гарретт коротко кивнул мне и занялся дверью. Он копался с замком дольше обычного, но в конце концов она подалась. Втянув меня внутрь, вор принял в этот раз некоторые меры предосторожности – снова запер дверь, а потом мы очутились в плохо освещенном подвале. Он выглядел иначе, чем тот кирпичный погреб, через который пришлось пробираться в самом начале – стены из серого бутового камня, вымощенный темными плитами пол. Здесь размещались несколько расположенных рядом друг с другом кладовых, которые разделяли решетчатые двери, а напротив прохода, через который мы вошли, находился коридор.

– Ну, и куда они все подевались? – пробормотал Гарретт себе под нос. Погреба казались покинутыми – всюду царила абсолютная тишина. Я осторожно шел следом по полу с там и тут чуть выпирающими булыжниками. Вор подал знак – жди, и заглянул в проход. Я послушно прислонился к стене с дверью-решеткой, напряженно вслушиваясь в тишину – ни единого шороха. Гарретт пропал в полутьме коридора.

Внезапно рядом раздался слабый, странный шум. Сначала я подумал, что поблизости бегает крыса, но это не было похоже на возню грызунов в нашем амбаре. Звук раздавался не так отчетливо, к тому же кто-то семенил лапками гораздо быстрее серой бестии. Вот все затихло, словно существо замерло в движении, через пару секунд шорох прозвучал уже ближе. У меня появилось очень неприятное предчувствие. Я прислушивался, пытаясь определить источник звука и обдумывая, как предупредить о нем Гарретта. Кто же все-таки ползал вокруг? Опять все окутала подстерегающая тишь.

Быстро глянув через плечо, я увидал лишь пустую комнату. Коридор впереди тоже казался пустым – нельзя было разглядеть ни Гарретта, ни кого-либо еще. Я снова напряженно прислушался. Кто бы это ни был, размерами это создание превосходило крысу. Но где же оно? Сильный шорох раздался совсем рядом и я в ужасе отпрянул от стены, столкнувшись с идущим назад Гарреттом, не заметив его возвращения. Мне чудом удалось подавить испуганный вскрик и желание броситься ему на шею – я был так рад тому, что теперь не один в этой тьме.

– Тут что-то есть... – зашептал я, но он оборвал мои слова нетерпеливым жестом и подбородком указал на решетку в стене, возле которой я только что стоял. Кладовая за этой дверью оказалась темной пустой камерой, внутри ничто не шевелилось. Я осторожно приблизился – что-то неразличимое слабо белело в тенях у дальней стены. Мне не удалось рассмотреть это точнее. Поэтому я уже решил вплотную подойти к прутьям, но тут Гарретт предупреждающе ухватил меня за шиворот и остановил на месте. В этот момент мне удалось наконец различить, что у стены лежали кости – большие кости. Заглушая в душе нехорошие подозрения, я пытался представить себе крупного зверя, которому они могли бы принадлежать, как вдруг странное щебетание с той стороны решетки привлекло мое внимание.

Я испуганно смотрел на огромную тень, повисшую на потолке. Затем она неуловимо быстрым движением нырнула во тьму, скользнула вниз по стене и на секунду застыла на полу камеры. Я напряг зрение, чтобы получше рассмотреть. На свет выбрался самый большой паук из всех, что мне до сих пор довелось увидеть, и он тоже разглядывал меня с не меньшим вниманием, но не из чистого интереса, а с совершенно другими намерениями. У него было круглое мохнатое туловище, по высоте достающее мне до бедра, и длинные сильные лапы. Передние он вытянул в мою сторону, как бы ощупывая воздух. Во мне боролись заинтересованность и отвращение. Паучище вновь испустил свое чириканье и стремительно приблизился. Не столько его внешность, сколько неуловимость этого движения испугала меня и заставила отскочить назад. Но тварь, очевидно, и не думала нападать, она тоже внезапно замерла и снова протянула вперед свои передние лапы, словно стремясь уловить мой запах или учуять исходящее тепло. Жест этот был не агрессивным, а скорее проверяющим, почти что вопросительным. Сейчас паук стоял прямо напротив и я рассмотрел, что волоски на его брюшке были не черными, а зеленоватыми и при этом тускло светились. Кончики передних лап находились всего в пятнадцати сантиметрах от меня и чуть-чуть, почти незаметно подрагивали, словно что-то ощупывая. Несколько бесконечных секунд вообще ничего не происходило, а затем создание молниеносно уползло во мрак своей тюрьмы.

– Сдается мне, ты ему не по вкусу, – на лице вора обозначилась полуулыбка. – Нужно идти дальше, скоро тишина здесь будет нарушена. Пошли.

Мимоходом обернувшись на камеру с пауком, я размышлял, с какой стати животное так внимательно разглядывало меня, не пытаясь напасть. * а я этого паука шлепнул, мне так нравится их предсмертный крик Мой взгляд скользнул по решетке противоположной комнаты и мурашки побежали по спине: там находилась дыба вместе с „железной девой“. Да, Ройбен был чрезвычайно недобрым малым.

По коридору и поднимающейся вверх лестнице Гарретт привел меня в какой-то господский дом, большой и богато обставленный. По зеркальным полам из полированного камня оказалось абсолютно невозможно двигаться без шума. Из комнаты за наглухо закрытой двустворчатой дверью приглушенно доносились обрывки суматошного разговора. Удалось расслышать слова „дух“ и „привидение“. Похоже, там шла ожесточенная дискуссия и внутри собралась почти вся ройбеновская шайка – дом обходили лишь одинокие дозорные, чьи шаги можно было услышать еще издали. Гарретт по ходу дела „изъял“ одну маленькую, но чрезвычайно дорогую вазу, занимавшую почетное место на высокой полке. Украшавшие ее драгоценности ярко сверкнули, когда она исчезала в недрах плаща.

– Вазы – одна из слабостей старого доброго Ройбена, – сказал тихо вор и в его голосе ощущалась лишь одному ему понятная насмешка. Я смекнул, что эта ваза далеко не первая из тех, что успел позаимствовать Гарретт у „старого доброго Ройбена“.

Чутко прислушиваясь к вышагивающему где-то вдалеке стражнику, мы как можно тише поспешили к большой деревянной двери, ведущей судя по всему во внутренний двор или в сад. Сквозь находившееся рядом темное окошко я увидел, что тусклое солнце уже зашло.

Дверь оказалась крепко запертой, нам даже пришлось притаиться в темном углу и дожидаться, пока пересекающий помещение стражник не отойдет на приличное расстояние. Потом Гарретт продолжил работу, а я прислушивался к стуку сапог по гладкому полу и голосам в соседней комнате. Судя по всему, собрание подошло к концу – было слышно, как отодвигают стулья и гомон гильдийцев начал перемещаться в нашу сторону. Это меня сильно обеспокоило, но тут одна из ручек подалась и с целчком опустилась.