Ирина Комарова - Повелитель блох

— Понятно. Да, пока они раскачаются, два месяца как минимум пройдет. А у меня за двенадцать часов основные показатели ниже нижнего упали. Давай второй вариант.

— Бросить все наличные силы на помощь Ноизаилу, в кратчайшие сроки провести на Лагосинтере подготовительные работы, провести полное инферноформирование и ассимиляцию. Если управиться в течение трех дней, то потом можно будет гасить выплески магии прямо на месте и тогда…

— Гениально, — поморщился дьявол. — Значит, я бросаю свой филиал на произвол судьбы и начинаю изо всех сил зарабатывать славу этому выскочке. Ты хоть представляешь, какой шум поднимется, если он за три дня откроется? Ноизаил ведь не вспомнит, что ему помогали, у него на такие вещи память слабая. Третий вариант?

— Кхм… боюсь, что третий тоже не слишком… прекратить строительство филиала на Лагосинтере.

Впервые за много лет Унылый сумел закончить фразу. Причем невероятными были сразу два фактора: и то, что Вельзевул его не перебил, и то, что аналитик замолчал сам. На несколько секунд в кабинете воцарилась тишина. Потом дьявол моргнул, сказал странным, осипшим голосом:

— Иди-ка ты к себе, Унылый. Мне подумать надо.

Ноизаил и Бегемот стояли почти в центре запекшейся лепешки лавы — инферноформированной территории Базы. — Что-то вы мало освоили, — нейтральным тоном заметил Бегемот.

— А ты всю площадь на два умножь, — мрачно откликнулся Ноизаил. — Местные уроды своими взрывами всю магию трещин порушили, так что участок теперь по второму разу заливают. Хорошо хоть резиденция цела осталась. Пошли, что ли, в мой кабинет, опрокинем по рюмашке? То есть, я имею в виду, сметана тоже найдется.

— Пойдем, — снисходительно согласился Бегемот. Огляделся по сторонам и спросил с любопытством: — Что, строения все уцелели? И офис, и общежитие?

— Наверное. — Ноизаил пожал плечами и двинулся в сторону резиденции. — По крайней мере мне о разрушениях не докладывали.

— А о чем докладывали? — Следуя за ним, Бегемот вертел головой с прилежностью образцового экскурсанта.

— Первым делом про двойной расход щебенки и лавы, на повторную заливку. Стройматериалы, которые горят, почти все спалили — доски, фанера, обои… Банкомат говорит, что одних плинтусов три тыщи погонных метров дымом ушли.

Бегемот поднял бровь, усомнившись, но покивал сочувственно:

— Кедровые, наверное, плинтуса были, дорогие?

— Точно. А ты откуда знаешь?

— Да так, в голову пришло, — ухмыльнулся Бегемот. Зачем Ноизаилу о своих мыслях рассказывать, лучше он потом сам с Банкоматом потолкует при случае. Напомнит, что ловкость рук и быстрая реакция — это хорошо, но делиться тем не менее все равно надо.

— Инструментов, тачек половину переломали, цемент, который не рассыпался, в огне спекся, — продолжал перечисление убытков Ноизаил, — продуктовая палатка вместе со складом целиком сгорела…

— Заля, да ты что! — не выдержав, расхохотался Бегемот. Тем более что унижаться до требования своей доли от того, что сумеет спереть занюханный кладовщик, он все равно не собирался. Можно и открыть глаза туповатому собеседнику. — Неужели поверил, что продукты сгорели? Наверняка они сейчас в какой-нибудь палаточке лежат себе спокойненько.

— Не, точно сгорели, — криво ухмыльнулся Ноизаил. — То есть ты правильно говоришь, кладовщик все коробки и очки к себе в палатку успел перетаскать. Только она у него тоже знаешь, не огнеупорная, полыхнула так, что до неба огонь стоял.

— Представляю, как этот парень убивался, — совсем развеселился Бегемот.

