Xxcoy - Послушание змеи

– Ты идешь или как?

Я чуть не заорал от неожиданно раздавшегося над самым ухом голоса. В темноте мелькнула знакомая усмешка. Его, как видно, начало раздражать, что у меня душа больше не уходила в пятки при каждом таком внезапном появлении.

– И как давно Вы тут стоите?

– Я тебя дожидаюсь.

Мне оставалось лишь закусить губу и послушно топать вслед за Гарреттом домой.

30

Оказавшись в жилище вора, я сразу плюхнулся на лежанку и моментально заснул. В эту ночь мне опять снилась всякая всячина, но к счастью ничего похожего не реальность или значимого. Я открыл глаза, когда бледное зимнее солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Спросонья казалось, будто по голове моей проехала телега. Склонившийся над книгой Гарретт наградил меня понимащим взглядом:

– Садись, поешь чего-нибудь, а то выглядишь как привидение.

„А ведь именно он сам казался призраком, когда приближался ко мне во вчерашнем видении“ – воспоминиание об этом заставило болезненно сжаться сердце. Трясясь от холода, я уселся за стол и мгновенно задрожал с утроенной силой – от книги по-прежнему веяло бесконечной стужей.

– Надо отнести это Артемусу, я сам не могу прочитать, – сказал вор.

Мне было боязно приближаться к Книге Праха. Я не желал даже думать о том, что смогу помочь Гарретту в этом деле. Сама мысль была отталкивающей, хотя чтение сейчас стало для меня весьма приятным занятием. Гарретт заметил мою тряску и (к моему великому облегчению) поставил книгу на полку.

После еды я спросил:

– Что Вы теперь намерены делать?

– Заскочим ненадолго к Хранителям. А потом нанесем основательный визит Мастеру-Магу, чтобы задать парочку конкретных вопросов. Например, зачем ему понадобилось запихивать тебя в саркофаг.

– Вы думаете, это сделал Абсалом? – изумленно вытаращился я.

– Не обязательно собственной персоной, однако мне не приходит на ум никто другой, столь заинтересованный в сохранении тайны запретной книги. Если чутье не подвело Артемуса и за Езекилом действительно кто-то наблюдал, то не стоит исключать возможности, что этот кто-то увязался за ним до места нашей встречи. Маги, как и Хранители, умеют оставаться незамеченными.

Я тупо таращился на шершавую поверхность стола:

– А от меня-то им чего нужно?..

– Может, они думали, что книга все еще у тебя.

– Если меня просто хотели ограбить, то зачем заперли в этой штуковине?

Он молчал. Я понимал – он тоже думает о том, что кто-то стремился устранить меня, и совсем не из-за книги, и точно так же задает себе вопрос „ зачем “.

– В любом случае нападавший – не тот загадочный убийца-призрак... – пробормотал я себе под нос.

– С чего ты взял?

– Я всегда чувствовал его, но в этот раз его там не было.

– Вообще-то этот колдун, или кто он там, никогда не пытался причинить тебе вред, Тим.

И это было правдой. Убийца, кем бы он не являлся, никогда прежде не обращал на меня внимания, за исключением нескольких кошмаров, где я спасался от него бегством. Непонятно почему, но угроза на сей раз исходила от кого-то другого.

– Когда выходим?

– Вечером. Надо очень хорошо подготовиться. Артемус не преувеличивает способностей Абсалома. Он очень опасен. И уж в этот раз, Тим, я действительно не могу взять тебя с собой. А то получится, что он получит тебя словно на тарелочке.

– Я тут не останусь, – твердо ответил я.

Гарретт ожидал именно такой реакции и хмуро поглядел на меня. Но прежде чем он успел что-то произнести, я затараторил:

– Я иду с Вами. Уж лучше пропасть, но самому распоряжаться собственной судьбой, чем бездействовать здесь, ожидая, когда они воспользуются Вашим отсутствием и прихлопнут меня. – Мои щеки полыхали, а голос звучал все громче. – А если Вы меня не возьмете с собой, то я на свой страх и риск сам пойду к Абсалому. Интересно послушать, что он тогда скажет. Речь-то в конце концов идет обо мне, и я имею на это право!

Гарретт в молчании наблюдал за мной, а я не отрывал глаз от его лица. Наконец он без единого слова поднялся, чтобы заняться своей амуницией. Я знал теперь, что добился своего – вор принимал мою точку зрения. Весь следующий час мы проверяли и подготавливали к предстоящему походу наше оснащение. Вор за это время не сказал ни слова и бесцветное выражение его лица давало понять, что положение дел ему совсем не нравится. Меня немножко мучила из-за этого совесть, однако иного выхода не было.

Оставив Гарретта наедине с его мыслями, я уселся у камина и начал совершенствовать свои навыки в открывании замков. Маленький успех в монастырской церкви подстегнул мое честолюбие и теперь мне хотелось превратить непривычно-сложный процесс в обыденную процедуру. Кусая нижнюю губу, я сосредоточенно вращал отмычки в грубой замочной скважине, а от потрескиващего очага шли волны приятного тепла. Это ковыряние продолжалось до тех пор, пока мне не удалось найти слабые места запирающего механизма и выработать методику, чтобы это получалось не чисто случайным образом. А уж потом все встало на свои места – замок начал с легкостью поддаваться. Когда я без проблем открыл его в четвертый раз, то с волнением обернулся к Гарретту, чтобы поведать о своих успехах. Оказывается, он уже некоторое время наблдал за мной. У меня не получилось выдать шквал самодовольных слов – вор молча бросил мне новый замок. Я машинально схватил его, швырнув старый на пол. Уголки рта Гарретта приподнялись в легком подобии улыбки. А я уже разглядывал новый предмет обучения. Этот замок выглядел поизящнее чем предыдущий. Я попытался решить поставленну задачу.

Вначале мне показалось, что такой сложный механизм ни в жизнь не открыть – с трудом удалось нащупать хоть какие-то подвижные части внутри. Обнаружив место в замке, где уже можно было применить отмычку, я осознал, что он не так уж сильно отличался от прежнего. Конечно, он оказался сложнее устроен, что подразумевало новые направления движения частей и большее количество сегментов, это требовало больше чуткости и терпения. Однако в остальном принцип его открывания был тем же, что и у более грубого замка. Моей самой большой проблемой являлся малый опыт в работе с отмычками – нужно не давать им соскальзывать в самый важный момент и научиться с определенной силой надавливать в нужном месте. Но в конце концов и этот механизм поддался, открывшись с легким щелчком. Я торжествовал как одержавший победу король и тут же принялся возиться с новым.

К полудн у меня уже не получалось сосредоточиться, как бы этого не хотелось. Я отложил обе отмычки в сторону. Гарретт тихо читал за столом, а рядом с приготовленными вещами стояла знакомая склянка – он только что обработал свой механический глаз. Я поднялся и подошел ближе. Лежавшая на столе книжка в ярком переплете оказалась той самой, украденной из церкви. Она, как и многие другие, оказалась написанной шрифтом Предков. Покосившись на меня, он заметил: