Робин Хобб - Магия отступника

Лицо Кинроува вспыхнуло от гнева, и я подумал, что сейчас не самое подходящее время его дразнить. Мальчик-солдат сам сунул голову в петлю. Если Кинроув прикажет страже нас убить, он завладеет сокровищами и ничего не утратит. Однако мальчик-солдат либо не понимал этого, либо ему было все равно. Он вновь повернулся к Оликее и улыбнулся ей. Не припомню, чтобы он когда-либо прежде так поступал.

— По крайней мере, данное тебе слово я сдержать сумел. Одно выполненное обещание за всю жизнь.

Она открыла было рот, чтобы ответить, но тут вернулась Кандайя, придерживая за плечо тощего ребенка. Я не сразу узнал Ликари. Он заметно вытянулся, но изрядно похудел за то время, что мы не виделись. На потную кожу и волосы налипла пыль. Не моргая, он смотрел в пустоту затуманенным взглядом. Оликея вскрикнула и бросилась к ребенку, но Галея остановила ее.

— Амулет! — потребовала она. — Сначала амулет, потом твой сын!

Никогда прежде я не слышал в женском голосе столь беспощадного желания. Кинроув поднял руку, и Оликея застыла на месте. Она обернулась к своим мучителям.

— Возьми его! — яростно выкрикнула она и собралась швырнуть амулетом Галее в голову. — Забирай!

Мальчик-солдат ловко перехватил ее руку и успокаивающе положил ладонь ей на плечо.

— У меня есть то, что вам нужно. Пусть кто-нибудь заберет это из моих рук. И пусти ее к нашему сыну.

Кинроув едва заметным жестом отпустил Оликею, и она, спотыкаясь, бросилась к Ликари. Подбежав к мальчику, она рухнула на колени, обняла его и прижала к себе. Тот в оцепенении смотрел мимо нее, дыша чуть приоткрытым ртом. Мальчик-солдат вновь перевел взгляд на Кинроува.

— Освободи его от танца, — велел он низким, повелительным тоном.

К нему подошел кормилец и замер, ожидая, когда ему передадут амулет. Другой стоял, глазея на сокровища, разложенные на одеяле.

— Он заключил собственное соглашение с магией. Я ничего не могу с этим поделать.

Мальчик-солдат взял амулет плодородия обеими руками. Его магия начала сгущаться.

— Думаешь, я не могу расколоть эту статуэтку? Освободи его, Кинроув. Освободи его от своего влияния, и посмотрим, что за «собственное соглашение» он заключил.

— Пожалуйста! — вмешалась Галея. — Сделай, как он хочет, чтобы я получила амулет!

Кинроув раздраженно надул губы, но все же резко кивнул в сторону Ликари. Мальчик осел в объятиях Оликеи, закрыв глаза и обмякнув. Она подхватила сына на руки и, не спрашивая разрешения, понесла к одной из купальных ванн Кинроува. Там зачерпнула ладонью воды и умыла его, стирая грязь рукавом. Потом перенесла его к очагу и усадила поближе к теплу, придерживая за плечи. А затем оглянулась на мальчика-солдата.

— Он так крепко спит.

— Именно это ему сейчас и необходимо, — заверил ее мальчик-солдат.

Он позволил ожидающему кормильцу забрать статуэтку. Другой тем временем наклонился и благоговейно поднял за углы одеяло с сокровищами. Кормилец с амулетом успел пройти всего пару шагов, когда Галея бросилась ему навстречу. Нет, она не выхватила у него Костяного младенца. Вместо этого она сложила руки колыбелькой, и он осторожно опустил обернутую статуэтку туда. Галея приняла амулет словно бы всем телом. Плечи ее защитным жестом ушли вперед, а голова по-хозяйски склонилась к нему. Она посмотрела на резного младенца и нежно улыбнулась ему, словно живому. Затем, двигаясь, словно во сне, она вышла из шатра, не оглянувшись ни на кого из нас. Когда за ней опустился полог, Кинроув заговорил.

— А теперь вам всем следует уйти, — резко объявил он.

Мальчик-солдат удивленно повернулся к нему.

— Ты обещал выслушать мою просьбу. Ты нарушишь слово на глазах у всех своих кормильцев?

— Я не доверяю тебе, — угрюмо пояснил Кинроув. — Должен ли я держать слово, данное тому, на чье слово я не могу положиться?

Небрежным жестом он велел выйти кормильцу, подобравшему узел с сокровищами. Вот и весь подкуп Кинроува. Он примет взятку, но не позволит ею себя ослепить.

— Я и сам не верю тебе, но именно с тобой я вынужден иметь дело. А ты со мной. Мы оба знаем, что у нас остался единственный выход, и сегодня мы должны им воспользоваться. Я это вижу, и Лисана тоже, и ты сам в нашу первую встречу сказал мне об этом. Я пытался справиться сам, но не сумел. Великий Кинроув, я пришел присоединиться к твоему танцу. Чтобы станцевать, как ты это называешь, танец, которого прежде никто не танцевал. Ты должен прибегнуть к своей магии, чтобы объединить мои половины. Когда Невар и мальчик-солдат снова станут единым целым, магия сможет воспользоваться нами и исполнить свой замысел. Наше разъединение не позволяет нам преуспеть. Сделай меня прежним, Кинроув, и я позволю магии использовать меня.

Кинроув долго смотрел на него в молчании. Я замер, сжавшись внутри него и леденея от ужаса. Этого я не предвидел. Почему? Он предложил мне объединиться с ним добровольно. Я полагал, что, отказавшись, расстроил его замысел. Теперь я понимал: он просто дал мне последнюю возможность принять участие в том, что с нами произойдет.

— Не делай этого, мальчик-солдат! — крикнул я ему. — Давай уйдем отсюда и еще раз все обсудим. Должен быть и другой путь.

— Другого пути нет, поскольку Невар боится и противится слиянию со мной, — произнес мальчик-солдат вслух, обращаясь одновременно ко мне и к Кинроуву. — Я и сам страшусь того, что должно произойти. Не думаю, что я способен пойти на это сам, — не больше, чем смотреть на солнце не моргая или прижечь рану головней. Позволить захватчику, гернийцу, стать частью собственной души. Я знаю, что это необходимо, но как я не сумел бы расколоть себя надвое, так не могу и объединить собственные половины. По словам Лисаны, из ныне живущих магов ты единственный способен нам помочь. Так что я пришел к тебе за помощью и принес дары.

Кинроув насмешливо вздернул верхнюю губу, обнажив зубы. На миг он стал похож на скалящегося пса.

— И теперь ты пришел просить об этом? Теперь? После того, как от моего танца осталась лишь тень, после того, как столько наших воинов погибло в твоем безрассудном набеге? После того, как ты пробудил в захватчиках ненависть и осторожность? Ты просишь меня об этом теперь, когда мне едва удается не подпускать захватчиков к деревьям наших предков? Я больше не могу посылать страх и отчаяние в их логово. Теперь я все силы трачу на защиту наших предков, и даже этого недостаточно! С каждым днем они давят на меня, с каждым днем понемногу продвигаются вперед. А ты просишь меня отозвать мою магию и обратить ее на тебя, чтобы объединить то, что по глупости разъединила Лисана!

Мальчик-солдат, склонив голову, выслушивал его гневную тираду, пока в ней не промелькнул пренебрежительный отзыв о Лисане. Тогда он поднял глаза и устремил взгляд на Кинроува.