Анастасия Вихарева - Тайны гор, которых не было на карте...

Много людей приходило в проклятые города. И проходили мимо, не замечая. И брали сокровища, оставаясь там навсегда. И уносили лампу. И получали и теряли. Но нашелся для каждого города человек, который выполнил первое условие и потер лампу, попросив, чтобы она исполнила желание жителей — и они вернулись и помнили.

Но как только время поворачивалось вспять, люди думали, Манька, совсем как ты. И начинали прятать сокровища, чтобы ни один вампир не нашел, прятались сами, или наоборот, готовились к приходу вампиров, уставляя столы яствами, пока человек, который один и мог бы их спасти, умирал на площади. Любовь и ненависть, мысли о прошлом и будущем напитали их снова. Они снова хотели и есть, и пить, и веселиться. И в тот же час появились новые рассуждения: "вот я скроюсь с добром, и будет мне хорошо, и никто не узнает!". Они помнили лишь о том, что в ту ночь нападут вампиры, и каждый должен одному человеку омыть ноги, накормить, и отдать сокровища, а не о том, как пролетали тысячелетия, и каждый пил чашу гнева, и как проливалась из них кровь. Они хотели изменить не судьбу, а обойти меня — состариться, не увидев своего проклятия. Но судьба их была уже предрешена, думали они о том, что им не дано.

— Не все! В первом городе праведников было много. Во втором вполовину меньше. А в третьем… — Манька задумалась, испуганно подсчитывая.

— Один дом на окраине, — хрипло сказал Борзеевич, с ужасом в лице. — Я видел. Маленький… я думал это хлев. Там, наверное, и сокровищ-то не было!

— Было. Одно оловянное колечко, три яблока и сухарь, который женщина нашла на помойке, за домом богатого работорговца, — засмеялся Дьявол. — Она долго думала, отдать ли его, не оскорбит ли тем человека, и когда положила, призналась, что нет больше ничего, чтобы сам решил — нужно ли ему.

— И он взял? — поинтересовалась Манька.

— Сухарь съел, кольцо не имел права вернуть, а яблоки вернул, чтобы она могла накормить детей перед дорогой. Но это уже другая история. Но разве дело в сокровищах и в еде? Чем их менее в наличии, тем они более значимы.

— Вот! — вставила Манька. — Спаситель то же самое сказал… Хоть и вампиром был!

— Она не подала, она отдала! Не Богу, а человеку! Чтобы спасти его, а не себя. — поправил ее Дьявол. — И спасла. Я плел нити из того самого кольца… Манька, если бы столько жертвовали на больницы и дома для малоимущих, сколько жертвуют на храмы и церкви, которые есть в каждой деревушке, и все украшены, как царские палаты, в государстве не осталось бы бедных. Все, кто служит при храмах и церквях, зарплату получает вовремя. Это огромные организации, как спрут, охватывают все, чем живет человек, и нет среди служителей ни одного, кто мог бы сказать, что слышит голос Бога.

И вот, четвертый город прокляли вампиры, и опять стали просить жители, чтобы я помог им.

Тогда показал им три города, и тех троих, которые умирали мучительной смертью. И дал им время подумать. Мне нравился этот город, вы видели, как они защищались. Но, честное слово, если бы они и дальше стали просить о том же, я отвратил бы лицо.

Они долго совещались. И вдруг — стали просить, чтобы ни один человек не пришел к ним, а если придет, не услышал бы их.

"Нам не надо лампы, и пусть мы останемся проклятыми или умрем, — сказали они, — но не убьем человека!"

И тогда я сказал: пройдет по трем городам человек, услышит и увидит, но не соблазниться, и перестанут существовать проклятые города вовек, а мертвые восстанут — и если придут в их город, то должны будут они исполнить то, чего не сделали жители первых трех городов, и город будет жить.

И тогда они просили меня: дай нам одну ночь, и пусть это будет день, и, может быть, мы успеем!

Вот, все так и вышло! — закончил свой рассказ Дьявол.

— И успели? — спросила Манька, затаив дыхание.

— Ну, не стоял же город на прежнем месте, когда проснулась — значит, успели!

— А я тут при чем? — поинтересовалась она, в тайне подозревая, что сыграла не последнюю роль в этой истории.

— Ты не при чем, — засмеялся Дьявол. — А у тех трех три желания все же сбылись. Они их не загадывали, но получили. Я подумал, чем черт не шутит, наверное, именно это заказал бы человек, который держал в руках лампу и отказался, чтобы дать другим то же самое. Получили три человека и богатство, и уважение, и славу. И самое обидное для тебя, ты сидела на самом важном месте — попой на ключе дракона, а тебе кукиш достался! Ведь не будь тебя, не спаслись бы и не спасли — когда еще на свет родилась бы такая дура?! Чудо — семь чудес света рядом не стояли!

Манька встала от костра, потянулась и вышла.

История — Небыль, если слушателю ничего не досталось — ей не досталось, значит, то была Сказка. А если сказка, то о чем жалеть? Ну, правильно, так она себе и представляла историю с хорошим концом — не свою, конечно! Вообще, у Дьявола бывали ли истории с хорошим концом? Чтобы раз — и хороший конец… Миллион лет жди… Наверное, только у вампиров получалось. А вампиров развелось — тем троим, в страшном сне не приснится. Не только к ней не имел Дьявол добрых чувств, пакостил только… Всем пакостил. Но как-то так пакостил, что обижаться не получалось. Когда закончится ее история, и с каким концом — надо было еще дожить!

Она зябко закуталась в рушник. Изба обидится, что разрезала и пустила его на одежку, но он грел лучше любого свитера. Хорошо, что настояли, чтобы взяла его с собой. Наверное холод был космический, если бы как когда ее подхватили русалки, за руку не держал Дьявол. Тогда она дышала под водой, а здесь кровь ее невероятным образом превратилась, не иначе, в антифриз. Мимо пролетел пылающий метеорит и погас не долетев до облаков. Манька постояла, наблюдая за небом, на котором была и ночь, и день.

С горы было видно четверть мира, если не больше. Она почти видела. Не все, конечно, и не глазами, а сердцем. Борзеевич обрадуется, когда поймет, что всю карту может с одного места нарисовать, а рисует он хорошо, у нее так не получалось. Где-то там, далеко за горизонтом, бушевал море-океан, начиналось лето. В немом молчании застыли все восемь пройденных гор — и еще три, которые предстояло пройти. Двенадцать горных хребтов на перешейке тянулись с севера почти до самой южной границы и разделяли государство надвое. Горы уходили и направо, в северо-западную часть, еще не изведанные, грозные, застывшие. Там их было так много, что невозможно понять, где они начинаются и заканчиваются даже с Вершины Мира. Среди них она заметила и такие, которые по высоте не уступали гордости Дьявола, многие чадили и выбрасывали серу и пепел, и отсюда казались черными. Огненные потоки стекали по склонам, вливаясь в огненные реки — одна из таких рек огибала Вершину Мира, преградив им путь. Заметив огненную реку, она слегка испугалась, не найдя ни одной лазейки. Даже с Вершины Мира она казалась широкой, а какая же была вблизи?! Через такую, пожалуй, и на ковре-самолете не перелетишь. Наверное, Дьявол припас какую-нибудь хитрость, иначе все их усилия не имели смысла. Лишь бы не перепутал с Адом Поднебесную, а то с него станется, заставить в огонь лезть…