— Что ты, это надо было видеть. Угли еще не остыли, а он уже полез золу разгребать, искал, вдруг что уцелело. А уж завывал-то при этом!

Под приятный разговор незаметно дошли до кабинета Ноизаила. Поскольку стульев для посетителей Повелитель Блох никогда не держал, Бегемот, не чинясь, устроился в кресле хозяина, за его столом.

Ноизаил цыкнул на подвернувшегося вовремя ***лиза, тот бегом принес начальнику креслице, потом сбегал за сметанкой для гостя.

— Айнштоффа вызвать? — спросил Ноизаил, хмуро глядя на развалившегося в его собственном кресле Бегемота.

Тот, занявшийся дегустацией сметаны, промычал что-то отрицательное. Оторвался от стакана, облизнулся:

— Местный продукт?

— Да. — Ноизаил понятия не имел, откуда ***лиз приволок сметану, и ему на это было наплевать — хоть бы и из себя выдоил! Просто ответил покороче, надеясь закрыть тему. Зря надеялся.

— Неплохая. — Бегемот причмокнул. — Пришлешь мне пару бидонов. А я Айнштоффу отряд охранников выделю, из собственного резерва. У него же, насколько я помню, здесь и нет почти никого. Видел я, что он бесов с лопатами по периметру расставил, только из них вояки, как…

— Знаю, — перебил Ноизаил. — Сегодня ночью имел счастье наблюдать.

— Значит, договорились. — Бегемот допил сметану, привычно облизал длинным языком стакан изнутри. Ноизаила передернуло, но он смолчал. — Ладно, Заля, спасибо за компанию, но пора мне и за дело браться. Сейчас пойду Айнштоффа напугаю, а потом, — он игриво подмигнул, — потом займусь нашим маленьким частным бизнесом.

Небрежно открыл верхний ящик стола, бросил туда пустой стакан, легко встал, подошел к дверям. Уже выходя в коридор, обернулся, сделал ручкой:

— Не скучай, Заля, я быстро!

Оставшись один, Ноизаил медленно шумно перевел дыхание. Потом встал, метким пинком вышвырнул за дверь принесенное ***лизом креслице. Брезгливо, двумя пальцами, достал из ящика стакан, с наслаждением испепелил его. Стало немного легче. Сел за стол, погладил чучело летучей мыши, прицепившееся к пресс-папье. Да нет, все не так уж плохо. Работа идет: Абарзел вовсю гоняет своих строителей, Банкомат зарылся в накладные, рисует убедительный отчет об ущербе от нападения… а скоро Бегемот притащит этих наглых туземцев к нему на расправу. Можно сказать, что все идет просто прекрасно!

Со стороны падение джипа в овраг и дальнейший самостоятельный полет Шнырка до ближайшего препятствия выглядели очень эффектно. Но на самом деле удар по голове, который получил бес, был совсем не сильным. Так, небольшое сотрясение. И если он продолжал лежать с закрытыми глазами, хотя прошло больше двух часов, то только потому, что легкий обморок перешел в глубокий сон.

Когда небо на востоке уже начало светлеть, Шнырок застонал и пошевелился. Сел, потер лоб и тут же сморщился и отдернул лапку — свежая шишка оказалась очень болезненной.

— К чему же это я так приложился? — Встал, огляделся по сторонам. Высокие стенки оврага, перевернувшийся на бок джип — из него Шнырка выбросило в эту сторону…

Когда он разглядел, обо что именно стукнулся, то почувствовал, что коленки его подогнулись. В рассветном полумраке нарисованные фигурки бесов подрагивали, чуть ли не шевелились, как живые. Но на достоинства художественного оформления Шнырку было в данный момент глубоко наплевать. Главным сейчас были не изображения бесов, а стенка трейлера, на которой они были нарисованы. Ну и, естественно, все остальные его части. Главным было то, что все это было здесь, на расстоянии вытянутой руки. Главным было то, что Шнырок нашел Передвижной Вербовочный Пункт.